Рекс Стаут - Черная гора

Ознакомительная версия.

Мы осторожно вошли следом за ней в детскую — в наших ботинках не так-то легко было не громыхать, но бедняга Вулф так старался не топать, медленно ступая на цыпочках, что ему и впрямь удалось произвести меньше шума, чем табуну мустангов. Диких, само собой разумеется.

Дети лежали в деревянных кроватках, стоявших вдоль противоположных стен. Зоша раскинулась на спине, а ее черные кудряшки разметались по лицу. Во сне девочка скинула одеяло, и Мета заботливо укрыла ее. Иван лежал на боку, свесив ручонку. Когда Мета со свечой повернулась к двери, Данило задержался возле постели спящего мальчугана и нам пришлось подождать его на площадке.

Внизу в гостиной Данило что-то сказал Вулфу, а Вулф перевел его слова для меня.

— Мы выйдем первыми по дороге, которую я знаю, а Данило нас догонит. Не забудь рюкзаки.

Мы попрощались за руку с Метой и вышли в звездную ночь. Было уже за полночь, и окна домов на безлюдной улице темнели, как пустые глазницы. Лишь неподалеку справа сиротливо горел тусклый уличный фонарь. Мы двинулись в противоположном направлении Отойдя от дома шагов на пятьдесят, я остановился и оглянулся.

— Это бесполезно, — проворчал Вулф.

— Будь по-вашему, — согласился я. — Просто я доверяю этому Данило только тогда, когда вижу его, а теперь это, увы, невозможно.

— Тогда тем более нечего оглядываться. Пошли.

Я повиновался. Звезды сияли так ярко, что вскоре я уже приспособился и стал различать предметы, отстоящие от нас футов на тридцать. Пройдя второй перекресток, мы повернули влево, потом еще раз влево и вскоре вышли на проселочную дорогу, испещренную выбоинами. Дома остались позади, но впереди на фоне неба вырисовывался темный силуэт, и я спросил у Вулфа, знает ли он, что это за сооружение.

— Мельница. Машина ждет нас там.

Мне бы его уверенность, подумал я. Впрочем, Вулф не ошибся. Вскоре я уже и сам различил и мельницу, вокруг которой высились штабеля досок и поленницы, и стоявшую на обочине машину. Когда мы подошли вплотную, я разглядел, что это старенький седан-«шевроле», причем внутри никого не было Я потрогал капот — теплый.

— Какого черта? — спросил я. — Куда делся шофер? У меня нет местных карт.

— Придет, — сказал Вулф. Он уже открыл заднюю дверь и принялся втискиваться внутрь. — Нас будет четверо, так что тебе придется сесть рядом со мной.

Я запихнул рюкзаки под заднее сиденье, стараясь не отдавить Вулфу ногу, но сам залезать в машину не спешил. Освободив руки, я с трудом боролся с искушением зажать в одном кулаке «кольт», а во втором «марли». В итоге я пошел на уступку самому себе и переложил «кольт» в боковой карман.

Первым подоспел Данило. Заслышав шаги, я оглянулся и увидел, как он приближается по дороге. Данило молча миновал меня, заглянул в машину, перекинулся несколькими фразами с Вулфом, потом повернулся и произнес какое-то слово, похожее на «Стефан». Тут же откуда-то с неба спрыгнул человек (как оказалось, он прятался на поленнице), который, должно быть, все это время наблюдал за нами. Насколько я мог видеть в темноте, Стефан (если это и впрямь был он) уступал мне в росте, но был плотного телосложения и широкоплечий, с вытянутым узким лицом. Он забрался в «шевроле», который явно знавал лучшие годы, и запустил мотор. Я сел рядом с Вулфом, а Данило уселся спереди.

Про первые три мили или пять километров, что мы протряслись по этому жуткому тракту, рассказать мне вам нечего — тьма была хоть глаз выколи. В конце концов я не выдержал и обратился к Вулфу:

— Если вы велите этому молодчику остановиться я готов вылезти и дальше тащиться за вами пешком.

Я ожидал, что Вулф промолчит, но он ответил. Голос прерывался всякий раз, когда седан проваливался в очередную яму.

— Главные трассы ведут из Подгорики на юг и на север. Это же просто дорога в никуда.

Опять Подгорика! Стефан наконец соблаговолил включить фары, и при их свете я разглядел то, что Вулф только что назвал дорогой, будь даже она вся залита неоновым светом, машина не проваливалась бы реже. Примерно милю спустя тракт пошел в гору, извиваясь, как змея. Вулф сообщил, что мы уже едем вдоль Сийевны — я и сам уже время от времени различал справа от машины белеющие взвихрения стремительной горной речки, но мотор ревел так громко, что заглушал шум потока. Я припомнил, как однажды вечером после ужина Марко с Вулфом вспоминали, как удили форель, причем Марко божился, что выловил рыбу длиной в сорок сантиметров — я перевел их в дюймы и получил аж целых шестнадцать. Я повернул голову и спросил Вулфа, не здесь ли случилось то памятное событие, и Вулф ответил, что да, мол, именно на берегу Сийевны. Однако голос его прозвучал так, что от дальнейших приставаний я воздержался.

Дорога постепенно сужалась, а уклон становился все круче, и вскоре Сийевна исчезла — во всяком случае, различить ее очертания мне уже не удавалось. Стефан уже переключился на вторую передачу и ехал довольно медленно, поскольку повороты следовали все чаще и чаще и преодолевать их приходилось с повышенной осторожностью. Воздух ощутимо посвежел, а кусты и подлесок окончательно исчезли, так что нас окружали теперь только абсолютно безжизненные голые скалы. Я уже начал было думать, что Вулф в детстве обитал в орлином гнезде, когда внезапно впереди открылось довольно широкое и ровное пространство, а невдалеке, в каких-то пятидесяти футах от нашего «шевроле», возникло каменное строение. Стефан резко затормозил, и машина с толчком остановилась. Я как раз пытался убедить себя в том, что перед нами и в самом деле дом, а не причудливая скала, когда Стефан выключил фары, и нас окружила тьма.

Данило что-то сказал на своем тарабарском языке, и мы выбрались наружу. Я прихватил рюкзаки. Стефан зашагал к дому, но вскоре вернулся, неся канистру, приподнял капот, открутил крышку радиатора и залил внутрь воду. Потом залез в машину, которая с визгом и скрежетом развернулась и укатила прочь.

Вулф заговорил:

— Арчи, дай мне, пожалуйста, мой рюкзак.

Если верить фосфоресцирующему циферблату моих наручных часов, то до Йосипа Пашича мы добрались в восемнадцать минут четвертого. Ни тогда, ни после я так и не уразумел, каким образом Вулфу удалось выбраться живым из этой передряги. Конечно, крутых утесов нам покорять не пришлось — как-никак, то, по чему мы карабкались, считалось горной тропой, — но даже я на последних трехстах ярдах раз пятьдесят помогал себе и руками. Данило вел себя как истый джентльмен. Хотя он передвигался в темноте с легкостью и проворством горного козла, всякий раз, как мы отставали, он останавливался и терпеливо поджидал, пока вскарабкается Вулф. А вот у меня такого выбора не было. Я держался за спиной шефа, и в том случае, если бы Вулф сорвался, он бы неминуемо увлек меня за собой.

Поскольку разговаривать не возбранялось, во время остановок Данило давал Вулфу дополнительные наставления, которые Вулф любезно переводил для меня, если успевал отдышаться. Оказывается, нас вели вовсе не к настоящему тайнику, а к ложному, устроенному для отвода глаз. Оружие и боеприпасы переправили в другое, более безопасное место, а старый, брошенный тайник остался охранять сам Пашич с пятью преданными людьми. Судя по разведывательным данным, нападения можно было ждать со дня на день. Мне это поначалу показалось диким: полдюжины вооруженных до зубов бойцов охраняют пустой склад и ждут, пока их прикончат, но потом, попав на место, я сумел лучше понять, что ими движило.

Мы еще продолжали восхождение — по меньшей мере, это относилось ко мне с Вулфом, — когда Данило остановился и кого-то окликнул. Ему тотчас ответили. Данило сказал:

— Это я. Со мной еще двое, но я подойду один. Можешь посветить фонариком.

Нам с Вулфом пришлось ждать там, где мы оставались. Наконец Данило позвал нас, а сверху тропу осветил яркий луч фонаря.

Когда мы поднялись на неширокий уступ, я увидел в стене скалы зияющую темную пасть — вход в пещеру. Перед пещерой стоял Данило, а рядом с ним незнакомец, которого Данило представил как Йосипа Пашича. В свою очередь, Данило представил нас Пашичу, назвав нас подлинными именами — Ниро Вулфом и Арчи Гудвином. Очевидно, он не мог сказать своим друзьям, что привел к ним Тоне Стару с сыном Алексом, да еще и оправдать наш интерес к Карле. Руку нам Пашич не протянул, как, впрочем, и Вулф, который вообще страдает аллергией на рукопожатия. Данило сказал, что он уже объяснил Пашичу, кто мы такие и с какой целью пожаловали. Вулф в ответ сказал, что хотел бы присесть. Данило ответил, что в пещере есть одеяла, но сейчас на них спят его люди. Я почему-то подумал, что окажись на месте его людей я, я спал бы под одеялами, а не на них. Холод пробрал меня уже до костей.

— Черногорцы сидят прямо на камнях, — произнес Пашич.

Так мы и поступили, рассевшись по камням полукругом. Пашич выключил фонарик.

— Мне нужно только одно, — произнес Вулф. — Я хочу выяснить, кто убил Марко Вукчича. Он был моим самым старым другом. В детстве мы с ним любили лазить по этой пещере. Данило говорит, что вам не известно, кто убил Марко.

Ознакомительная версия.