Ее надежды вполне реальны… Мишоннэ понимает, что над его чувствами посмеялись… Он и сам уже не знает, любит ли Эльзу или ненавидит, он просто жаждет ее смерти…
Мишоннэ хорошо изучил дом, парк, все выходы… Возможно, ему известна привычка Эльзы пить пиво по вечерам… Он подмешивает яд в бутылку пива на кухне… Покинув дом, страховой агент ждет возвращения Карла…
Он стреляет в Андерсена… Силы его на исходе… Повсюду Мишоннэ видит полицейских… Тогда он прячется на дне высохшего колодца…
Все это произошло несколько часов назад… А мадам Мишоннэ в это же время исправно исполняет свою роль… Ей приказали: если в гараже произойдет что-то необычное, пусть позвонит в Парнас в пивную «Сен-Мартен»…
Тут в гараже появляюсь я… Она заметила, как я туда вошел… Я несколько раз стреляю из револьвера…
Потушенная лампа предупреждает водителей-сообщников, чтобы они не останавливались у гаража.
Мадам Мишоннэ, выполняя поручение, звонит в Париж. Мосье Оскар, его жена и Гидо прибывают сюда и пытаются меня убить, потому что мне удалось раскрыть все творящиеся в гараже махинации…
Они удирают на машине по шоссе, ведущему в Этамп и Орлеан. Почему они избрали этот путь, а не другой?… Да потому, что по этой дороге в тот момент катится грузовик, водителю которого механик отдал запасное колесо… А в том колесе находятся алмазы!..
Им нужно догнать грузовик, и только тогда, прикарманив алмазы, они могли бы пересечь границу…
Ничего я не забыл?.. Я вас ни о чем не спрашиваю!.. Тихо!.. Мишоннэ находится в колодце… Эльза, хорошо зная местность, догадывается, что он скрывается там… Ей известно, что это он пытался ее отравить… Иллюзий в отношении его она не строит… Если Мишоннэ арестуют, то он все выложит… Тогда она решает найти его и убить…
Выдала ли она себя каким-нибудь неосторожным движением?.. Во всяком случае в колодец Эльза проникла… Она пытается стрелять из револьвера… Но Мишоннэ схватил ее за горло и перехватывает оружие другой рукой… Схватка происходит в полной темноте… Раздается выстрел… Эльза невольно кричит, потому что боится Мишоннэ, который ее душит…
Комиссар чиркнул спичкой, чтобы раскурить погасшую трубку.
— Что вы на это скажете, мосье Оскар? Тот ответил с угрюмым видом:
— Я буду защищаться… А сейчас мне нечего сказать… Я ведь только прятал краденое…
— Это неправда! — заголосил стоявший рядом с ним Гидо.
— Очень хорошо!.. Я ждал, когда ты заговоришь, приятель… Это же ты стрелял!.. Трижды! Сначала в Гольдберга… Потом в его жену… А в третий раз — в Карла… Да, да!.. Ты ведь настоящий, профессиональный убийца…
— Это ложь!..
— Ну-ну, потише!..
— Он лжет!.. Он лжет!.. Я не хочу…
— Тебе это может стоить головы, потому что Карл Андерсен тебя опознает… А остальным грозит лишь каторга!..
Тогда Гидо разозлился еще больше и указал на мосье Оскара пальцем:
— Это он всеми командовал!..
— Черт бы тебя побрал!
Не успел Мегрэ опомниться, как хозяин гаража поднял обе руки, скованные наручниками, и ударил итальянца по голове.
— Негодяй!.. Ты за это заплатишь! — проревел мосье Оскар.
Оба, потеряв равновесие, упали на пол и продолжали яростную схватку, несмотря на мешавшие им наручники.
В этот момент в гостиную сверху спустился хирург.
Он уже надел перчатки, на голове у него была шляпа светло-серого цвета.
— Прошу прощения… Мне сказали, что здесь находится комиссар…
— Это я…
— Я хотел бы сказать несколько слов о раненом… Думаю, сейчас его жизнь вне опасности… Но ему необходим полный покой… Я предлагал перевезти его в мою клинику… Однако, похоже, что этого делать не надо… Самое большее через полчаса он придет в себя, и было бы желательно…
Раздался ужасный крик. Это итальянец зубами вцепился в нос владельца гаража. Жена мосье Оскара бросилась к комиссару:
— Скорее!.. Да помогите же!..
Дерущихся разняли, а хирург с высокомерным и брезгливым видом направился к ожидавшей его машине. Мишоннэ тихо плакал, уткнувшись в угол гостиной. В комнату вошел Гранжан и доложил:
— «Черный ворон» прибыл…
Одного за другим задержанных вывели из дома. Они уже не отпускали шуток в адрес друг другу и держались менее вызывающе, чем прежде. У самой подножки зарешеченного автомобиля произошла новая драка, теперь уже сцепились итальянец и один из механиков гаража.
— Воры!.. Мошенники! — орал итальянец с исказившимся от страха лицом. — Мне даже не выплатили положенного…
Последней в машину села Эльза. Когда она как бы нехотя проходила через застекленную дверь на залитое солнечным светом крыльцо, Мегрэ спросил ее:
— Ну, как вы?
Она повернулась в его сторону, поглядела на потолок, где находилась комната с раненым Карлом.
По ее виду нельзя было понять: то ли она снова расплачется, то ли разразится ругательствами.
— Что вы хотите от меня услышать? Карл тоже виноват!.. — произнесла она самым нормальным голосом.
Долгое время оба молчали. Мегрэ смотрел прямо в лицо молодой женщины.
— Хотя, знаете… Нет! Не хочу о нем плохо говорить…
— И все же скажите!..
— Да вы и сами все знаете… Он тоже виноват!.. И вел себя, как маньяк… Его покоробило, когда он узнал, что мой отец был вором, а я состояла в банде… Именно за это он меня и полюбил… А если бы я стала порядочной девушкой, чего он и хотел, я бы быстро ему наскучила, и он бы от меня ушел…
Она отвернулась и тихим голосом стыдливо добавила:
— Я все же не хочу ему плохого… Ведь он… как бы это выразиться?.. Он шикарный парень!.. Правда, немного чокнутый!.. — и она с улыбкой закончила: — Думаю, мы еще с вами встретимся…
— А что, Гидо действительно убийца?
Этот вопрос оказался лишним. Она снова выглядела, как уличная девка:
— Я никого не продаю!
Мегрэ не сводил глаз с Эльзы, пока она не уселась в машину рядом с другими арестованными. Он заметил, как она посмотрела на дом «Трех вдов», пожала плечами, сказала что-то шутливое жандарму, подтолкнувшему ее.
— Во всей этой истории были допущены три ошибки! — поделился своим мнением комиссар со стоявшим рядом Люка.
— Какие именно?
— Во-первых, ошибалась Эльза — она не заметила, что оставила косо висеть на стене картину, за которой находился тайник. Она курила на первом этаже, унесла граммофон в свою комнату, где ее якобы заперли, и, чувствуя опасность, обвиняла Карла, делая при этом вид, что защищает его.
Вторую ошибку совершил страховой агент. Он вызвал меня к себе на виллу, чтобы убедить в том, что проведет ночь, сидя в кресле у окна.
Третьим ошибся механик Жожо. Внезапно увидев меня и опасаясь быть раскрытым, он вручил водителю грузовика слишком маленькое запасное колесо, в котором находились алмазы.
— Без этого…
— Что — без этого?
— Ну, конечно, когда такая женщина, как Эльза, лжет так правдоподобно, что сама же начинает верить в то, что рассказывает…
— Я же вам говорил об этом!
— Да, я припоминаю!.. Из нее могла бы получиться необыкновенная женщина… Если бы не эти завихрения… Ведь она вышла с самого дна общества…
Около месяца Карл Андерсен находился между жизнью и смертью. Его семья, оповещенная полицией, перевезла его в Данию, где он был помещен в пансионат, похожий, скорее, на дом для умалишенных. По этой причине он не смог присутствовать в качестве свидетеля на суде, который состоялся в Париже.
Вопреки всем ожиданиям, Эльзу отказались выдать датским властям, и ей предстояло сначала отбыть трехлетнее наказание во французской тюрьме Сен-Лазар.
Там-то, в зале свиданий, Мегрэ и повстречал спустя три месяца Андерсена. Тот беседовал с директором тюрьмы. Показав свидетельство о браке, Карл требовал разрешения увидеться с заключенной.
Датчанин совсем не изменился. Вместо глаза у него по-прежнему был черный монокль, только правое плечо Карла стало менее подвижным.
Увидев комиссара, он смутился и отвернулся в сторону.
— Вас отпустили родители?
— Мать умерла… Я получил наследство.
Метрах в пятидесяти от тюрьмы стоял лимузин, за рулем которого сидел вышколенный шофер.
— Вы по-прежнему, несмотря на ни что, любите ее?
— Я перебираюсь в Париж…
— Чтобы видеться с ней?
— Это же моя жена…
Его единственный здоровый глаз уставился на Мегрэ, словно Карл боялся прочитать на лице комиссара что-то вроде иронии или жалости.
Комиссар лишь пожал ему руку.
В тюрьму пришли на свидание с мужьями две женщины, ставшие неразлучными подругами.
— В сущности, он неплохой парень! — говорила жена Оскара. — Он был даже чересчур добрым и щедрым… Давал по двадцать франков чаевых официантам в кафе… Доброта его и погубила… Доброта и женщины!..
— Мосье Мишоннэ до того, как познакомился с этой женщиной, не обманул бы своего клиента и на один сантим… Но на прошлой неделе он поклялся мне, что теперь он о ней и не вспоминает.
