— О нет! — Тэйт скривил губы. — Достаточно мне натуральных убийств, чтобы еще и читать о них. Сейчас я увлекся русской литературой. Впрочем, это идея Марка: ему хотелось поскорее меня усыплять. Я его раскусил, но он оказался прав: между сном и слушанием таких произведений я выбираю сон. А у него остается больше времени на… дам. Ты идешь, Марк? — бросил он через плечо.
Кеннуэй медленно поднялся.
— Обязанности зовут! Как это ни грустно, Памела, но Марк Кеннуэй исчезает. Если появится кто-нибудь со счетом за запах цветущих апельсинов, вам придется самой расплачиваться.
— Правда, чудесный малый? — заметил Дафф, когда Кеннуэй ушел.
— Очень, — горячо подтвердила девушка. — Хотя иногда…— Она помолчала и закончила: — Сегодня он был особенного хорошим.
— А что «иногда»?
— Ну… У каждого человека «иногда» свое. Порой он смотрит на меня так, словно удивляется, что снисходит до разговора с ничтожеством, подобным мне. Ведь сам он из Бостона. Вам эта разница ничего не говорит?
— Боюсь, что нет, — ответил Дафф, — Не могли бы вы рассказать, как отнеслись члены группы к последнему убийству?
— По-моему, довольно спокойно. Со временем человек ко всему привыкает. Вы полагаете, нас здесь задержат?
— Не знаю. Местной полиции будет трудно разобраться в случившемся. Однако я постараюсь убедить этого строптивого майора не особенно огорчаться и в рапорте свалить все сложности на меня.
Памела придвинулась к Даффу ближе.
— Но ведь убийца во всех случаях один? Ответьте! Дедушка, Хенвуд, теперь жена Хенвуда… Они жертвы одного преступника?
— Без сомнения, Памела! Вы абсолютно правы.
— Кто же он? — Голос ее дрожал. — Кто?
Детектив улыбнулся.
— Скоро узнаем. «Придет время, занавес поднимется», как говорит мой приятель, китаец, с которым, я надеюсь, вы еще встретитесь в Гонолулу. А пока мы блуждаем в темноте и разгадать загадку не можем.
Девушка промолчала, и Дафф продолжил:
— Я специально искал вас сообщить, что кое-какие факты наконец выяснились. У меня находится письмо с неопровержимыми доказательствами того, что ваш дедушка пал жертвой ошибки.
Девушка быстро поднялась.
— Я должна его видеть! Это письмо!
— Пожалуйста. — Дафф тоже встал.
Оба они молча вернулись в холл и подошли к лифту. Дафф посмотрел на подъемный механизм с искренним отвращением.
Пока инспектор ходил за письмом, Памела ждала в дверях.
— Можете его взять. Но завтра утром возвратите. Когда мы встретимся?
— В восемь, в холле. — Она схватила толстый конверт и почти убежала.
Немного позже Дафф еще раз разговаривал с озабоченным майором городской полиции и весьма тонко убедил его в бесцельности дальнейшего расследования. Нынешнее убийство, мол, лишь одно из серии преступлений. Поскольку первое произошло в Лондоне, им стал заниматься Скотленд-Ярд, освобождающий теперь итальянскую полицию от трудного и неблагодарного занятия выслеживать убийцу.
Майор заявил, что охотно с этим соглашается. Настроение у него резко изменилось к лучшему.
Следующий день напоминал рекламные проспекты Ривьеры: глубокая голубизна неба, искрящееся море и солнце, похожее на золотую монету.
Сидя в холле, Дафф ждал Памелу Поттер. Она появилась заплаканная, невыспавшаяся и сразу отдала инспектору письмо.
— Бедный дедушка! Погиб без всякой причины, просто сделав любезность постороннему человеку. — Глаза Памелы сверкнули. — Но для меня ничего не закончено! Я хочу наказать убийцу!
— Я тоже, — произнес Дафф. — И я разоблачу Тима Эвера, даже если это расследование будет последним в моей жизни. Вы никого не подозреваете?
— Нет. Я почти не спала сегодня. Все думала. Кто же из наших? Они кажутся неспособными на такое. Даже Макс Минчин. Но кто? Вивьен? Похоже, он интересуется исключительно миссис Спайсер. Капитан Кип? Конечно, у него подозрительные повадки, и я не люблю его, но это скорее мелкий жулик. Мистер Тэйт? Частенько он бывает неприятен, но виною тому болезнь. Мистер Росс? Нет никаких оснований связывать его со случившимся. Что касается Бенбоу, то он не станет совершать ничего, если этого нельзя будет сфотографировать и продемонстрировать своей братии после возвращения в Акрон. Остаются доктор Лофтон и этот дурак Фенвик. Было бы абсурдно утверждать, что именно он…
— Вы забыли упомянуть еще об одном туристе, — прервал ее Дафф.
— О ком? — удивилась девушка.
— О Марке Кеннуэе.
Она улыбнулась.
— Не будьте смешным!
— Я не имею права упускать любую возможность, — заметил он. — А поскольку на вас я смотрю, как на своего сообщника…
— Как это?
— А так. Нам придется на некоторое время распрощаться. Я бы не многого добился, продолжая путешествие с вами. Думать над решением загадки я стану в Лондоне. А вас бы я попросил действовать пока в качестве моего представителя, наблюдая за мужчинами из группы и посылая мне время от времени письма. Сообщайте, пожалуйста, обо всем. А если случится что-то чрезвычайное, телеграфируйте в Скотленд-Ярд, хорошо?
— Хорошо, — кивнула девушка.
Тут подошла миссис Лейк.
— Ах, ты здесь, Памела! — сказала она. — Рада видеть тебя в безопасном обществе. Зачем вы так смотрите на меня, инспектор? Если говорить о сердечных делах, то вы столь же опасны, как любой из мужчин.
Дафф рассмеялся.
— Прекрасный день сегодня…
— Разве? Я из Южной Калифорнии, и местная обстановка не производит на меня особенного впечатления. Что вам удалось выяснить по вчерашнему происшествию?
— Ничего, — уныло ответил Дафф.
— Не удивительно. Ведь вы не сверхчеловек, а наш приятель со склонностью к убийствам проявляет поразительную ловкость. Ты будешь сейчас завтракать, Памела?
— Да, умираю от голода, — ответила девушка и пошла в столовую с миссис Лейк.
В полдень итальянская полиция известила, что никого задерживать не собирается. Поскольку вся итальянская Ривьера существовала за счет туризма, то понимание своих выгод исключало любые эксперименты со следствием.
Чемоданы уже были сложены у дверей гостиницы, и путешественники нетерпеливо ждали отъезда. Поезд из Сан-Ремо отходил в два часа. Доктор Лофтон, оправившийся от своего угнетенного настроения, с удвоенной энергией раздавал всем советы и приказы.
У майора городской полиции настроение тоже заметно улучшилось: после его рапорта дело передали Скотленд-Ярду.
И снова инспектор Дафф, как в то памятное лондонское утро, испытывал странное ощущение, прощаясь с людьми, среди которых находился убийца. Экскурсия Лофтона следовала дальше через Неаполь, Александрию, Бомбей и порты Дальнего Востока.
Группа столпилась на перроне в ожидании поезда. Все весело гомонили, и вдруг миссис Спайсер вскрикнула:
— О, небо! Я даже не предполагала!
— Что случилось? — с беспокойством спросил Лофтон.
— Нас тринадцать! — ответила она.
Доктор Лофтон бледно улыбнулся.
— Вношу поправку: только двенадцать. Я, будучи руководителем, не в счет.
— Да, но вы все равно тринадцатый, — настаивала миссис Спайсер.
— Разве ты веришь такой чепухе, Ирэн? — искренне удивился Стюарт Вивьен. — Или тебе свойственны предрассудки?
— А почему нет? Всем они свойственны.
— Только невеждам. Извини… — прибавил он, но было уже поздно.
Миссис Спайсер бросила на него уничтожающий взгляд. Каждый, кто успел заметить это, содрогнулся: опасный огонь зажегся в ее зеленых глазах.
-— Я тоже с предрассудками! — дипломатично вмешалась в разговор миссис Лейк. — Хотя число тринадцать всегда было для меня счастливым. Другое дело с черной кошкой. Однажды она перебежала дорогу моему рикше в Шанхае, и через полчаса на нас наехал автомобиль. Я уцелела, но черных кошек после этого сторонюсь.
К перрону с шумом подкатил экспресс. Дафф помог миссис Лейк и Памеле разыскать свободное купе.
Туристы из группы Лофтона один за другим скрылись в вагоне, и поезд отправился в путь. А Дафф вернулся в гостиницу, чтобы сложить вещи.
Через два дня он появился в кабинете своего шефа в Скотленд-Ярде. Отчитываясь о пребывании на Лазурном побережье, а особенно о подробностях убийства в лифте, инспектор краснел и потел.
— Напрасно вы так переживаете, на вашем месте мог оказаться любой.
— Я буду переживать до тех пор, пока не выслежу Тима Эвера. Возможно, не так скоро, но я его поймаю!
— Хорошо! Я понимаю вашу горячность, — сказал шеф. — С моей стороны вы получите всяческую поддержку. Помните только, что для английского суда основными будут факты, связанные с убийством Дрейка. Мы должны представить неоспоримые доказательства вины преступника.
— Потому я и вернулся.
— Вы уже разработали конкретный план действий?
— Пока нет. Прежде я хотел проконсультироваться с вами.
