— Конечно, — мило кивнула Энид.
Роджер взглянул на Вилли, тот опять смотрел на море.
— Между прочим, Фэйри, — вдруг сказал он, — ваша палатка рядом с палаткой вашего кузена, не так ли? А вы слышали голоса?
Вилли отрицательно покачал головой.
— Я ничего не слышал. Я очень устал и заснул. Я сплю крепко.
Тонкие брови его жены поползли вверх.
— Вилли! — сказала она укоризненно.
Фэйри обернулся и взглянул на нее. Роджера поразил этот взгляд: в нем было столько экспрессии! То, что он хотел что-то ей передать, более всего походило на ненависть. А ведь обычно Вилли Фэйри играл роль послушной собачонки своей любвеобильной жены.
Его топ, однако, был совершенно равнодушным, даже слишком.
— В этом круизе у меня такой сон, что и пушкой не разбудишь, дорогая.
Энид, которая, казалось, была слегка огорошена этим взглядом, пожала плечами.
— Рада слышать это, дорогой. Круиз благотворно подействовал на тебя, сказала она нежно.
— Хорошо — сказал Роджер. — Так вы позволите мне сделать это обращение, Фэйри?
— Да, конечно, — безучастно сказал Фэйри.
— Да-да, — подхватила его жена. Она поправила зонтик, заслоняя плечо. Мы можем это сделать в шатре? Просто не представляю, что будет с моим носом, если я еще чуть-чуть побуду на солнце. Этот зонтик не просто бесполезен, от него один вред. — Она чуть печально и капризно улыбнулась Роджеру, что означало: "Вы же понимаете, даже в жизненных невзгодах и перед лицом смерти мы, глупые женщины, должны сохранять женственность".
Роджер не ответил на ее улыбку. Он раздумывал над тем, почему это Вилли так переменился. Казалось, он был совершенно уничтожен смертью своего кузена. А ведь они никогда не были близки. Они приходились друг другу всего лишь троюродными братьями, и трудно представить себе, чтобы человек так сильно переживал смерть столь дальнего родственника. При этом Вилли был не просто подавлен, изменилось даже его обращение к жене. Он отвечал ей кратко и отрывисто, чего до этого не было и в помине. Он открыто высказывал свое мнение, противоречил ей, от стаивал свою позицию. А этот незабываемый взгляд, когда он посмотрел на нее! Вилли больше не был покладистым песиком, он начал выказывать свой нрав.
Входя вослед за мистером и миссис Фэйри в шатер, Роджер думал:
— Вилли, конечно, лжет. Он тоже слышал голоса. И он знает, кому принадлежал второй голос.
* 2 *
Собравшиеся, с редким единодушием расположившись в одном конце шатра, с предельным вниманием скрестили свои взгляды на Роджере. Все поднялись, за исключением леди Дарракот, которой сэр Джон Бирч как раз предложил кресло. Роджер подождал, пока она усядется, глядя на ее хрупкую слабую фигурку.
— Мистер и миссис Фэйри попросили меня сделать одно объявление, сдержанно начал он свою речь. — Мы, разумеется, сообщим властям о несчастном случае, произошедшем с мистером Пиджином, как только вернемся в Англию. Однако, чтобы соблюсти необходимые формальности, мистер Фэйри хочет детально изучить все обстоятельства случившегося, включая внутреннее состояние мистера Пиджина. Я поясню, для чего это необходимо. Все вы читали следственные отчеты и знаете, какого рода вопросы задаются в таких случаях. Крайне важно полностью убедиться, что это был и в самом деле несчастный случай, а не самоубийство. Например, страховой полис обычно не включает пункт о самоубийстве. Вот почему власти всегда берут показания "у тех лиц, которые последними видели потерпевшего живым, чтобы составить представление о его внутреннем состоянии. Все мы знаем, разумеется, что мистер Пиджин не помышлял о самоубийстве. И тем не менее для соблюдения проформы необходимо провести опрос свидетелей, и лучше сделать это прямо сейчас, пока события свежи у нас в памяти.
Роджер окинул взглядом собрание. Выражение лиц чуть-чуть изменилось. До начала его речи на них читалось едва заметное ожидание чего-то ужасного и одновременно привлекательного, сейчас же появился налет легкого разочарования.
— Поэтому очень важно установить, кто последним видел мистера Пиджина. Насчет этого нет особых сомнений. Я полагаю, что это тот человек, который разговаривал с ним в его палатке около часа ночи. Итак, кто это был?
Роджер вновь оглядел присутствующих, на этот раз с выражением кроткого вопроса. Ему никто не ответил. Повисшее молчание становилось все более и более гнетущим. Если Роджер надеялся добиться результата своим вкрадчивым и спокойным тоном, то потерпел фиаско.
Он улыбнулся, чуть скептически и доверительно.
— Пожалуйста. Не стоит уклоняться от дачи формальных показаний такого рода, вы же знаете.
Он подождал еще. На этот раз молчание из гнетущего превратилось в зловещее.
Роджер пожал плечами.
— Но это же нелепо, не правда ли? В последний раз я прошу того, кто разговаривал с мистером Пиджином около полуночи, добровольно заявить об этом.
Собравшиеся зашевелились на своих местах. Никто не отозвался.
— Очень хорошо. В таком случае ситуация вынуждает меня поговорить по отдельности с каждым из вас. И я должен извиниться за это перед двенадцатью из тринадцати присутствующих здесь. Леди Дарракот разрешите начать с вас: вы говорили с мистером Пиджином примерно в час ночи?
— Нет, мистер Шерингэм. — Голос Леди Дарракот прозвучал не так слабо, как обычно.
— Благодарю вас. Сэр Джон, а вы?
— А? Я? Мой бог, нет. А? С чего бы?
— Миссис Фэйри?
— Нет.
— Миссис Вэйн?
— Нет.
— Мисс Сент-Томас?
— Нет.
— Твифорд?
— Не виновен.
— Миссис Брэй?
— Только не я! Нет!
— Брэй?
— Ничего подобного.
— Комбе?
— Нет! Нет.
— Юнити?
— Нет.
— Паркер?
— Нет.
— И наконец, мисс Кросспатрик?
— О нет.
При зловещем молчании Роджер поднялся и подошел к Фэйри.
— Простите меня, но по каким-то причинам этот человек, похоже, хочет скрыть истину. Я бы хотел, если возможно, поговорить с вами наедине.
— Одну минутку, — громогласно провозгласил мистер Брэй, когда все уже собрались расходиться. — Шерингэм, может, имеет смысл поговорить без экивоков? И ты и я знаем, почему тот человек, который говорил ночью с Пиджином, не желает признаваться в этом. Так поступил бы любой на его месте.
— Почему же?
— Старина, нет смысла принимать нас за малых детей. Мы же понимаем, что бедняга Пиджин никогда бы не упал в море от нечего делать. Мы все знаем, что кто-то столкнул его. Посмотрим правде в глаза.
— Тогда вы осведомлены лучше, чем я, — возразил Роджер. — Я думаю, вы преувеличиваете, а? Откуда взялась такая убежденность?
— Не надо ловить меня на слове. Можешь записать меня в подозреваемые, если хочешь. Но на самом деле под подозрением мы все. Это совершенно очевидно.
— Откуда это следует? Из того, что он рассказал нам вчера вечером?
— Это по твоей части. А что такого он нам рассказал? О том, что…
— Одну минутку. Я рад, что вы высказали все это, Брэй, потому что мне придется заниматься этим делом. — Роджер понимал: необходимо немедленно решить, что делать дальше. А почему бы не сказать правду, при этом обратив ее к своей выгоде? — Не знаю, заметили ли вы, что мы с мистером Пиджином вчера вечером, после обеда, решили пройтись по пляжу. И во время прогулки… — Роджер сделал паузу и повернулся так, чтобы видеть лица всех остальных. — Во время прогулки он сказал мне, что придумал все это. История об убийце, который якобы скрывается среди нас — это просто выдумка, от начала до конца.
И Роджер внимательно окинул взглядом лица, обращенные к нему. Это был психологически очень важный момент. Неожиданная реакция на услышанное могла тотчас выдать того, на ком лежала вина. Кто выглядел захваченным врасплох?
Усилия Роджера вновь пошли даром. Все выглядели захваченными врасплох. Трудно было выбрать одно из множества ошеломленных лиц.
— А? Что-что? — просипел сэр Джон Бирч, первым пришедший в себя. Выходит, парень дурачил нас?
— Да, сэр Джон. Он сказал мне, что…
— Вздор! — твердо возразил сэр Джон. — Не верю ни единому слову.
К удивлению Роджера, все одобрительно зашумели.
— Что вы еще для нас приготовили, Шерингэм? — насмешливо и томно произнес капитан Твифорд.
— Но согласитесь, Рэгги, как романтично, если бы все это оказалось правдой, — пронзительным голосом произнесла мисс Сент-Томас.
— О да, изумительно, — согласился капитан.
— Прикинь сам, Шерингэм, — громогласно загудел мистер Брэй. — Я знаю, у тебя свои соображения и все такое, но пойми, старина, мы не дети, еще раз тебе говорю. Мы же не слепые. Я уверен, что все согласятся со мной, если я скажу, что мы в состоянии сами разобраться со всем этим. Так что нечего морочить нам головы.
— Да, но это чистая правда, — возразил Роджер. — И не мне одному она известна. Кристл, ради бога, расскажи им.
