Ознакомительная версия.
– Это неверно, – возразил Пуаро. – Я потерпел жестокую неудачу в Бельгии в 1893 году. Помните, Гастингс? Я вам рассказывал. Дело с коробкой шоколада.
– Помню, – ответил я и улыбнулся.
Дело в том, что, рассказывая мне эту историю, Пуаро просил меня сказать: «коробка шоколада», если мне когда-нибудь почудится, что он заважничал. И до чего же он был уязвлен, когда уже через минуту после того, как он обратился ко мне с этой просьбой, я произнес магическое заклинание.
– Ну, знаете ли, – отозвался Челленджер. – Такие давние дела не в счет. Вы намерены докопаться до самой сути, верно?
– Во что бы то ни стало. Слово Эркюля Пуаро. Я та ищейка, что не бросает следа.
– Прекрасно. И что-то уже вырисовывается?
– Я подозреваю двоих.
– Мне, очевидно, не следует спрашивать, кто они?
– Я все равно вам не скажу! Вы сами понимаете, я ведь могу ошибаться.
– Мое алиби, надеюсь, не вызывает сомнений? – спросил Челленджер; в глазах у него зажегся смешливый огонек.
Пуаро снисходительно улыбнулся загорелому моряку:
– Вы выехали из Девонпорта около половины девятого. Сюда прибыли в пять минут одиннадцатого, то есть через двадцать минут после убийства. Однако от Сент-Лу до Девонпорта всего тридцать миль с небольшим, дорога хорошая, и у вас обычно уходило на этот путь не больше часа. Как видите, ваше алиби вообще никуда не годится.
– Так я же…
– Поймите, я проверяю все. Как я уже сказал, ваше алиби не годится. Но алиби – это еще не все. Мне кажется, что вы не прочь жениться на мадемуазель Ник?
Моряк покраснел.
– Я всегда хотел на ней жениться, – сказал он хрипло.
– Совершенно верно. Точно – мадемуазель Ник была помолвлена с другим человеком. Возможно, для вас это достаточное основание, чтобы отправить его на тот свет. Но в этом уже нет необходимости – он умер как герой.
– Так это правда, что Ник была помолвлена с Майклом Сетоном? Сегодня утром по городу прошел такой слушок.
– Да. Удивительно, как быстро распространяются всякие вести. Значит, вы прежде ничего такого не подозревали?
– Я знал, что Ник с кем-то помолвлена, – она сказала мне об этом два дня назад. Но я не мог догадаться, кто он.
– Майкл Сетон. Между нами, если не ошибаюсь, он оставил ей весьма круглое состояние. О! Это, разумеется, вовсе не причина для того, чтобы лишать ее жизни, – во всяком случае, с вашей точки зрения. Сейчас она оплакивает возлюбленного, но ведь не век же ей плакать. Она молода. И мне кажется, мсье, что вы ей очень симпатичны.
Челленджер заговорил не сразу.
– Если бы это случилось… – прошептал он.
Раздался негромкий стук в дверь. Это была Фредерика Райс.
– А я ищу вас, – обратилась она к Челленджеру. – И мне сказали, что вы здесь. Я хотела узнать, не получили ли вы мои часы.
– Ох, ну конечно, я заходил за ними нынче утром.
Он вынул из кармана часики и отдал ей. Они были довольно необычной формы – круглые, словно шар, на простой ленточке из черного муара. Я вспомнил, что на руке у Ник видел какие-то очень похожие.
– Надеюсь, что теперь они будут идти лучше.
– Они мне надоели. Вечно в них что-то ломается.
– Их делают для красоты, а не для пользы, мадам, – заметил Пуаро.
– А разве нельзя совместить то и другое?
Она обвела нас взглядом.
– Я помешала совещанию?
– Ни в коем случае, мадам. Мы толковали о сплетнях, а не о преступлении. Мы удивлялись, как быстро распространяются слухи, – все уже знают, что мадемуазель Ник была помолвлена с этим отважным пилотом.
– Так Ник и вправду была помолвлена с Майклом Сетоном? – воскликнула Фредерика.
– Вас это удивляет, мадам?
– Немного. Сама не знаю почему. Я, конечно, видела, что он очень увлекся ею прошлой осенью. Они часто бывали вместе. Но позже, после Рождества, они как будто охладели друг к другу. Насколько мне известно, они даже не встречались.
– Это была их тайна. Они хорошо ее хранили.
– А! Наверное, из-за старого сэра Мэтью. Мне кажется, он и в самом деле стал выживать из ума.
– И вы ни о чем не догадывались, мадам? Такая близкая подруга…
– Ник – очень скрытный дьяволенок, когда захочет, – чуть слышно прошептала Фредерика. – Так вот почему она так нервничала в последнее время! Да, а на днях она сказала мне такую вещь, что я вполне могла бы догадаться.
– Ваша приятельница очень привлекательна, мадам.
– Старик Джим Лазарус одно время тоже так считал, – вставил Челленджер и довольно некстати захохотал.
– А, Джим… – Фредерика пожала плечами, но мне показалось, она была задета.
Она повернулась к Пуаро.
– А что, мсье Пуаро, вы не… – Вдруг она смолкла, покачнулась, ее лицо стало еще бледней.
Она не отрываясь глядела на середину стола.
– Вам дурно, мадам?
Я пододвинул кресло, помог ей сесть. Покачав головой, она шепнула: «Все в порядке» – и уронила голову на руки. Мы смотрели на нее, чувствуя себя весьма неловко.
Наконец она выпрямилась.
– Боже, какая глупость! Джордж, голубчик, у вас такой испуганный вид. Давайте лучше поговорим об убийстве. Это так интересно. Вы уже напали на след, мсье Пуаро?
– Пока еще рано говорить, мадам, – уклончиво ответил тот.
– Но вы ведь уже сделали какие-то выводы? Не так ли?
– Возможно. Однако мне не хватает еще очень многих улик.
– О!
Ее голос звучал неуверенно. Внезапно она встала.
– Голова болит. Пожалуй, мне надо лечь. Может быть, завтра меня пропустят к Ник.
Она быстро вышла из комнаты. Челленджер насупился.
– Никогда не поймешь, что на уме у этой женщины. Ник, может быть, ее и любит, но сомневаюсь, чтобы Фредерика отвечала ей тем же. Женщины, кто их разберет? Все «милая» да «милая», а сама небось думает: «Чтоб тебя черти взяли». Вы куда-то уходите, мсье Пуаро?
Пуаро встал и тщательно счищал со шляпы пятнышко.
– Да, я собрался в город.
– Я сейчас свободен. Можно мне с вами?
– Конечно. Буду очень рад.
Мы вышли. Пуаро извинился и вернулся в комнату.
– Забыл трость, – пояснил он.
Челленджер поморщился. Трость Пуаро с чеканным золотым набалдашником и в самом деле была несколько криклива.
Первым долгом Пуаро направился в цветочный магазин.
– Я хочу послать цветы мадемуазель Ник, – объявил он.
Он оказался привередливым клиентом.
Но вот наконец выбрана роскошная золоченая корзина, отдано распоряжение наполнить ее оранжевыми гвоздиками и обвязать лентой с большим голубым бантом.
Продавец дал ему карточку, и мой друг начертал на ней: «С приветом от Эркюля Пуаро».
– Сегодня утром я тоже послал ей цветы, – заметил Челленджер. – А можно было фрукты.
– Бессмысленно! – воскликнул Пуаро.
– Как?
– Я сказал, что это бесполезно. Съестное – под запретом.
– Кто это вам сказал?
– Я говорю. Я ввел такой порядок. Мадемуазель уже поставлена в известность. И все поняла.
– Силы небесные! – охнул Челленджер.
Он, видимо, порядком напугался и не сводил с Пуаро вопросительного взгляда.
– Так вот оно что. Вы все еще… боитесь?
Глава 16
Беседа с мистером Уитфилдом
Следствие оказалось скучной процедурой, чистой формальностью. Сперва установили тождество убитой. Потом я дал показания о том, как было найдено тело. После этого сообщили результаты вскрытия и был объявлен недельный перерыв.
Дневные газеты ухватились за это убийство, которое тотчас же вытеснило примелькавшиеся заголовки: «Сетон все еще не найден», «Судьба исчезнувшего пилота».
Сейчас, когда Сетон был мертв, а его памяти отдано должное, потребовалась новая сенсация. «Тайна Сент-Лу» словно манна небесная свалилась на газетчиков, ломавших голову над тем, чем бы заполнить августовские номера.
Дав показания и благополучно увильнув от репортеров, я встретился с Пуаро, и мы отправились к преподобному Джайлсу Бакли с супругой.
Родители Мегги оказались очаровательной парой. Это были бесхитростные старики, совершенно лишенные светского лоска.
В миссис Бакли, женщине волевой, высокой и белокурой, без труда можно было узнать уроженку Шотландии. Ее низенький седоволосый супруг держался с трогательной скромностью. Бедняги были совершенно ошеломлены нежданным несчастьем, лишившим их нежно любимой дочери, «нашей Мегги», как они говорили.
– Я до сих пор просто не могу осознать, – говорил мистер Бакли. – Такое милое дитя, мсье Пуаро. Тихая, бескорыстная, самоотверженная. Кому она помешала?
– Гляжу на телеграмму и ничего понять не могу, – рассказывала миссис Бакли. – Ведь только что, накануне утром, мы ее провожали.
– Пути господни неисповедимы, – тихо сказал ее муж.
– Полковник Уэстон был очень добр, – продолжала рассказывать миссис Бакли. – Он нас заверил, что делается все, чтобы найти этого человека. Он не иначе как сумасшедший. Другого объяснения не придумаешь.
– Я не могу выразить, мадам, как я сочувствую вам и вашей утрате и как восхищаюсь вашим мужеством.
Ознакомительная версия.
