Пришел Кремер. Я открыл дверь, и он промаршировал мимо меня, не здороваясь, а ограничившись каким-то подобием кивка. Я прошел за ним. Вулф поздоровался с ним и пригласил сесть, однако Кремер остался стоять.
— У меня лишь минута, — заявил он. — Таким образом, ваша теория подтвердилась.
— Моя и ваша, — поправил его Вулф.
— Да, да. Жаль только, что мисс Огильви пришлось умереть, чтобы подтвердить это.
— Вы, может быть, все же присядете? Вы же знаете, что я предпочитаю разговаривать, когда мои глаза на одном уровне с глазами собеседника.
— Я не могу задерживаться у вас. Убийство Огильви произошло в Бронксе, но оно явно связано с убийством Джекобса, и, следовательно, им должен буду заниматься также я. Вы можете избавить меня от массы напрасных хлопот и большой потери времени. Нам придется допросить примерно человек пятьдесят, чтобы узнать, кому именно из них вы сообщили о своем намерении взять в работу Джейн Огильви, но, разумеется, проще спросить об этом прямо у вас. Вот я и спрашиваю.
— Мистер Гудвин уже несколько раз ответил на этот вопрос в окружной прокуратуре.
— Знаю, но я не верю ему. Вы, очевидно, тут снова сделали ошибку. По-моему, вы отобрали кое-кого из той группы, что знала ранее о вашем намерении прижать Джекобса (то, что вы отобрали кого-то, — несомненно, хотя я не знаю, чем вы руководствовались), и дали понять им, что намерены взяться за Джейн Огильви. Потом вы послали человека, а может быть, нескольких, вести наблюдение за ней. Вероятно, это были Пензер и Даркин, и они зевнули. Возможно, что они не знали об улочке за домиком. Может быть, они не знали и о том домике, который она называла своей «кельей». Тоже мне «келья»! Я хочу знать, кому именно вы говорили и почему. Если вы не скажете мне, я все равно узнаю об этом, хотя, конечно, это будет очень трудно. После того, как мы выясним фамилию и узнаем, что он убил ее, ибо от вас или от Гудвина ему стало известно, что вы намерены заняться Огильви, вам придется тяжко. У меня к вам только один вопрос: вы скажете мне?
— Сейчас я вам отвечу. — Вулф помахал пальцем. — Прежде всего хочу напомнить вам, что сегодня к семи часам вечера вы должны вернуть все полученные от меня материалы, то есть меньше чем через восемь часов. Вы не забыли?
— Нет. Вы получите их.
— Прекрасно. Я вовсе не возмущен вашим вопросом. К сожалению, я допустил грубую ошибку с Саймоном Джекобсом и не удивлен, что вы подозреваете меня в еще более тяжкой ошибке с Джейн Огильви. Если бы дело обстояло действительно так, я признал бы это, отказался от дальнейшего расследования и навсегда закрыл бы свое агентство. Однако тут я не ошибался по той простой причине, что о нашем намерении заняться Джейн Огильви никто не знал за исключением мистера Гудвина и меня.
— Следовательно, вы не желаете мне сказать!
— Мне нечего говорить вам. Мистер Гудвин…
— Убирайтесь к черту! — Кремер повернулся и вышел из кабинета.
Я прошел за ним в вестибюль, желая убедиться, что он действительно уйдет, а не только хлопнет дверью и останется у нас в доме. Как только я вернулся в кабинет, раздался звонок телефона. Звонил Мортимер Ошин, который желал узнать, уведомил ли Филипп Харвей Вулфа о том, что его договор с Комиссией аннулирован. Я ответил отрицательно и высказал предположение, что, вероятно, этот вопрос будет обсуждаться на заседании совета НАПИЛ в понедельник. Ошин сказал, что если договор все же будет аннулирован, то он намерен сам пригласить Вулфа. Я поблагодарил его.
Вулф, даже не затрудняя себя какими-либо замечаниями в адрес Кремера, велел мне взять блокнот и продиктовал письмо одному человеку в Чикаго с отказом приехать и выступить с речью на ежегодном банкете Ассоциации частных детективов Среднего Запада. Затем последовал очень длинный ответ на письмо женщины из штата Небраска, которая спрашивала, можно ли так откормить петуха, чтобы его печенка в паштете не отличалась от печенки откормленного гуся. Потом он диктовал еще другие письма. В принципе я согласен с ним, что решительно на все письма следует отвечать, однако он ведь может (и часто делает так) передать письмо мне и сказать: «Ответь так-то». Мы как раз занимались письмом в Атланту, в котором Вулф сообщал, что не может взяться за поиски девушки, месяц назад уехавшей в Нью-Йорк и ничего не пишущей, как Фриц объявил, что завтрак готов. Едва мы успели выйти из кабинета, как раздался телефонный звонок, и я был вынужден вернуться, Звонил Фред Даркин.
— Я звоню из Кармела, — доложил он. Как обычно, он говорил в трубку, слишком уж близко прижимая ее ко рту. Фред — хороший оперативник, но у него есть свои недостатки. — Объект наблюдения вышла из дома в 12.42, села в машину и уехала. До этого она была в брюках, но перед выездом переоделась в платье. Я должен был ждать в укрытии, пока она не отъедет, и лишь только потом выехал вслед за ней, но, конечно, упустил ее. Видимо, ее взяла под наблюдение Дол Боннер, так как на месте ее машины не оказалось. Здесь, в центре города, ни одной из их машин нет. Может быть, мне порасспросить тут кое-кого, чтобы узнать, в каком направлении они поехали?
— Не нужно. Возвращайтесь на свой пост, спрячьте машину и укройтесь сами. Возможно, к ней придет кто-нибудь и будет дожидаться ее.
— Но я могу прождать тут очень долго!
— Знаю, но скучно будет только в течение первых двух недель. Изучайте природу.
Я прошел в столовую к Вулфу, сел и рассказал ему последние новости. Он проворчал что-то и развернул салфетку.
Спустя час десять минут, когда мы снова были в кабинете, заканчивая разбор почты, раздался телефонный звонок. Я взял трубку и, услыхав мягкий деловой голос Дол Боннер, знаком дал понять Вулфу, чтобы он сделал то же самое.
— Слушаю, мисс Боннер, — сказал я. — Где вы?
— В кабине телефона-автомата в аптеке. В 12.49 машина объекта выехала на грунтовую дорогу на шоссе и повернула налево. Я последовала за ней. Объект направилась по шоссе на юг. В пути я дважды чуть не потеряла ее. С Вестсайдского шоссе объект свернула на Девятнадцатую улицу, поставила свою машину на стоянке у Кристофер-стрит и пешком прошла сюда пять кварталов. Я поставила свою машину у тротуара.
— Где это «сюда»?
— Аптека находится на углу Арбор-стрит и Бэйли-стрит. Объект вошла в вестибюль дома номер сорок два на Арбор-стрит, нажала кнопку звонка, подождала полминуты, открыла дверь и прошла в дом. Это было восемь минут назад. Из аптеки я не вижу вход в дом, но если вы хотите…
— Вы сказали дом номер сорок два?
— Да.
— Минуточку. — Я повернулся к Вулфу. — В доме номер сорок два по Арбор-стрит проживает Эми Винн.
— Правильно… Мисс Боннер, говорит Ниро Вулф. Вы можете видеть вход в дом из своей машины?
— Да.
— В таком случае возвращайтесь в свою машину. Если объект выйдет, следуйте за ней, Сейчас выезжает мистер Гудвин, чтобы присоединиться к вам, если он вас еще застанет там, где вы сейчас. Вас устраивает это?
Мы положили трубки.
— Чепуха! — заявил Вулф.
— Близко к этому, — согласился я. — И вместе с тем — возможно. Вы же сами сказали им в среду, что виновником может быть один из них. Если бы вопрос решался голосованием, я не стал бы голосовать за Эми Винн, однако забывать о ней не следует. Саймона Джекобса силачом назвать нельзя. Если они были вместе в машине, она вполне могла нанести ему удар ножом. Конечно Джейн Огильви никакой трудности для нее не составила бы. У нее есть еще более веские мотивы расправиться с Алисой Портер — не дать ей возможность разболтать об операции, предпринятой против Эллен Стюрдевант, а кроме того, урегулировать претензию Портер к ней. Другой возможности урегулировать вопрос с этой претензией вне суда у нее нет. Я не думал, что она выберет для этого свою собственную квартиру, как самое подходящее место, но вы сами же утверждали, что она очень напугана… правда, вы сказали «он», а не «она». Не исключено также, что она придумала какой-нибудь особенно хитроумный и ловкий план, как потом избавиться от трупа. Вы же не можете отрицать, что она или он люди весьма ловкие. Я могу навестить ее, например, под тем предлогом, что объезжаю членов комиссии с просьбой не расторгать договор с вами. Если будет уже поздно спасти Алису Портер, я хотя бы помешаю убийце как-то отделаться от ее трупа.
— Чушь!
— Кремер решит иначе, если после того, как Алиса Портер окажется номером три и ему придется заниматься еще одним убийством, выяснится, что по вашему распоряжению там в машине дежурила Дол Боннер, не сводившая глаз с двери. Ваша шуточка о том, что вы навсегда закроете свое агентство, может оказаться…
Раздался звонок телефона, и я снял трубку. Звонил Рубен Имхоф, попросивший к телефону Вулфа. Вулф ответил, что он слушает.
— Кое-что интересное — заявил Имхоф. — Я только что разговаривал по телефону с Эми Винн. Сегодня утром ей позвонила Алиса Портер и сказала, что хотела бы зайти к ней. Если бы мисс Винн сообщила мне заранее об этом, я, наверное, посоветовал ей не встречаться с мисс Портер, но она не сделала этого. Во всяком случае, мисс Портер сейчас у нее на квартире. Она согласна взять обратно свое исковое заявление, если ей будет уплачено двадцать тысяч долларов наличными. Мисс Винн спрашивает меня, следует ли ей принимать это предложение. Я посоветовал ей не делать этого. Мне кажется, что два убийства очень напугали мисс Портер. Она подозревает, что оба они совершены тем же самым человеком, заставившим ее выступить с обвинением Эллен Стюрдевант в плагиате. Мисс Портер, видимо, опасается, что если этого человека арестуют и он заговорит, ей тоже не выпутаться, и поэтому она сейчас хочет получить как можно скорее все, что можно, и скрыться. Что вы думаете на сей счет?
