– И что вы обнаружили?
– Я заготовил пластичную массу, с помощью которой снимают отпечатки протектора. По этой массе я проехал на его машине, выполнив поворот. После этого я сделал снимок оставленных следов.
– И что же вы обнаружили? Я полагаю, что в этом вопросе вы можете считаться экспертом?
– Следы абсолютно идентичные. В этом не может быть сомнений.
– Снимки у вас при себе?
– Да, сэр.
Все углубились в рассмотрение снимков. Было очевидно, что на судью Китли идентичность отпечатков произвела большое впечатление.
– Теперь вы можете задавать вопросы свидетелю, – обратился Бергер к Мейсону.
Мейсон указал на вырезанный кусок стекла:
– Вы собственноручно вырезали его?
– Да, сэр.
– И теперь он в том же состоянии, когда был частью всего оконного стекла?
– Да, сэр. За исключением того, что я его вырезал. На нем по краям остались следы стеклореза.
– Это я понимаю. Я говорю лишь об отверстии и расходящихся от него трещинах.
– Да, сэр.
– Эти трещины расходятся всего на два-три дюйма. Так это обычно и бывает?
– Да, сэр.
– Вы можете сказать, какая сторона стекла была наружной, а какая – обращенной к спальне?
Свидетель улыбнулся и отрицательно мотнул головой:
– Нет, сэр, не могу.
– Вам не показалось, что это стоило отметить, когда вы вырезали стекло?
– Нет, сэр. Ведь обе стороны совершенно одинаковы.
– Но одна из них наружная, а другая – нет.
В расспросы Мейсона вмешался Гамильтон Бергер:
– Вряд ли суду столь необходимо это знать. Какая разница между двумя сторонами стекла? Никакой!
– Ну а что сталось с остальной частью стекла? – спросил Мейсон.
– Его забрали для опытов в лабораторию, – ответил Бергер.
– Каких опытов?
– Сквозь него стреляли из пистолета 38-го калибра, – пояснил Бергер. – Затем измеряли диаметр отверстия. И, мне кажется, свидетелю известно об этом.
– Это верно? – спросил Мейсон свидетеля.
– Да, сэр.
– Кстати, – торжествующе сообщил Бергер, – размеры отверстий, полученные во время опыта, в точности совпали с размерами отверстия, оставленного пулей, поразившей Феррела.
– И вы собираетесь представить их тоже как вещественное доказательство? – спросил Мейсон.
– Я не вижу оснований для этого, – заявил Бергер. – После проведения испытаний стекло разбито. Но остались фотографии и осколки стекла. Мне кажется, свидетель может пояснить это.
– Да, сэр, – начал Неффс. – Стекло мы не стали сохранять. Отверстия оказались слишком близки к краю стекла. Когда попытались вырезать кусок стекла, оно треснуло и раскололось.
– Все. У меня больше нет вопросов, – сказал Мейсон.
Бергер, несколько удивленный лаконизмом Мейсона, вызвал следующего свидетеля – специалиста по дактилоскопии.
Свидетель показал, что он обнаружил в загородном доме убитого отпечатки пальцев Лоррейн Феррел, Джона Райсера Эддисона и, кроме того, отпечатки пальцев двух неизвестных лиц, по его мнению женщин.
Следующим свидетелем обвинения был Фрэнк Парма – еще один помощник шерифа.
– Вы прибыли в загородный дом Феррела днем двенадцатого числа? – спросил Бергер.
– Да, сэр.
– В какое время?
– Примерно в час.
– Вы вели специальное расследование?
– Да, сэр.
– И что вы обнаружили?
– «Смит-и-вессон» калибра 38 номер 64805.
– Где вы нашли его?
– Если можно, я покажу на карте. Вот здесь. Примерно в восьмидесяти с чем-то футах от дома. Прямо напротив окна комнаты, где нашли труп. Револьвер лежал под камнем в русле высохшего ручья.
– У вас сохранились фотографии этого места?
– Да, сэр. У меня также есть снимок булыжника, о который он ударился, когда его, видимо, выбросили из…
– Не следует утверждать, что «его, видимо, выбросили», говорите лишь о том, что вы точно установили, – прервал Бергер.
– Да, сэр. На револьвере остались отметины от удара о булыжник, находившийся примерно в двух футах от него. На камне остались следы краски и волокна дерева. У револьвера была деревянная ручка. Кусочек ее откололся при ударе.
– На пистолете нашли какие-нибудь отпечатки пальцев?
– Никаких, сэр.
– Совсем никаких?
– Нет, сэр. Оружие было тщательно протерто.
Бергер открыл небольшой саквояжик и извлек из него револьвер.
– Он самый, сэр, – узнал оружие свидетель.
– Вы не установили личность владельца оружия?
– Да, сэр. Установлено, что примерно семь месяцев назад его приобрел Джон Райсер Эддисон.
– Вы предъявили оружие обвиняемому?
– Да, сэр.
– И что он сказал?
– Обвиняемый опознал револьвер и заявил, что он дал этот револьвер Эдгару Феррелу, когда тот собирался на рыбную ловлю.
– Что вы можете сказать о патронах?
– Их не было. Барабан был пуст.
– В каком состоянии был ствол?
– В стволе остались следы пороха.
– Вы ничего больше не хотите спросить? – обратился Бергер к Мейсону.
– У меня нет вопросов, – ответил адвокат.
– Попросите доктора Паркера К. Лоретта, – сказал Бергер.
Доктор Лоретт, занявший свидетельское место, назвался врачом-хирургом, упомянув, что его часто привлекают для вскрытий и он связан с полицией, что по просьбе полиции он произвел вскрытие трупа Эдгара Феррела.
– Что было причиной смерти? – спросил Бергер.
– Пулевое ранение. Пуля вошла в левую часть черепной коробки, немного сзади уха, и застряла в лобной кости.
– Значит, пуля проникла в мозг?
– Да. Она вызвала сильнейшее повреждение тканей мозга и внутреннее кровотечение в черепной коробке.
– И эта рана была причиной смерти?
– Да, сэр.
– Сколько, по-вашему, может прожить человек, получивший такую рану?
– Самое ничтожное время. Потеря сознания и смерть наступают практически в течение нескольких секунд.
– Получив такую рану, человек уже не может двигаться?
– Нет. Не может. Правда, падая, человек изменил положение тела. Но это уже от него не зависело.
– Вы нашли пулю?
– Да, сэр, нашел.
– В каком состоянии она была?
– Сплюснута на конце, но в основном не повреждена.
– То есть?
– Я хочу сказать, что в основном она сохранила свою цилиндрическую форму и отметины, которые остаются на пуле после выстрела, даже если пуля никуда и ни в кого не попала.
– Вы как-нибудь пометили найденную пулю?
– Да, сэр.
– Как?
– Я выцарапал на ней свои инициалы.
– Я покажу вам пулю и попрошу ответить, та ли это пуля, о которой вы говорили.
Бергер театральным жестом открыл небольшой запечатанный конверт и вытряхнул на ладонь кусочек свинца.
Доктор Лоретт поднес пулю к глазам, внимательно разглядывая ее.
– Да, та самая пуля, – сказал он.
– Что вы с ней сделали, когда нашли ее?
– Я передал пулю Джорджу Медлену из отдела баллистики при шерифе.
– У меня все. Что у вас? – покосился Бергер на Мейсона.
– Никаких вопросов, – ответил Мейсон.
– Пригласите Джорджа Медлена, – велел Бергер.
Джордж Медлен был коренаст, невысок, лысоват, выглядел солидно, говорил сухим хрипловатым голосом. Твердым шагом он прошел на свидетельское место, принес присягу и взглянул на Гамильтона Бергера.
– Ваше основное занятие?
– Я помощник шерифа, сэр.
– Давно вы на этом посту?
– Двадцать три года, сэр.
– За это время вы специализировались в какой-нибудь отрасли криминалистики?
– Да, сэр. В баллистике и в дактилоскопии.
– Насколько подробно вы изучили баллистику?
– Я прочел большую часть стандартных учебников. Посещал лекции в школе полиции. Четырнадцать лет практической работы.
– Я прошу вас осмотреть пулю, которую доктор Лоретт только что идентифицировал как роковую. Вы видели ее до этого?
– Да, сэр.
– Что это за пуля?
– Свинцовая пуля 38-го калибра производства компании «Петерс». Выстрел сделан из револьвера 38-го калибра.
– Я прошу вас обратить внимание на отметины на пуле и ответить, что они означают.
– Это следы нарезки ствола, из которого была выпущена пуля.
– Есть ли возможность установить по ним, из какого оружия произведен выстрел?
– Да, сэр.
– Пожалуйста, поясните это суду.
Медлен повернулся к судье:
– Каждый ствол имеет некоторые особенности нарезки. Например, число каналов, их формы, размеры. Кроме того, каждый ствол имеет отличия в отливке металла, которые тоже оставляют свой след на пуле. Эти отметины на пуле столь же индивидуальны, как отпечатки пальцев.
– Вы пытались установить тип оружия, из которого была выпущена пуля?
– Да, сэр. Я взял «смит-и-вессон» 38-го калибра, который был представлен как вещественное доказательство, зарядил его пулями «Петерс», полностью идентичными роковой пуле по весу и размерам, и несколько раз выстрелил в тюки с ватой. Затем нашел пули в тюках и рассмотрел их под специальным микроскопом. Он состоит как бы из двух отдельных микроскопов, так чтобы объект можно было поместить под любой из них, а затем сравнить получающиеся картины, вращая ствол. Естественно, если картины совпадают, то получается одно изображение. Я поместил под микроскоп обе пули, и царапины, микронеровности, следы нарезки – все совпало. Вот так мы и определяем.
