– Я не понимаю, что вы выигрываете, мистер Мейсон. Рассказав мне все заранее, вы отдали себя мне в руки. Допустим, я передам весь этот разговор присяжным?
– Вам нечего беспокоиться об этом, – сказал Мейсон. – Я сам изложу им этот разговор. Помните, Маттерн: у меня есть причины думать, что вы знали о смерти Тидгинса во вторник утром, перед тем как была заключена сделка. Помимо всего прочего, я хотел услышать ваш голос, чтобы убедиться, что во вторник утром по телефону со мной говорили вы. Теперь я убедился в этом.
– Жюри не примет всерьез ваши доказательства.
– Возможно. Это будет зависеть от того, кому больше веры на слово: вам или мне.
– А вы заинтересованы в спасении своего клиента?
– Точно так же, как вы заинтересованы в спасении собственной шеи.
– Моей шее опасность не грозит.
– И вы также вспомните, что одной из причин моего визита к вам было выяснение вашей заинтересованности в акциях «Вестерн проспектинг».
– Уверяю вас, что я не заинтересован в них.
Мейсон встал, зевнул и равнодушно спросил:
– Вы посещаете полковника Джиллименда?
– Нет.
– Он ведает здесь сбором налогов, – объяснил Мейсон. – Очаровательный парень. Возможно, вы познакомитесь с ним позднее.
В глазах Маттерна мелькнуло беспокойство.
– Он мой друг, – продолжал Мейсон. – Вы же знаете правительственную систему: если кто-нибудь уклоняется от уплаты налогов, правительство проводит расследование. И вы знаете, что одурачить правительство невозможно. Они проверяют не только отчеты компаний, но и банковские книги… Ну, я пошел, Маттерн.
– Одну минуту, – сказал Маттерн. – Вы же не собираетесь рассказывать обо мне этому Джиллименду?
– Почему бы нет?
– Потому что… при данных обстоятельствах это было бы чертовски ужасно. Я чувствовал себя паршиво все это время, но мне нужны были деньги. И я их получил.
– Зачем?
– Эти чертовы бега…
– Болус сам связался с вами?
– Нет. Я позвонил ему. Я знал кое-что об этих акциях и сказал ему. Я действовал в интересах Тидгинса как опекуна и должен был получить пятьдесят процентов… В действительности, мистер Мейсон, все эти акции – спекулятивная сделка.
– Но вы получили пятьдесят процентов?
– Нет, – с горечью ответил Маттерн. – Болус – страшный негодяй. Он надул меня. После того как я принес деньги, он дал мне десять тысяч вместо двадцати пяти.
– Почему?
– Он сказал, что банкир Тидгинса требует отчет о расходовании денег. Во всяком случае, так сказал Болус.
– Хорошо. Продолжайте. Расскажите мне, как вы узнали о смерти Тидгинса?
– Я же сказал, что не знал об этом.
– Чепуха.
– Честное слово, мистер Мейсон, все было так, как я вам сказал.
– Маттерн, я устал от вашей лжи. Вы хотите, чтобы я сообщил о вас окружному прокурору?
– У вас нет ничего против меня!
– Нет? – холодно улыбнулся Мейсон.
– Абсолютно ничего.
– Во-первых, вы нуждались в этих десяти грантах потому, что ошиблись в лошадках.
– Да… Ну и что из этого? Многие играют на бегах!
– Да, но вам нужны были деньги, чтобы играть.
– Ну, я и получил деньги. Дальше.
– После того, как наделали долгов. Но я полагаю, Маттерн, что к этому времени вы уже не раз таскали деньги у Тидгинса. Книги Тидгинса еще скажут свое слово.
Мейсону не надо было смотреть на Маттерна, чтобы знать, что каждое слово било в цель.
– О’кей, вы растратили деньги Тидгинса. Тидгинс вызвал вас во вторник утром и хотел отправить вас в тюрьму. Но вы знали, что если продержитесь несколько часов, то «Вестерн проспектинг» заплатит вам за сделку и вы сможете вернуть деньги. Вы были в отчаянии и наставили на Тидгинса револьвер. Тидгинс достал свое оружие, а вы нажали на спуск.
– Это ложь! – закричал Маттерн.
– Возможно, но попробуйте убедить в этом жюри.
– Жюри не сможет признать меня виновным в убийстве! Нет улик!
Мейсон улыбнулся:
– Спасибо, Маттерн. Вы сделали совершенный ход. Мне нечего беспокоиться о моем клиенте. Спокойной ночи.
Мейсон встал.
– Послушайте! – отчаянно завопил Маттерн. – Я дам реальное доказательство, мистер Мейсон. Я скажу вам, как было. Честное слово, я не убивал его. Он умер задолго до того, как я увидел его.
– Когда это было?
– Около половины десятого во вторник.
– Где?
– Там, где он лежал. На постели, где лежал труп.
– Что случилось?
– Тидгинс пытался получить кое-какие сведения о своей жене. Он сказал мне, что она связана с каким-то мужчиной, который держится в тени, чтобы не было повода для развода. Тидгинс сказал, что он все узнал об этом человеке и что он поедет к жене и раскроет все карты. У него были какие-то бумаги, и он обещал вернуться в контору в половине восьмого во вторник.
Когда он и в восемь не появился в конторе, я сложил бумаги в портфель и поехал к его жене. Я подумал, что они могли помириться. Он действительно безумно любил ее. Дверь была открыта, и я вошел. На полу были пятна крови. Я проследовал по ним до спальни и… Вы знаете, что я увидел…
– Что вы сделали потом?
– Я испугался. Я боялся, что начнут проверять его книги, обнаружат мою растрату и меня посадят. Если бы он пожил еще несколько часов, то все бы изменилось… Поэтому я решил, что тело найдут не скоро, а я буду действовать так, как будто он жив. Остальное вы знаете.
– И это вы разговаривали со мной в то утро?
– Да. Когда прозвенел звонок, я не знал, что делать. Я не хотел говорить, что его нет в конторе… А потом я решил спасать себя. Я знал, что вы не слышали голоса Тидгинса.
– Ну, Маттерн, вы знаете, к чему это привело вас?
– Это привело меня туда, куда захотели вы.
– Вы хороший клиент для окружного прокурора.
– Но я невиновен. Они должны мне поверить.
– Лучше начните помогать в поисках настоящего убийцы, – задумчиво сказал Мейсон. – Это ваш единственный шанс, Маттерн.
Маттерн сжал его руку:
– Я все сделаю, мистер Мейсон. Можете на меня положиться.
Когда в пятницу утром Мейсон явился в свою контору, Делла Стрит сообщила, что в приемной его с нетерпением ждет миссис Тамп.
Мейсон вскрыл лежавшую на столе телеграмму. Она была подписана Адель Гастингс и гласила:
«Контакт откладывается причин для беспокойства нет действуйте по усмотрению все в порядке».
Мейсон сунул телеграмму в карман.
– Хорошо. Зови миссис Тамп, Делла. Посмотрим, что ей нужно.
Миссис Тамп вошла в кабинет. Она была серьезна, лишь губы улыбались.
– Доброе утро, мистер Мейсон.
– Доброе утро, миссис Тамп. Как ваше самочувствие?
– Спасибо, хорошо. Вы нашли что-нибудь?
– Немного, но у меня есть успехи.
– Это насчет пятидесятитысячной сделки?
– Я как раз работаю над этим.
– Это действительно ценные акции?
Мейсон указал ей на кресло, предложил сигарету и закурил сам.
– Эти акции были проданы «Лофтус и Кейл» самим президентом компании, – сказал Мейсон. – Это ответ на ваш вопрос. Я установил, что сделка была совершена в тот момент, когда Тидгинс был уже мертв.
– Вы можете доказать это?
– Да.
– Как вы это докажете?
– Надеюсь, что это прежде всего подтвердит полицейский врач.
– Мистер Мейсон, я хочу откровенно поговорить с вами.
– Я вас слушаю.
– Я не знаю, как бы найти слова помягче.
– А вы не смягчайте, – улыбнулся Мейсон, – говорите все как есть.
– Прекрасно, мистер Мейсон. Когда я хотела, чтобы вы взялись за работу, я вас обманула.
Мейсон поднял брови.
– Конечно, когда мы впервые пришли сюда, мы не знали, что мистер Тидгинс мертв.
– Точно.
– Теперь, насколько я понимаю, если вы можете доказать, что мистер Тидгинс умер до одиннадцати часов утра во вторник, то будет возможно вернуть Бирл пятьдесят тысяч.
– Точно.
– Кто выплатит эти деньги?
– Мы возбудим дело против «Лофтус и Кейл», – сказал Мейсон. – Они уже пытаются забрать деньги у Болуса. Я предупредил их, чем чревата для них эта сделка.
– Это очень умно с вашей стороны, мистер Мейсон.
– Благодарю вас.
– Мистер Мейсон, вы ведь представляете Адель Гастингс?
– В связи с чем? – осторожно спросил Мейсон.
– Вы знаете, что я имею в виду. Если ее обвинят в убийстве Тидгинса, станете ли вы ее защищать?
– Пока трудно сказать.
– Очень хорошо. Я хотела сказать только одну вещь, мистер Мейсон. Лично я считаю Адель Гастингс высокомерной. Она доставила много неприятностей Бирл, и я ненавижу ее за это. Но я знаю, что она не из тех, кто может совершить убийство. Я утверждаю это, хотя ненавижу ее.
А теперь допустим, мистер Мейсон, что ее обвинят в убийстве. Она сможет предъявить алиби и постарается доказать, что Тидгинс умер после двенадцати часов во вторник. Это время, на которое у нее есть хорошее алиби. Если вы поможете ей сделать это, то будете действовать против интересов Бирл, потому что мы хотим доказать, что Тидгинс умер до одиннадцати часов. Вы понимаете меня, мистер Мейсон?
– Да.
