И Джессика выпила.
* * *
— С той минуты, как вы принесли виноградный сок в гостиную, вы находились с женой неотлучно? — резко спросил Эллери.
Баярд кивнул.
— Ваша жена не оставалась одна — с кувшином или со стаканом, из которого пила?
— Ни на мгновение, мистер Квин.
— Когда вы возвращались из кухни, ничего не случилось? Какая-нибудь мелочь, которая могла отвлечь вас, заставить на несколько секунд повернуть голову в сторону?
— Нет, мистер Квин. Джесси все воспринимала легко, и, между прочим, на всем пути туда и обратно я поддерживал ее за талию. Стакан, который она несла, я не упускал из виду ни на секунду.
— Иначе говоря, Баярд, — и это крайне важно, так что как следует подумайте, прежде чем ответить, — иначе говоря, по вашему мнению, ваша жена не могла самолично добавить сверхдозу дигиталиса в кувшин или в стакан, из которого она впоследствии пила?
Баярд категорически помотал головой:
— Дело не в моем «мнении», мистер Квин. Этого не было. Просто не было. Если бы она что-то сделала, я бы увидел. У нее не было возможности даже в те моменты, когда я подбирал осколки стакана в гостиной или бросал их в ведро для мусора на кухне. Я готов присягнуть. Вообще-то я уже присягал. Через все это я прошел на суде, а до суда — с моим адвокатом. Это не Джесси. Не сама Джесси.
— Могу понять, — процедил сквозь зубы Эллери, — почему ваш адвокат был так сердит на вас во время процесса.
— Я говорил правду. И сейчас продолжаю говорить правду.
— Значит, дигиталис в соке не является делом рук самой Джессики — самоубийства не было. — Эллери помолчал. Затем попробовал еще раз: — Посмотрим, на чем мы остановились. Мы считаем доказанным, что дигиталис находился в кувшине или в стакане. Разбитый стакан не в счет, им вообще не пользовались.
Был ли яд в том стакане, которым пользовались? Единственным человеком, который притрагивался к этому стакану, была сама Джессика, а вы, Баярд, самым серьезным образом заявляете, что она не могла и не имела возможности влить яд в стакан незаметно от вас. Значит, яд был не в стакане.
Отсюда следует, что яд добавили в кувшин — когда в нем уже был разведен виноградный сок. То есть, когда вы с женой вернулись из кухни в гостиную и вы наполнили стакан, который она держала, виноградный сок в кувшине уже был отравлен.
И вот вопрос: когда именно в этот кувшин попал дигиталис? Знаете, Дейкин, когда я искал лазейку в деле против Баярда Фокса, то мне в первую очередь пришло на ум, что существует интервал, в течение которого кувшин с виноградным соком находился вне поля зрения Баярда… и Джессики. В этом интервале кувшин оставался без присмотра.
— Когда же это было? — быстро спросил шеф полиции.
— Когда Джессика нечаянно разбила стакан и они с Баярдом ходили на кухню за другим. В этот краткий промежуток времени кувшин с виноградным соком стоял на кофейном столике в гостиной, оставаясь без присмотра. Можно предположить, что, пока Фоксы были на кухне, кто-то вошел в дом через переднюю дверь или влез в окно первого этажа, например в окно гостиной, отравил содержимое кувшина и тем же путем удалился, — вот почему меня так интересовали сетки на окнах.
— А, это. — Дейкин покачал головой.
— Да, знаю. Я прочитал показания в протоколе процесса. На перекрестном допросе трое свидетелей показали, что в этот период никто не мог попасть в дом: Эмили Фокс, которая после визита к Джессике подрезала розовые кусты у себя в саду перед домом, президент Общественной трастовой компании Хэллам Лак с женой. Они ехали на машине с Холма в город и остановились поболтать с Эмили Фокс в саду.
Эмили кивнула:
— Мы все трое видели гостиную Джесси через открытое окно. Пока мы разговаривали, никто не мог войти в ее дом ни с видимой нам стороны, ни со стороны входа. Никто и не входил. Мы видели, как в гостиной появился Баярд с кувшином и стаканом, видели, как Джесси уронила стакан, как они вдвоем вышли из комнаты, как они вернулись и Баярд налил виноградный сок из кувшина, взятого с кофейного столика, в стакан, который Джесси принесла с собой. Мы даже видели, как Джесси пила сок. — По телу Эмили пробежала дрожь. — Почти сразу после этого мистер и миссис Лак сели в машину и уехали, а еще через несколько минут я отправилась в Лоу-Виллидж, на ленч в «Восточную звезду».
У Эллери был унылый вид.
— Таким образом, эту логическую возможность мы отбрасываем. Я уже беседовал с супругами Лак, и они дословно подтвердили свои первоначальные показания. По этому пункту нет абсолютно никаких сомнений. У вас троих был полный обзор фасада и одной стороны дома, а другая сторона и задняя дверь находились в поле зрения четы Фокс.
Кроме того, вы трое — Эмили Фокс, мистер и миссис Лак — присягнули, что, пока Баярд и Джессика отсутствовали, никто в гостиную не заходил.
Это значит, что виноградный сок в кувшине уже содержал яд к тому моменту, когда Баярд принес его в гостиную.
Атмосфера в сырой и пыльной кухне сгущалась. Дэви кусал губы. Его отец держался невозмутимо, без напряжения, все с той же слабой усмешкой. Все смотрели на этих двоих, они же старались не глядеть друг на друга.
— И это приводит нас к крайне важному вопросу о благоприятной возможности. У кого была возможность влить большое количество дигиталиса в кувшин с виноградным соком? У Джессики? Баярд сам сказал, что у нее не было такой возможности. У Эмили?
Эмили ахнула и окаменела. Ее близорукие карие глаза возмущенно сверкнули. А Квин спокойно продолжал:
— Эмили ушла из этого дома раньше, чем Баярд приготовил виноградный сок. Еще даже раньше, чем подъехал юный Джексон из магазина Логана с шестью бутылками сока.
— Ну знаете! — резко выкрикнула Эмили. — Из всех…
— У Тальбота Фокса?
У Тальбота было время взять себя в руки, и внешне он никак не прореагировал.
— Действительно, Тальбот присутствовал на кухне все время, пока готовился виноградный сок, но на суде показал, что у него не было ни одного физического контакта ни с компонентами, ни с сосудами — он ни разу ничего не коснулся и даже не подходил на расстояние вытянутой руки к чему-либо, связанному с напитком, который готовил Баярд. — Эллери искоса взглянул на Баярда: — И мне помнится, Баярд, что вы сами подтверждали в суде правдивость этих показаний.
Эллери замолчал: интересно, что он скажет? Но Баярд монотонно произнес:
— Когда мы с братом разговаривали на кухне, у него не было возможности влить дигиталис в виноградный сок.
Была ли какая-то натяжка, пусть малейшая, в этом его определяющем заявлении? Он стоял и смотрел на Эллери глубоко печальным, бесконечно горьким взглядом.
Или это шедевр изобретательности, или неосознанное проявление окончательно рухнувших надежд.
Все перемешалось. Что он за человек? Плетет ли он двойную интригу или совершенно искренен? Никому не дано понять ход его мысли и представить себе его мотивы.
Эллери пересилил себя и кивнул:
— Больше никто не был вовлечен — только ваша жена, брат и невестка. Ну и вы сами, Баярд. Джессику, Тальбота и Эмили мы освободили от обвинения по чисто фактическим основаниям. Остаетесь… вы сами, Баярд.
Дэви отвернулся, задыхаясь. Линда всхлипнула. Она попыталась взять мужа за руку, но он ее выдернул.
— Баярд, вы единственный, — с расстановкой произнес Эллери, — единственный человек в штате, стране, в Солнечной системе, который мог вылить дигиталис в кувшин виноградного сока, предназначенный для Джессики Фокс. Вы — единственный человек во вселенной, кто мог ее отравить. И в подтверждение: была ли у вас возможность? Определенно была. После ухода вашего брата, Баярд, вы оставались одни и могли вылить яд в виноградный сок как на кухне, так и по пути в гостиную.
Дэви украдкой бросил взгляд вниз, на руки. Но Эллери это заметил — как и то, что они трясутся и что Дэви поскорей засунул их в карманы. Линда тоже это увидела и отвела взгляд, уставившись в стену, словно уже оказалась в келье, где должна провести всю оставшуюся жизнь.
— Вот к этому-то все и свелось в суде двенадцать лет назад, — хрипло сказал Баярд. — Я должен был согласиться тогда и соглашаюсь теперь, что все это абсолютно верно — что я единственный мог отравить виноградный сок. Есть только одно возражение, — у него вырвался смешок, — я этого не делал.
И через секунду добавил как бы импульсивно:
— Я и тогда этого не понимал, мистер Квин, и сейчас, после двенадцати лет размышлений в тюремной камере… все еще не понимаю.
Эллери открыто и грубо изучал его лицо, Баярд вспыхнул и отвел глаза. Но эта вспышка была вызвана не виной, а гневом. И отвернулся он, чтобы скрыть отчаяние, которое мог выдать его взгляд.
В этот момент детектив Хауи выступил с одним из своих редких комментариев:
