Вульф удивленно поднял брови.
— А разве мистер Гудвин вам не сказал?
— Вы прекрасно знаете, что нет. Из него сам черт слова не вытянет. Я хотел задержать его, но прокурор не разрешил. Так кто же вас нанял?
— Но ведь это очевидно. — Вульф сделал широкий жест рукой. — Раз она ездила вчера вместе с мистером Гудвином, а вам точно известно, что ни Комус, ни сам Блаунт не являются моими клиентами, то кто это может быть? Я думаю, вы и сами можете сложить два и два. Конечно, это мисс Блаунт.
Кремер кивнул.
— Да, я безусловно могу сложить два и два. И сейчас, когда вы уже не сомневаетесь в том, что я знаю, вы мне об этом сказали. Знаю я и о том, что она находится здесь с вечера понедельника и по сей час. И мне бы хотелось с ней поговорить.
— Она под наблюдением врача, и сначала нужно получить его разрешение. Доктор Эдвин А. Уол…
— Ерунда, она обнаружила труп и смылась до прихода полиции. Где она, на кухне?
— Труп обнаружил мистер Гудвин, и вы продержали его всю ночь. — Вульф повернулся ко мне. — Скажите мисс Блаунт, чтоб она покрепче заперла дверь.
Моя рука потянулась было к внутреннему телефону, но тут Кремер просто-таки взвыл:
— Ах ты, чертов клоун!
Я отдернул руку, улыбнулся ему и сказал Вульфу:
— Не хочется ее беспокоить. Я еще успею предупредить, если он рванет наверх.
— Итак, это ваше «во-первых», — обратился Вульф к Кремеру. — Моим клиентом была и остается мисс Блаунт. Но ее отец тоже может стать им, если я приму его предложение. Следующий вопрос?
Чтобы не взорваться вновь, Кремер судорожно вцепился пальцами в подлокотники кресла. Сколько раз он давал себе слово никогда не позволять Вульфу выводить его из себя и вот снова сорвался. Я ждал, что он вот-вот достанет сигару и начнет теребить ее, но положение спас Фриц, который очень своевременно вошел с моим апельсиновым соком и кофе на подносе: пока он ставил его на стол, выходил, а я отпивал из стакана, Кремер сумел взять себя в руки.
Он слегка откашлялся.
— Помните, — начал он немного хрипловатым голосом, — как во вторник я сказал вам, что совершенно уверен, что вы не имеете отношения к этому делу. Хорошо, я мог ошибаться. Но я говорил также, что вы, должно быть, обладаете какими-то сведениями, которые могут коренным образом повлиять на это дело. Теперь я в этом совершенно уверен. И мне очевидно, что вы узнали это от его дочери. Вы использовали эти сведения, чтобы пригласить к себе Комуса. И вы рассказали ему об этом или хотя бы намекнули, чего было достаточно, чтобы он посоветовал Блаунту прибегнуть к вашей помощи, и Блаунт написал эту записку. — Кремер постучал себя по груди. — Но Комус высунулся и каким-то образом использовал эту информацию, не посоветовавшись с вами. В итоге его убили, а вы знали или подозревали об этом, и Гудвин, который отправился туда вчера вечером, прихватив с собой дочку, чтобы она помогла ему войти, собирался найти там труп, — тут он немного помолчал, чтобы перевести дух. — Вечно вы с вашими идиотскими штучками. А может, вы и посоветовали Комусу что-нибудь такое сделать. И я бы не побоялся поставить сто против десяти, что вы знаете, кто его убил. Ну что ж, вы набиваете себе цену, а тем временем Комус убит, а ваш клиент все еще в тюрьме. Так можете вы его оттуда вызволить или нет? Не считаю нужным в двадцатый раз повторять нам, что, как только прокурор сможет привлечь вас за сокрытие улик от правосудия, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь ему в этом; похоже, что сейчас именно к этому и идет. Так что, прикажете мне принести ордер на арест Сары Блаунт как очевидца преступления?
Откинувшись на спинку кресла, Вульф вздохнул всей грудью и с шумом выдохнул.
— Позавчера, — начал он, — я сказал, что вы гораздо лучше меня знакомы с обстоятельствами смерти Пола Джерина. Так это и было, и до сих пор это так, но то же самое я могу сказать и про обстоятельства смерти Дэниела Комуса. Целая армия ваших людей работает над этим вот уже двенадцать часов, я же всего-навсего прочел сообщение в утренней газете. Я еще даже не прослушал отчет мистера Гудвина. А что до того, что он якобы ожидал увидеть труп Комуса в его квартире, то могу вам сказать, что в тот момент мы с ним оба считали, что, возможно, Комус убил Пола Джерина.
В ответ Кремер повторил то же самое слово, которое я вновь опускаю, но на этот раз более ничего не добавил.
— Это мнение не было подкреплено никакими доказательствами, — пояснил Вульф. — Оно основывалось на подозрении, высказанном в беседе со мной одним человеком, и, как вы понимаете, подозрение это не подтвердилось. Вы ведь знаете Сола Пензера, Фреда Даркина и Орри Кэтера?
— По долгу службы. И что с ними?
— Я их вчера нанял. Им было дано задание найти доказательства того, что до четверга тринадцатого января у Комуса был мышьяк. И когда сегодня утром Пензер мне позвонил, я велел ему прекратить поиски. Что вполне естественно.
Кремер смотрел на него во все глаза.
— На сей раз, похоже, вы не врете. На вашей стороне три свидетеля.
— Хоть это и правда, но тоже не в моем вкусе — не часто приходится признавать ошибки. Зря потрачены двести долларов мисс Блаунт.
Кремер никак не мог прийти в себя.
— Но ведь Комус был адвокатом Блаунта, И вы думали, что это он подложил мышьяк в шоколад? Зачем?
— Мне казалось это самым правдоподобным объяснением. Оставлю при себе мои основания, они не были подкреплены доказательствами. Кто же остался — Хаусман, Йеркс, Фэрроу — если Блаунт исключается? Надеюсь, теперь вы тоже исключаете его из списка подозреваемых? Ваша сложная версия о том, как я всех обманываю, — полная ерунда, но она содержит одно рациональное зерно, а именно — предположение, что Комуса убил тот же человек, что и Джерина. А Блаунт все еще в тюрьме. Вы и дальше собираетесь его там держать?
Кремер посмотрел на меня. Я уже управился с апельсиновым соком и пил вторую чашку кофе.
— Так вы все-таки врали, — уличил он меня. — Вы сказали, что пришли к Комусу узнать, согласился ли Блаунт прибегнуть к услугам Вульфа, а на самом деле вы пошли, чтобы попытаться найти там… — он запнулся, — ладно, ерунда все это. — Он поднялся, чтобы уйти. — Впервые ухожу от вас с впечатлением, что вы и впрямь ухватили за хвост медведя, а вытянуть его не можете. Это вполне возможно. Так если вы действительно вчера в десять часов вечера считали, что Комус убил Джерина, то что вы скажете сейчас? Кто следующий? А?
Он повернулся и пошел, но я был настороже, готовый в любой момент позвонить по внутреннему телефону. Ведь он мог ринуться по лестнице вверх, в южную комнату, а сторожить в холле не очень удобно. Вы можете закрыть перед полицейским дверь, но ни в коем случае не должны касаться его руками. Но он повернулся направо, к выходу, и, когда раздался звук закрывающейся двери, я на всякий случай выглянул в холл посмотреть, не там ли он, а потом вернулся к своему письменному столу, налил еще кофе, опустошив при этом кофейник, и немного отпил. Вульф сидел, сложив руки и закрыв глаза. Я пил кофе. Передо мной лежала утренняя почта, в основном всякая ерунда, как обычно, и как только кофе кончился, я стал открывать конверты.
Раздался голос Вульфа, не голос — рычание:
— Ты проспал четыре часа.
— Ничего подобного, — отвечал я, не поворачивая головы. — Снимите время на то, чтобы приготовить и съесть молочные гренки. Хотите послушать отчет?
— Нет.
Я открыл конверт.
— Еще одно приглашение в почетные члены Национальной ассоциации контроля над преступностью. Есть какие-либо распоряжения?
— Есть вопрос. Ты сможешь сегодня увидеться с мистером Блаунтом? Прямо сейчас?
— Сомневаюсь. Никто, кроме адвоката и членов семьи, без разрешения прокурора не имеет права посещать человека, которому предъявлено обвинение в убийстве. К тому же время для посещений от шести до восьми вечера. Он ваш клиент, но вы не адвокат. Мы можем обратиться в прокуратуру, и нам откажут. Тогда это устроит Кремер, как личное одолжение.
— Ерунда все это.
— Можете проверить. — Я вскрыл еще один конверт и вытащил его содержимое. — Венигер получил свежую партию Беришонского сыра, потрясающий деликатес. Когда мы вчера увидели Комуса, первой мыслью Салли было поехать домой к маме. Вы уверены, что она еще у себя в комнате?
— Не уверен.
Я обернулся.
— Нет?
— Фриц отнес ей поднос с завтраком, а доктор Уолмер приходил к ней около десяти. Я был, как обычно, в оранжерее, и я поговорил с ней по внутреннему телефону.
— Она ведь могла спуститься по лестнице и уйти.
— Да. Пойдем посмотрим.
Я развернулся в кресле, встал и направился в холл. Конечно, он кипел, потому что она заставила его подозревать Комуса, но сейчас нам необходимо было связаться с Блаунтом, а она как-никак член семьи. Еще когда я спускался вниз, то заметил, что дверь ее комнаты закрыта, и она до сих пор была закрыта. Я был настолько уверен в том, что она бежала, что рука моя машинально без стука потянулась к ручке двери, но я вовремя себя остановил и все же постучался, хотя и несколько громче, чем это было необходимо. Она тут же ответила: «Кто там?», и тогда я открыл дверь и вошел.
