Ознакомительная версия.
Мегрэ не без отвращения представил себе, как эта старуха созерцает другую, уже совершенно разложившуюся.
Отдавала ли себе отчет вдова Убар, что стоит она здесь исключительно чудом?
Будь она чуть полюбопытнее, вернись она на несколько шагов тогда, отправилась бы она, по всей вероятности, за той старухой на дно Марны!
— А журналисты приедут?
Она ждала именно их, мечтая увидеть свою фотографию в газетах.
Лапуэнт, весь перепачканный, вылез из «крайслера».
— Ничего не обнаружил, — сказал он. — Инструменты все на месте, в багажнике, и запаска там же. Вещей никаких, даже сумки нет. Только женскую туфлю зажало сиденьем, да еще в ящике для перчаток лежал вот этот электрический фонарь и перчатки.
Перчатки были из свиной кожи, мужские, насколько еще можно было догадаться.
— Беги на вокзал. Кто-то же должен был в тот вечер сесть на поезд. Хотя, может, в городе есть такси. Найдешь меня в полиции.
Он предпочел подождать во дворе, пока доктор Поль, устроившийся в гараже, закончит свою работу.
Глава 8
Семья игрушечников
— Вы разочарованы, господин Мегрэ?
Юному Лапуэнту очень бы хотелось сказать «патрон», так говорили Люка, Торранс и большинство инспекторов из команды Мегрэ, но он считал, что еще не дорос до этого, до привилегии, которую надо заслужить, как нашивки на погонах.
Они только что отвезли домой доктора Поля и теперь возвращались на набережную Орфевр, в Париж, казавшийся им более освещенным, чем всегда, после того, как они петляли в темноте по грязным дорогам, выбираясь из Ланьи. С моста Сен-Мишель Мегрэ увидел свет, горевший в его кабинете.
— Я не разочарован. Я и не рассчитывал, что служащие на вокзале смогут вспомнить пассажиров, которым они пробивали билеты месяц назад.
— Я все думаю, о чем вы размышляете?
Он ответил просто:
— О чемодане.
— Клянусь вам, он был в мастерской, когда я в первый раз заходил к переплетчику.
— Я в этом не сомневаюсь.
— Я совершенно уверен, что бригадир Люка вечером видел внизу другой чемодан.
— И в этом я не сомневаюсь. Оставь машину во дворе и поднимайся наверх.
Уже по поведению встретившихся ему на пути полицейских Мегрэ почувствовал, что есть новости, а Люка, заслышав, что он идет, широко распахнул двери своего кабинета.
— Сведения о Моссе, патрон. Только что приходила юная девушка с отцом. Они хотели говорить с вами лично, но, прождав около двух часов, решились довериться мне. Девушка очень хороша собой, ей лет шестнадцать — семнадцать, пухленькая и розовощекая, в глаза смотрит очень открыто. Отец — скульптор, и если я правильно понял, даже получил когда-то премию в Италии. У нее есть сестра, чуть постарше, и мать. Они живут на бульваре Пастера и у себя дома делают игрушки. Либо я здорово ошибаюсь, либо мадемуазель отправилась сюда с отцом, чтобы не дать ему надраться по дороге; похоже, за ним водится этот грешок. Носит он огромную черную шляпу и галстук, завязанный большим бантом. У них, под именем Пеетерс, Мосс провел последние месяцы.
— Он и сейчас там?
— Если б он был там, я уже отправил бы туда инспекторов, а то и сам бы пошел арестовать его. Он покинул их двенадцатого марта.
— Иначе говоря, в тот самый день, когда Левин и Глория с ребенком исчезли после сцены в Антверпенском сквере.
— И он не сказал им, что съезжает. Ушел утром, как всегда, и с тех пор так и не появлялся. Я решил, что вы сами захотите их допросить. Да! Вот еще. Филипп Лиотар дважды уже звонил.
— Чего он хочет?
— С вами поговорить. Просил, если вы придете до одиннадцати, позвонить ему в «Кружку Негра».
Мегрэ знал эту пивную на бульваре Бон-Нувель.
— Соедините меня с «Кружкой»!
Ответила кассирша и тут же пошла звать адвоката к телефону.
— Это вы, комиссар? У вас работы, наверное, по горло. Вы его нашли?
— Кого?
— Мосса. Я был сегодня в кино и все понял. Не считаете ли вы, что конфиденциальный разговор с глазу на глаз был бы полезен нам обоим?
Это вышло случайно. Чуть раньше, в машине, Мегрэ вспомнил о чемодане. И как раз когда он разговаривал с Лиотаром, к нему в кабинет входил малыш Лапуэнт.
— Вы там с друзьями? — спросил Мегрэ Лиотара.
— Это не важно. Когда вы приедете, я с ними расстанусь.
— Это ваша приятельница?
— Да.
— И больше никого нет?
— Еще один человек, которого вы не очень жалуете, не могу понять, почему, но он это тяжело переживает.
Это был Альфонси. Они опять, должно быть, сидели вчетвером: Лиотар, Альфонси и их подружки.
— У вас хватит терпения дождаться, если я немного задержусь?
— Буду ждать сколько угодно. Сегодня воскресенье.
— Скажите Альфонси, что я и его хотел бы повидать.
— Он будет в восторге.
— До скорого.
Мегрэ закрыл обе створки дверей, дав знак Лапуэнту, собравшемуся было скромно удалиться, не уходить.
— Иди сюда. Садись. Ты ведь хочешь добиться успеха?
— Больше всего на свете.
— Ты наделал глупостей своей болтовней, и это привело к таким последствиям, о которых ты еще и не подозреваешь.
— Я прошу прощения. Я так доверял своей сестре.
— Хочешь попробовать сделать кое-что очень трудное? Погоди. Сразу не отвечай. Речь идет о весьма сомнительной акции, имя твое в газеты не попадет. Напротив. Если тебе удастся это сделать, только мы с тобой и будем в курсе. Если не удастся, я буду вынужден отречься от тебя и сделать вид, что ты перестарался и действовал на свой страх и риск.
— Понял.
— Ничего ты не понял. Слушай внимательно. Если я сам на это пойду и будет неудача, обвинят всю полицию. А ты у нас еще новенький, это совсем другое дело.
Лапуэнт сгорал от нетерпения.
— Господин Лиотар и Альфонси сейчас сидят в «Кружке Негра» и ждут меня.
— Вы пойдете к ним?
— Не сразу. Я хочу сначала зайти на бульвар Пастера, я уверен, что они не двинутся с места, пока я не приду. Раньше чем через час я там не появлюсь. Сейчас девять. Знаешь, где живет адвокат на улице Бержер? Четвертый этаж, слева. Поскольку в доме есть несколько дамочек сомнительного поведения, консьержка вряд ли обращает внимание на тех, кто входит и выходит.
— Вы хотите, чтобы я…
— Да. Двери тебя открывать научили. Если останутся следы, это не важно. Даже наоборот. В ящиках и бумагах искать бесполезно. Ты должен убедиться в одном-единственном: что чемодана там нет.
— Я об этом и не подумал.
— Ладно. Возможно и даже вероятно, что его там нет.
Лиотар — юноша осторожный. И потому ты не должен терять ни минуты. С улицы Бержер заскочишь на улицу Дуэ, Альфонси занимает там тридцать третий номер в гостинице «Центральный массив».
— Я знаю.
— Действовать будешь точно так же. Чемодан. Больше тебя ничто не интересует. Как только управишься с этим, позвонишь мне.
— Я могу идти?
— Выйди для начала в коридор. Я закрою дверь на ключ, а ты попробуешь ее открыть. Инструменты тебе даст Люка.
Лапуэнт справился с дверью неплохо и через несколько минут, не чуя под собой ног от радости, был уже на улице.
Мегрэ зашел к инспекторам.
— Ты свободен, Жанвье?
Телефоны трезвонили, как и раньше, но уже не так назойливо.
— Я на подхвате у Люка, но…
Они спустились вниз, и Жанвье сел за руль полицейской малолитражки. Через пятнадцать минут они были на бульваре Пастера. В этот славный воскресный день здесь было совсем тихо, и квартал вообще был похож на маленький городок.
— Пойдем со мной.
Они спросили, где живет скульптор, фамилия которого была Гроссо, и их послали на седьмой этаж. Дом был довольно старой постройки, очень приличный, жили здесь, видимо, мелкие служащие. Когда они позвонили, за дверью стих шум, щекастенькая девушка открыла им и отошла в сторону.
— Это вы приходили ко мне недавно?
— Нет, сестра. А вы — комиссар Мегрэ? Входите.
И не обращайте внимания на беспорядок. Мы только что поужинали.
Она провела их в просторную мастерскую с наклонным, частью застекленным потолком. На небе уже виднелись звезды. На длинном столе светлого дерева рядом с остатками колбасы стояла початая литровая бутылка вина; другая девушка, показавшаяся им двойняшкой первой, украдкой поправляла прическу, а в это время с преувеличенной торжественностью к Мегрэ подходил человек в бархатной куртке.
— Добро пожаловать в мое скромное жилище, господин Мегрэ. Надеюсь, вы окажете мне честь и выпьете вместе со мной.
Видимо, после ухода из полиции старому скульптору удалось выпить кое-что покрепче столового вина, потому что он с трудом выговаривал слова и шел нетвердой походкой.
— Не обращайте внимания, — сказала одна из дочерей. — Он у нас опять завелся.
Она сказала это беззлобно, смотря на отца преданным, почти материнским взглядом.
Ознакомительная версия.
