– Вероятно.
– Ну вот, видите!
– Вы не понимаете. Меня не столько жертва волнует, сколько ее воздействие на характер убийцы.
– Ну, а война?
– Во время войны вы не осуществляете права личного суда. Опасно вот что: как только человек внушит себе мысль, что он знает, кому следует разрешить жить, а кому нет, ему недалеко до того, чтобы стать самым опасным убийцей из всех существующих – самонадеянным преступником, который убивает не ради выгоды, а по идейным соображениям. Он узурпирует функции 1е bon Dieu.[98]
Полковник Рейс поднялся.
– Сожалею, что не могу более задерживаться. Слишком много дел. Мне бы хотелось узнать о завершении этого расследования, не удивлюсь, если оно так ничем и окончится. Даже если вы и установите, кто убил, это будет почти невозможно доказать. Я представил факты, которые вам понадобились, но мое мнение – Деспард не тот человек. Я не верю, чтобы у него на счету имелись убийства. До Шайтаны, может быть, дошли какие-то искаженные слухи о смерти профессора Лаксмора, но я считаю, что им не стоит придавать значения. Деспард – человек белой расы, и я не верю, что он мог совершить убийство. Таково мое мнение. А я кое-что понимаю в людях.
– Что представляет из себя миссис Лаксмор? – спросил Баттл.
– Она живет в Лондоне, так что можете сами выяснить. Адрес найдете в бумагах. Где-то в Южном Кенсингтоне.[99] Но, повторяю, Деспард не тот человек.
Полковник Рейс вышел из комнаты неслышным пружинистым, охотничьим шагом.
Когда за ним закрылась дверь, Баттл в задумчивости опустил голову.
– Вероятно, Рейс прав, – сказал он. – Ему ли не знать людей. Но все равно нельзя ничего принимать на веру.
Он принялся просматривать документы, которые Рейс выложил на стол, изредка делая пометки карандашом в своем блокноте.
– Инспектор Баттл, – сказала миссис Оливер, – что же вы не говорите, что делаете?
Он поднял глаза и медленно улыбнулся, и от этой улыбки его деревянное лицо раздвинулось.
– Это все совершенно несущественно, миссис Оливер. Надеюсь, вы это понимаете.
– Глупости, – возразила миссис Оливер. – Я и не сомневалась, что вы расскажете лишь о том, что сочтете уместным…
Баттл покачал головой.
– Нет, – сказал он. – Карты на стол – вот девиз этого дела. Игра ведется в открытую.
Миссис Оливер придвинула свой стул поближе.
– Тогда рассказывайте, – попросила она.
– Начну с того, – медленно проговорил Баттл, – что у меня нет ни на грош сведений, хоть в какой-то мере относящихся к убийству мистера Шайтаны. Нет в его бумагах ни намека, ни ключика. Ну, а что касается этой четверки, естественно, я не упускал их из виду, но без каких-либо заметных результатов. Этого и следовало ожидать. Нет, как сказал мсье Пуаро, есть только одна надежда – прошлое. Выяснить, какие именно преступления (если они имели место, в конце концов, может быть Шайтана просто наплел чепухи, чтобы произвести впечатление на мсье Пуаро) совершили эти люди, что, возможно, подскажет нам, кто убил Шайтану.
– Ну, вы что-нибудь узнали? – спросила Баттла миссис Оливер.
– Я получил данные на одного из них.
– На кого?
– На доктора Робертса.
Миссис Оливер взглянула на инспектора, сгорая от нетерпения.
– Как известно присутствующему здесь мсье Пуаро, я обдумал многие возможные варианты! Я вполне определенно установил тот факт, что непосредственно в его семье не было случаев внезапной смерти. Я расследовал все линии как можно лучше, и все свелось к одной-единственной, и, скорее всего, последней возможности. Несколько лет назад Робертс, должно быть, был виновен в неблагоразумном поступке по отношению к одной из своих пациенток. Скорее всего, ничего особенного в том и не было. Но дама оказалась эмоциональная, истеричная, она любила устраивать сцены, и либо муж понял, в чем дело, либо жена «призналась». Так или иначе, дело оборачивалось для доктора неважно. Разгневанный муж грозил донести о нем в Главный медицинский совет, что, вероятно, означало бы конец его медицинской карьеры.
– Что же такое произошло? – затаив дыхание, спросила миссис Оливер.
– Очевидно, Робертсу удалось на время успокоить разгневанного джентльмена, а вскоре после этого он умер от сибирской язвы.
– Сибирская язва? Но ведь это болезнь скота?
Инспектор усмехнулся.
– Совершенно верно, миссис Оливер. Это не экзотический яд, которым американские индейцы мажут наконечники своих стрел. Может быть, вы помните, что примерно в то время была порядочная паника по поводу зараженных дешевых кисточек для бритья. Оказалось, что это и стало причиной заражения Краддока.
– Его лечил доктор Робертс?
– О нет. Он слишком осторожен для этого. Смею сказать, что Краддок и сам бы не захотел. Единственное свидетельство, которым я располагаю, и оно достаточно малозначащее, состоит в том, что среди пациентов доктора был в то время случай заболевания сибирской язвой.
– Вы подозреваете, что доктор заразил кисточку для бритья?
– Мысль интересная! Но напоминаю вам, только мысль. Ничего более. Чистое предположение. Но могло быть и так.
– Он не женился потом на миссис Краддок?
– О господи, нет! Как я понял, нежные чувства испытывала только дама. По моим сведениям, она оставила безнадежные попытки заполучить доктора и, вполне счастливая, в радужном настроении вдруг отправилась на зиму в Египет. И там она умерла. Какое-то малоизвестное заболевание крови. Название – очень длинное, но я думаю, оно мало что нам объяснит. Очень редкое заболевание у нас и довольно частое среди местного населения в Египте.
– Значит, доктор не мог ее отравить?
– Не знаю, – медленно произнес Баттл. – Я говорил с одним своим знакомым – бактериологом, страшно трудно получить четкий ответ от этих людей. Они никогда не скажут «да» или «нет». Всегда: «могло быть при определенных условиях» или «в зависимости от общего состояния пациента», «подобные случаи известны», «многое зависит от индивидуальной идиосинкразии»[100] и другая тому подобная чушь. Но все-таки я смог выудить из своего знакомого, что микроб или микробы могли быть введены в кровь до отъезда из Англии. Симптомы могли некоторое время не проявляться.
– Миссис Краддок была сделана прививка против брюшного тифа? – спросил Пуаро. – Насколько я знаю, большинству делают эту прививку.
– Вы правы, мсье Пуаро.
– И прививку делал доктор Робертс?
– Совершенно верно. И опять этим мы ничего не можем доказать. Ей было сделано, как полагается, две инъекции, и это, возможно, были две прививки от брюшного тифа, как нам известно. Или одна из них от брюшного тифа, а вторая от чего-то еще. От чего – мы не знаем. И никогда не узнаем. Остаются только гипотезы. Все, что мы можем сказать, это: могло быть и так.
Пуаро задумчиво кивнул.
– Это соответствует тому, что говорил мне мистер Шайтана. Он превозносил удачливого убийцу – человека, которому никогда не смогут предъявить обвинения в совершенном преступлении.
– Как же тогда сам Шайтана узнал об этом? – спросила миссис Оливер.
Пуаро пожал плечами.
– Это навсегда останется тайной. Сам он одно время был в Египте. Нам это известно, потому что там он познакомился с миссис Лорример. Он, может быть, слышал какие-то разговоры местных врачей об особенностях болезни миссис Краддок, знал, что их удивила эта невесть откуда взявшаяся инфекция. В какое-то иное время он, может быть, слышал сплетни о Робертсе и миссис Краддок. Он мог ради забавы обронить какую-нибудь многозначительную фразу при докторе и заметить в его глазах испуг. Обо всем этом мы никогда не узнаем. У некоторых людей есть необыкновенный талант выпытывать секреты. Шайтана принадлежал к таким людям. Нам это мало что дает. Мы можем сказать: он догадывался, что что-то не так. Но были ли его догадки относительно доктора верны?
– Я думаю, да, – сказал Баттл. – У меня такое ощущение, что наш веселый неунывающий доктор не слишком щепетилен. Я знал людей, похожих на него, – до чего же определенные типы бывают похожи друг на друга! Я подозреваю, что он ловкий убийца. Он убил Краддока, он, может быть, убил миссис Краддок, если она начала досаждать ему и устраивать скандалы. Но убил ли он Шайтану? Вот это – вопрос. И, сравнивая преступления, я сильно сомневаюсь. В случаях с Краддоками он каждый раз пользовался медицинскими средствами. Смерть выглядела следствием естественных причин. Я считаю, если бы он убил Шайтану, он бы и здесь применил медицину. Он бы использовал микробы, а не нож.
– Я никогда не думала на него, – пробормотала миссис Оливер. – Ни разу. Он как-то слишком очевиден.
– Исключим Робертса, – пробормотал Пуаро. – А остальные?
Баттл сделал нетерпеливый жест.
– Все пока довольно чисто. Миссис Лорример вот уже двадцать лет вдовствует. Она прожила в Лондоне большую часть жизни, иногда выезжала на зиму за границу. В приличные места: Ривьера,[101] Египет. Я не обнаружил никаких загадочных смертей, имеющих к ней отношение. Ее достаточно обеспеченная, по всей видимости, жизнь не отличалась какими-либо особенностями – обыкновенная жизнь светской женщины. Все, кажется, ее уважают, и репутация у нее самая что ни на есть прочная. Самое худшее, что о ней могут сказать, – не жалует дураков! Не могу не признаться, что обрыскал все и всех вокруг нее… И все-таки что-то должно быть. Шайтана знал кого позвать. – Он удрученно вздохнул. – Далее, мисс Мередит. Ее история вырисовывается у меня довольно четко. Обычная история. Дочь офицера. Осталась почти без денег. Пришлось самой зарабатывать на жизнь. Я поинтересовался, как она начала самостоятельную жизнь в Челтнеме. Все совершенно просто. Все очень жалеют бедняжку. Она попала к каким-то людям на остров Уайт – была там кем-то вроде бонны и помощницы хозяйки. Женщина, у которой она служила, сейчас в отъезде, в Палестине, но я встретился с ее сестрой, и та сказала, что миссис Элдон девушка очень нравилась. И ни о каких загадочных смертях не было и речи.
