– Да уж, – пробормотал Мейсон.
– И я также понимаю, что если только его смогут вытащить к свидетельской стойке и заставят давать показания, то присяжные тут же вынесут приговор Надин Фарр. Конечно, им будет очень неприятно это делать, ведь Джон Локк на вид такой симпатичный парень, но окружной прокурор тактично и мудро подскажет присяжным, что самое лучшее, что они могут сделать для этого симпатяги, попавшего в переплет, это не позволить ему жениться на убийце.
Мейсон с восхищением внимал речам Деллы.
– Поэтому, когда Локк сказал мне, что его осенило и он, кажется, догадывается, где можно отыскать Надин Фарр, и что если она там, то полиция туда никогда не догадается заглянуть, а следовательно, полиция и его там не сможет отыскать, то я… Ну, в общем, я сказала ему, что вы не имеете права давать такие советы, но что если он и Надин смогут добраться до Юмы и быстренько там пожениться – а тамошние законы такое позволяют, – то после этого никакие власти не смогут заставить его давать показания против Надин. И тогда, возможно, дело лопнет, как мыльный пузырь.
– Думаю, – сказал Мейсон, – ты понимаешь, как преподнесут это дело газетчики? Они изложат точку зрения полиции и окружного прокурора. Все будет выглядеть так, будто Надин виновата в убийстве, а потому пытается как-то прикрыться поспешным замужеством.
– Я знаю, – ответила Делла. – Им понадобится много времени, чтобы загладить вину, но если ее признают виновной в убийстве и отправят за решетку, то ей понадобится еще больше времени, если она вообще когда-нибудь выйдет на свободу. А когда она выйдет из тюрьмы, ее юность пройдет, ее жизнь будет растрачена попусту, ее Джон будет давно уже женат на другой. Конечно, Джон Локк в течение нескольких лет будет тяжко страдать и хранить ей верность, но потом объявится какая-нибудь тонко понимающая и исполненная сочувствия девица, на грудь которой можно будет склонить голову и поплакаться в жилетку, а она будет гладить ему волосы, и выказывать сочувствие, и предложит ему быть его сестрой. Кончится все это тем, что она станет его женой.
– Другими словами, – сказал Мейсон, – ты считаешь, что он любит ее недостаточно для того, чтобы долго ждать?
– Да нет, – ответила Делла. – Сейчас-то он ее любит так, что готов на все. Но кто сможет выдержать ожидание, длящееся годы? А он еще молод, и всегда найдется смазливая девица, которая положит на него глаз.
– Ладно, – сказал Мейсон. – Я рад, что ты это сделала, Делла. Если бы я смог до нее добраться, то я тоже, возможно, предложил бы ей поездку в Юму или в Лас-Вегас и замужество.
– Но вы ничего такого не предлагали, поэтому ваша совесть абсолютно чиста. Я так и сказала Локку, что как юрист вы не сможете предложить ему жениться на подзащитной, чтобы получить возможность не давать против нее показаний. Но если он поддастся порыву страсти и быстренько на ней женится, то положение Надин улучшится.
Мейсон сказал:
– Хорошо. Мне дали наводку на Джексона Ньюберна. Посмотрим, что он может нам сказать.
– Могу поспорить, что он напустит на себя вид благородного негодования и будет отрицать, что вообще когда-нибудь находился рядом с Надин, – сказала Делла Стрит.
– Он уже это сделал, когда разговаривал с Дрейком по телефону, – сказал Мейсон.
– А может, и в самом деле ошибка?
– Нет. Я думаю, что Джексон Ньюберн – хладнокровный, бессовестный лжец.
– Полагаете, вы сможете его расколоть?
– Я попытаюсь.
Мейсон повел машину к клубу «Уайлдкэт» на Уэст-Адамс-стрит.
– Свидетель нужен? – спросила его Делла, когда Мейсон припарковался у клуба.
– Я хотел бы, чтобы ты присутствовала, – ответил Мейсон, – но думаю, что добьюсь большего, если мы будем разговаривать наедине. Подожди меня в машине, Делла.
«Уайлдкэт Эксплорейшн энд Девелопмент клаб» находился в здании, которое лет тридцать назад было элегантным особняком. Но город разросся, и особняк, как и другие, подобные ему, оказался в окружении деловых зданий и многоквартирных домов. Под конец хозяева и жильцы особняков выехали, а дома сдали под магазины, пошивочные мастерские, прачечные и школы бальных танцев.
Клуб «Уайлдкэт» снял один из таких особняков и, найдя его идеально подходящим для своих целей, произвел капитальный ремонт и полную реконструкцию, так что здание выглядело ярким пятном на унылом фоне некогда горделивых, а ныне обшарпанных построек, смирившихся со своей старческой участью.
Мейсон легко взбежал по ступеням широкого, ярко освещенного крыльца и позвонил. Швейцар в пестрой ливрее отворил дверь. Мейсон сформулировал свои намерения.
– Минутку, – ответил швейцар, – я посмотрю, здесь ли он.
Он отступил внутрь, закрыв за собой дверь.
Мейсон ждал.
Спустя несколько минут дверь снова открылась. Стройный, безукоризненно одетый мужчина в возрасте между тридцатью и сорока, с серыми, проницательными глазами быстрым шагом атлета вышел на порог и протянул руку.
– Мейсон? – спросил он.
– Верно. А вы Ньюберн?
– Да.
Они обменялись рукопожатиями.
– Вы уж простите меня, – сказал Ньюберн, – что не приглашаю вас внутрь. Там полно членов клуба, а вы человек довольно известный. Наша встреча может быть неверно истолкована.
– О, все в порядке, – заверил Мейсон. – У меня тут неподалеку припаркована машина. Мы можем поговорить там.
– Вы один?
– Нет, со мной моя секретарша.
– Что ж, может, устроимся вон там, на углу крыльца? В конце концов, это место ничем не хуже прочих.
И Ньюберн, не дожидаясь ответа Мейсона, двинулся в дальний конец обширного крыльца, туда, куда не падал прямой свет от фонаря.
– У меня сегодня был весьма неприятный разговор, – сказал он.
– Да? – отреагировал Мейсон.
– Мне позвонили из какого-то детективного агентства и стали уверять, что я сегодня вечером встречался с Надин Фарр.
– Вы нашли это бестактным?
– Скажем, я нашел это досадной глупостью.
– Почему?
– Да потому, что я с ней не виделся.
– Но вы с ней знакомы.
– Конечно.
– Есть ли какая-нибудь причина, по которой вас раздосадовало предположение, что вы сегодня виделись с Надин Фарр?
– Давайте начистоту, Мейсон, – сказал Ньюберн. – Я женат. Моя жена интеллигентна и привлекательна, у нее широкий взгляд на вещи, но она женщина, и ничто человеческое ей не чуждо. Она решила, что Надин Фарр не прочь завести со мной интрижку. Совершенно никаких оснований для таких подозрений нет, но, увы, это ее не интересует. Следовательно, любые инсинуации относительно того, что я был сегодня с Надин Фарр, я нахожу крайне раздражающими. Не знаю, кто нанял детектива, который высказывал эти гнусные предположения, но если заявление такого рода будет сделано при свидетелях или высказано на страницах газет, то я намерен привлечь виновного к суду, кем бы он ни был. Надеюсь, я понятно излагаю?
– Вполне.
– Отлично. С учетом всех обстоятельств я вполне охотно готов ответить на все вопросы, дабы устранить самое минимальное непонимание, но я должен был обозначить свою позицию.
– Другими словами, – сказал Мейсон, – если я скажу кому-нибудь, что вы сегодня встречались с Надин Фарр, вы подадите на меня в суд?
– Я охарактеризую ваши высказывания как ложные, и если они вызовут какие-нибудь неприятности у меня дома, то… боже мой, Мейсон, зачем я вам это говорю? Вы же юрист. Вы прекрасно понимаете ситуацию. Я верю в ваше благоразумие и в ваше умение хранить молчание.
– Отлично, – сказал Мейсон. – Мы здесь без свидетелей – только вы и я. Так встречались вы сегодня с Надин Фарр или нет?
– Говорю со всей определенностью – нет!
– Она вам сегодня не звонила?
– Нет, сэр.
– Знали ли вы, неважно из какого источника, что она останавливалась в мотеле на пляже, известном как «Хай-Тайд»?
Ньюберн рассмеялся.
– Конечно же, нет, Мейсон, – сказал он. – Ради бога, не позволяйте детективным агентствам дурачить вас своими липовыми отчетами. Вы же человек опытный и должны знать, что эти агенты всегда пытаются дать такой отчет, из которого вытекает потребность в дальнейшей работе. Они отыскивают то, чего хочет клиент и…
– Менеджер, – перебил Мейсон, – показала, что некий молодой человек, похожий по ее описанию на вас, приехал к мотелю на двухцветном «Олдсмобиле», забрал с собой Надин и увез.
– «Олдсмобиль» – марка распространенная, – ответил Ньюберн. – В нашей округе их наверняка зарегистрированы тысячи, а людей, похожих на меня по описанию, вы найдете десятки тысяч.
– И, – продолжал Мейсон, словно не заметив слов собеседника, – менеджер сказала, что видела, как водитель автомобиля свернул к станции обслуживания, расположенной за квартал от мотеля. Так уж получилось, что записи на станции обслуживания показывают, что кто-то, приехавший на вашей машине, использующий вашу кредитную карточку, останавливался на станции, чтобы заправить бак. А подпись на квитанции выглядит как ваша подпись.
