После удушливой дневной жары на улице было почти свежо и прохладно.
Направляясь к «Сулливану», Макреди заметил короткую траекторию, которую описала светящаяся точка сигареты, брошенная на улочке, идущей сбоку отеля. Он ничем не показал, что обратил на это внимание. Наблюдение, которое за ним вели, его уже больше не раздражало и не занимало. «Пусть Смит и его помощники портят себе кровь! Им все равно рано или поздно надо будет пойти в атаку на открытом месте. Это неизбежно!»
Прежде чем войти в салун, Макреди повернул к железной дороге. Перрон вокзала был пуст, зал ожидания — темным и безлюдным. Сквозь щель закрытой двери пробивался тонкий луч света. Макреди подошел к решетке и постучал в стекло.
Услышав позади панели небольшой шум, похожий на скольжение охваченной паникой крысы, он не смог удержаться от улыбки. Это был новый маневр с его стороны, новый нажим винта, чтобы вызвать некую ответную реакцию.
Створки окошка поднялись со скрежетом плохо смазанных петель. В его отверстии показалась обезьяноподобная плешивая голова Гастинга. Его глаза беспокойно бегали под зеленым козырьком фуражки.
— О! — воскликнул он. — Это вы!
— Да, это я, — спокойно ответил Макреди. — Могу я отправить отсюда телеграмму?
Гастинг с трудом проглотил слюну. Он держал в руке стакан с лимонадом, поспешив сделать большой глоток, чтобы прочистить свое сразу же охрипшее горло.
— Сейчас уже все закрыто, мистер Макреди… — ответил он.
В эту минуту, как бы опровергая его слова, начал бойко выстукивать телеграфный аппарат, стоявший на столике посреди разбросанных бумаг. Гастинг выпустил из руки стакан, его лицо приняло оттенок, напоминающий зеленый цвет разлитой им жидкости.
— Линия работает и открыта для приема-передачи, — возразил Макреди, указывая жестом на работающий аппарат. — Значит, и ваша контора открыта.
— Она… всегда открыта… Но вокзал закрыт…
— Но ведь это вы отправляете телеграммы?
— Да… я… У меня срочное дело!
— Дайте мне бланк, чтобы я смог заполнить текст…
Находясь на пределе своих сил, Гастинг взял со столика бланк и ручку, нервно протянув их посетителю.
Макреди что-то написал, оторвав один листок бланка. Когда он занес ручку над местом, предназначенным для адреса, то приостановился и спросил:
— Где находится ближайший полицейский пост штата?
— Полицейский… пост… штата?.. — нервно переспросил Гастинг, еле выговаривая эти слова, словно он не мог их произнести. — Вы… хотите телеграфировать… в полицию штата?
— Разве это вам не нравится, мистер Гастинг?
— Нет, нет… — Гастинг приостановился, чтобы вновь отпить глоток лимонада из поднятого с пола стакана, и сразу же снова наполнил его до краев. При этом носик кувшина с питьем резко звенел, касаясь стакана. — Вы… вы, может, хотите немного освежиться? — спросил он с надеждой в голосе. Видимо, ему требовался небольшой перерыв, чтобы прийти в себя.
Макреди поблагодарил и отрицательно покачал головой.
— Все, что я сейчас хочу, — это адрес полиции штата!
— Самый ближайший пост находится в Волф Сити… — наконец ответил Гастинг.
— Благодарю.
Написав адрес на бланке, Макреди просунул текст между прутьями решетки и стал доставать из кармана бумажник, при этом спросив:
— Мой почерк вам ясен? Он не слишком разборчив, поэтому будет лучше, если вы при мне прочтете текст телеграммы, чтобы избежать ошибок.
Желтоватый листок бланка жалко дрожал в руках начальника вокзала, который отставил свой стакан в сторону, чтобы уцепиться за него двумя руками.
Макреди не видел глаз этого человека, прикрытых зеленым околышком фуражки, но наблюдал, как Гастинг читал и перечитывал про себя текст телеграммы. Наконец он решился прочитать его вслух:
«Прошу немедленно прислать полицейских, провести следствие поводу обнаруженной вблизи горы могилы. Отправитель подозревает скрытое преступление. Он уже стал предметом угроз. Городской шериф бессилен. Действуйте срочно. Ответ оплачен отправителем — Блэк Рок, отель. Джое И. Макреди.»
Медленно, с запинками, прочитав наконец весь текст телеграммы, Гастинг посмотрел на приезжего.
— Да, все точно, — ответил Макреди. — Сколько с меня? — Он положил на стойку банкноту.
— Вы… вы хотите, чтобы я это отправил? — вновь спросил Гастинг дрожащим голосом.
— Это ведь ваша работа, — твердо проговорил Макреди.
Положив бланк телеграммы на свой стол, и нервно сдвинув картуз на свой плешивый затылок, Гастинг в отчаянии воскликнул: — Боже мой! Боже мой!
— Вы, кажется, почему-то очень расстроились, — заметил Макреди. — С чего бы это?
— Почему?! — Гастинг стал размахивать руками, как мельница крыльями. — Вы еще спрашиваете?
— Вы боитесь? — настаивал Макреди.
— Да! — откровенно признался Гастинг. — Я очень боюсь. Вы не можете понять всего этого…
— О нет, я понимаю, — ответил Макреди. — Я даже могу перечислить вам все симптомы страха. Я ведь также чувствую себя неважно, если решил предупредить полицию штата. Но кого конкретно вы боитесь? Рино Смита?
— Послушайте, мистер Макреди! — умоляюще проговорил Гастинг. — Я ведь здесь живу и работаю. У меня есть жена и ребенок. Я не хочу быть ни с кем в плохих отношениях…
— Особенно с Рино Смитом, — добавил Макреди. — Но каковы были ваши отношения со стариком, которого звали Комако?
— Клянусь головой моей матери… — пролепетал Гастинг. — Я вам клянусь, что никогда в своей жизни не видел этого человека и ничего о нем не знаю, да и не хочу знать.
— В таком случае делайте свою работу! Пошлите мою телеграмму по адресу, а потом принесите мне ответ. Вот десять долларов. Этого должно полностью хватить, чтобы покрыть все расходы. Остальное оставьте себе.
Макреди подождал, пока Гастинг, преодолев свое волнение, взял деньги, и вышел. Его взгляд, когда он закрывал позади себя дверь, был решительным и холодным.
Он, конечно, не был полностью уверен в том, что полиция штата забеспокоится, получив его телеграмму. К тому же малодушный Гастинг мог ее просто не отослать… Но он был абсолютно уверен в том, что Рино Смит узнает о тексте телеграммы заблаговременно, раньше всех. «И Рино Смит не сможет ждать, чтобы полиция штата начала следствие!» — В этом и состоял замысел Макреди!
Джое Макреди перешел улицу и направился к «Сулливану». Он спокойно поднялся по ступенькам и вошел внутрь салуна. Наполненный дымом зал был полон народа. Там все буквально полыхало от жары и духоты, так как внутри помещения еще сохранялась атмосфера ушедшего дня.
Когда створки двери перестали скрипеть позади вошедшего Макреди, громкий рокот голосов резко стих. Лишь пластинка, которая крутилась на проигрывателе, продолжала громко петь о каком-то всаднике, который позволил себя спустить…
Доктор Вели, облокотившийся о стойку бара, удовлетворенно выпрямился, чтобы приветствовать Макреди кивком головы. Молодой ковбой Слэт следил за этой молчаливой сценой с явной заинтересованностью в глазах. Остальные клиенты салуна напустили на себя показную чопорность, старательно делали вид, что их совсем не интересует неожиданный приход незнакомца.
Не останавливаясь перед баром из красного дерева, Макреди прямо пошел к покрытой клеенкой раздаточной стойке, на которой еще находилось несколько грязных тарелок. Он сел в уголке, который показался ему наиболее чистым.
Бармен, с мерзкой улыбкой на губах, вытер руки о передник, покинув место вблизи крана с пивом. Он остановился перед Макреди, скрестив на животе руки.
— Добрый вечер, — дружелюбно проговорил Макреди.
— Чего желаете? — спросил Сэм, принимая еще более небрежный вид.
— Что у вас есть? — спросил Макреди.
— Бобы с перцем.
— И больше ничего?
— О, нет! Есть еще соус с перцем без бобов.
Огорченно покачав головой, Макреди все же спросил:
— Не мог бы я получить бифштекс? Или просто кусок мяса? Хотя бы сэндвич?
— Нет! У меня остался только перец…
— Хорошо, — сказал Макреди. — Тогда дайте мне этот перец и чашку кофе.
Не поворачивая головы, Макреди почувствовал, как среди присутствующих начало спадать напряжение первых минут. Послышался чей-то голос. Потом другой что-то ему ответил. Обычная атмосфера зала почти восстановилась.
Сэм молча поставил перед Макреди бутылку «кетчупа» и чашку, наполнив ее кипящим кофе. Сделал он это так небрежно, что горячая жидкость пролилась на блюдечко.
Макреди попробовал кофе, ожидая продолжения. Кофе был кипяще-горячим, но горьким. Сейчас ему хотелось знать, сможет ли он его непринужденно выпить…
В эту минуту пластинка замолкла. Привыкшие разговаривать под громкую музыку собеседники сразу же понизили голоса. Многие посматривали на Макреди, скосив глаза или глядя на зеркало на стене. Однако редко кто из них решался открыто повернуть голову в его сторону.
