– Я? Но я же... я же был с вами! Вы перевезли нас сюда. Пересекли вместе с нами границу. Вы...
– Чем вы занимались после того, как ушли к себе в номер?
– Лег спать.
– И оставались в номере всю ночь?
– Конечно! Что за вопрос?
– Значит, вы никуда, абсолютно никуда не выходили?
– Разумеется, не выходил!
– А что скажете вы, миссис Гарвин? – обратился Мейсон к Лоррейн. – Вы можете поручиться, что муж говорит правду?
– Естественно, – с возмущением отозвалась Лоррейн.
– Ну-ну, не надо горячиться, – примирительно произнес Мейсон. – Я просто пытаюсь все выяснить, чтобы ваши беседы с полицией прошли успешно. Итак, вы отправились спать где-то около полуночи?
– Да.
– Вы крепко спите?
– Я – не очень, – ответил Гарвин. – А вот моя жена спит, как сурок.
– Плохо, – покачал головой Мейсон.
– Я лично ничего плохого в этом не вижу, – передернула плечами Лоррейн.
– Но вы не можете обеспечить ему алиби!
– Отчего же? Как раз в ту ночь я просыпалась... Примерно в час ночи Эдвард храпел. Я попросила его повернуться на другой бок. Мне пришлось обратиться к нему дважды, пока он отреагировал. Но потом наконец он повернулся и перестал храпеть. Сон у меня действительно очень крепкий, но иногда я почему-то просыпаюсь. Что происходило с половины третьего до без четверти три, я понятия не имею. Но потом я проснулась и не могла сомкнуть глаз до пятнадцати минут четвертого.
– Откуда вам известно точное время? – удивился Мейсон.
– Я услышала, как часы пробили один раз, – объяснила Лоррейн. – А затем, когда я проснулась снова и бодрствовала целых полчаса, они били три. Вдобавок я поглядела на свои наручные часики. Помнится, я встала, чтобы выпить воды и принять аспирин... У меня немного болела голова, и на душе кошки скребли. Потом я опять заснула.
Мейсон облегченно вздохнул:
– Прекрасно. Я просто хотел убедиться, что у вас надежное алиби. А теперь давайте поговорим о револьвере...
– Револьвера в «бардачке» не было, уверяю вас, мистер Мейсон! – воскликнула Лоррейн. – Я заглядывала туда, ища очки для Эдварда.
– Когда?
– Вскоре после того, как мы выехали из Лос-Анджелеса. Погода сперва стояла пасмурная, но потом выглянуло солнце, и Эдвард захотел надеть очки. Я открыла «бардачок». Очки в футляре лежали в глубине, а револьвер... Помню, я еще обратила внимание на то, что все придвинуто к задней стенке, и удивилась. Похоже, что в середке совсем недавно лежал какой-то предмет, подумала я. Но когда доставала очки, никакого револьвера не заметила. В «бардачке» лежали карты, маленький фонарик, плоскогубцы и очки Эдварда.
– А револьвера не было?
– Нет.
Мейсон повернулся к Гарвину.
– Вы совершенно уверены, что видели револьвер в своей машине, Гарвин?
– Разумеется, и думаю, вынуть его могли лишь у моего дома, когда я вышел из автомобиля и отправился за женой. Она уже сидела на чемоданах. Я взял их и...
– И мы выпили пива, – перебила его Лорри. – Помнишь, ты захотел пива? Сказал, что тебя мучит жажда? Я полезла и достала бутылку из холодильника.
– Да, правда, – кивнул Гарвин.
– Машина все это время была не заперта? – спросил Мейсон.
– Бог мой, нет! – ахнул Гарвин. – Вообще-то я даже мотор не выключил. Лоррейн сказала, что чемоданы уложены. Я пошел за ними и только в доме вспомнил про пиво. Лоррейн составила мне компанию. Мы достали из холодильника бутылочку, открыли и разлили пиво по двум стаканам.
– Вы думаете, кто-то ехал за вами с определенным умыслом? – посмотрел на него Мейсон.
– Да вряд ли, – покачал головой Гарвин. – Сомневаюсь. Скорее это соседские ребятишки напроказничали.
– Нет, ребятишки тут ни при чем, – возразил Мейсон. – Человек, укравший револьвер, преследовал четкую цель. Именно из этого оружия была убита ваша бывшая жена.
– Вы уверены? – усомнился Гарвин.
– Уверенно можно будет сказать, когда найдут роковую пулю, сделают контрольные выстрелы и проведут исследование на компаративном микроскопе. Но девяносто девять процентов из ста, что стреляли из того самого револьвера.
– М-да, это усложняет картину, – признал Гарвин. – Еще, не ровен час, полиция обнаружит на нем мои отпечатки пальцев...
– Вы держали револьвер в руках?
– И я держал, и Денби, и Ливси. Ну и, разумеется, тот, кто положил оружие на пожарную лестницу. Иными словами, на револьвере много разных следов.
– Вполне допускаю, – согласился Мейсон. – Полиция мне не докладывает.
– Тело нашли неподалеку от Оушенсайда, – многозначительно напомнила Лоррейн Гарвин.
– Да, – кивнул Мейсон. – Но мы еще не успели пообщаться с Хэкли. Полиция о нем вообще не догадывается. Я сейчас выезжаю в Оушенсайд. Пол Дрейк будет меня там ждать.
– Пол Дрейк? – переспросила Лоррейн.
– Да, сыщик, который со мной работает. Это он напал на след Этель Гарвин. Пол – хороший парень.
– Что ж, – сказала миссис Гарвин, – могу лишь добавить, что, по-моему, важен сам факт поездки Этель в Оушенсайд, ведь там проживает ее любовник.
– Любовник он или нет, нам неизвестно, – возразил Мейсон. – Мы вообще мало про него знаем. Он может оказаться крепким орешком. Единственным утешением на сегодня служит то, что мы о нем знаем, а полиция – нет. Разумеется, очень важно, что Этель отправилась именно в Оушенсайд. Кое-какие детали действительно наводят на мысль о том, что она хотела встретиться с этим человеком и...
Неожиданно из патио донесся голос сеньоры Иносенте Мигериньо:
– Это ме-есто о-очень древнее, muy viejo[5], вы понимаете, ну как пирами-иды... Мой па-апа, а еще ра-аньше дедушка были здесь хозяевами. А тепе-ерь я приспосо-обила его под гостиницу для тури-истов.
– Вижу, – откликнулся мужской голос.
– Тут было поме-естье, hacienda[6], – продолжала хозяйка.
Мужской голос произнес:
– Любопытно. Два года назад, когда я приезжал сюда, я этого не заметил.
– Ну коне-ечно, не заме-етили. Все тут такое ста-арое, что мой отец сделал забо-ор и ничего не ви-идно. Так я говорю, не-ет?
– Нет, – сказал мужчина.
Сеньора Мигериньо рассмеялась каким-то булькающим смехом.
– Ах да, туристам нравится остана-авливаться в моем ста-аром доме. Он построен в испа-анском стиле и о-очень, о-очень стар. Он немного дико-овинный, так вы говорите, да?
– Да.
– Вот-вот, сеньор, он о-очень диковинный. Вы говорите на моем языке, нет?
– Нет, я знаю только несколько слов.
– Может быть, вы войдете и сядете, а?
– Хорошо, спасибо.
Мейсон взглянул на ухмыляющегося Гарвина, нахмурился и приложил палец к губам, призывая клиента молчать.
С улицы опять донесся мужской голос:
– У вас остановились сеньор Эдвард Гарвин с женой, не так ли? По-моему, это его машина стоит у дороги.
– Ах, ну коне-ечно. Мистер и миссис Гарвин... Она краси-ивая, волосы прямо как зо-олото. С ними еще дру-уг, Перри Мейсон...
– Черт! – раздраженно ругнулся голос.
Мейсон подошел вплотную к Гарвину.
– Этот голос, – прошептал он, – принадлежит лейтенанту Трэггу из американской полиции. И если вы решите, что он не больно умен, советую держать свое мнение при себе.
Сеньора Мигериньо пояснила:
– Они живут во-он в тех комнатах. Номер пять и номер шесть. Если вы их друг, они будут рады увидеть вас. Так я говорю, нет?
– Нет, – буркнул лейтенант Трэгг.
Дверь закрылась, потом в коридоре послышались шаги, и кто-то постучался. Мейсон отворил.
– Ну что ж, Трэгг, здравствуйте!
– Мейсон, вы?! – воскликнул Трэгг, изображая удивление. – А-а, и уважаемая мисс Стрит здесь... Я, конечно, рад видеть вас, Мейсон. Давненько мы не встречались...
– Да, несколько дней, – кивнул адвокат. – Лейтенант, соблаговолите пожать руку мистеру Гарвину.
– Приятно познакомиться, – отозвался лейтенант Трэгг.
Мейсон обратился к Лоррейн Гарвин, стоявшей в глубине комнаты:
– Миссис Гарвин, разрешите представить вам лейтенанта Трэгга из отдела по расследованию убийств.
Миссис Гарвин натянуто улыбнулась. Она как-то вдруг сжалась, съежилась.
– Здравствуйте, лейтенант! Я очень рада вас видеть.
– Вы слышали про свою жену? – спросил Трэгг у Эдварда Гарвина.
– Да, я удивлен, потрясен. Я... я не знаю, что и делать!
– Очень вероятно, что ее убили в Лос-Анджелесе и перевезли в Оушенсайд. Меня эта версия заинтересовала. Если вы хотите помочь, то вам следует вернуться, уладить похоронные формальности, а мы тем временем...
– Арестуете его по обвинению в двоеженстве, выдвинутому вчера прокурором, – подхватил Мейсон.
– Ну, зачем вы так... это лишнее, – упрекнул его Трэгг.
– Мне просто хочется, чтобы Гарвин знал реальное положение вещей, – пожал плечами Мейсон.
– Ладно. А теперь, – произнес Трэгг тоном, каким обычно говорят с непослушными детьми, – я желаю поговорить с мистером Гарвином. Я не сделаю ему ничего плохого, тем более что скрывать мистеру Гарвину нечего. Однако он может прояснить кое-какие подробности, касающиеся гибели его супруги. Он может мне помочь.
