— Я тоже так считаю, — поддержала ее Элизабет, — но иногда это трудно. Нужно найти подходящий момент.
— Мы его никогда не найдем. От той истории остался только горький осадок — стыд, что я разочаровала горячо любимого брата, и уверенность в том, что он никогда больше не будет доверять моему мнению. Но, Элизабет, мистер Уикхем не злой человек.
— Только опасный и очень глупый, — вставила Элизабет.
— Я рассказала эту историю мистеру Элвестону, и он думает, что мистер Уикхем был влюблен, хотя и руководствовался потребностью в деньгах. С мистером Элвестоном я говорю свободно, почему же не могу так говорить со своим братом?
— Выходит, мистер Элвестон посвящен в тайну, — сказала Элизабет.
— Конечно, мы ведь близкие друзья. Но мистер Элвестон поймет, как понимаю и я, что мы не можем стать еще ближе, пока над Пемберли не разошлись темные тучи. Он еще не объяснился, и у нас нет тайной помолвки. Я не стала бы скрывать такое от тебя, дорогая Элизабет, или от брата, но мы оба знаем, что таится в наших сердцах, и будем смиренно ждать.
Итак, в семье есть еще один секрет. Элизабет казалось, она понимает, почему Генри Элвестон еще не посватался к Джорджиане и не открыл своих намерений. Похоже, он воспользовался случаем, чтобы оказать Дарси посильную помощь, и оба они, Элвестон и Джорджиана, обладают достаточной чувствительностью, чтобы понять: великое счастье разделенной любви не празднуют в тени виселицы. Но она только поцеловала Джорджиану, шепнула, что ей очень нравится мистер Элвестон, и пожелала счастья им обоим.
Пора одеваться и начинать день. Мысль, как много надо успеть сделать до приезда в девять часов сэра Селвина Хардкасла, угнетала Элизабет. Главное — разослать письма приглашенным гостям с объяснениями — без подробностей, — почему бал отменили. Джорджиана сказала, что заказала завтрак к себе в комнату, но кофе пить будет со всеми в столовой и постарается чем может ей помогать. Лидии тоже принесли завтрак в комнату, Джейн составила ей компанию, а так как дамы уже оделись и комнату привели в порядок, скучавший без жены Бингли присоединился к ним.
Как только Элизабет оделась и Белтон оставила ее, чтобы узнать, не нужна ли помощь Джейн, Элизабет разыскала Дарси, и они вместе отправились в детскую. Обычно этот ежедневный визит проходил после завтрака, но сейчас обоих преследовал суеверный страх, что нависшее над Пемберли несчастье может затронуть детей, и им не терпелось убедиться, что в детской все благополучно.
Но в этом безмятежном, изолированном мирке ничего не изменилось. Мальчики с восторгом встретили родителей, пришедших в необычное время, и после первых крепких объятий миссис Донован отвела Элизабет в сторону и тихо сказала:
— Миссис Рейнолдс была так добра, что пришла ко мне чуть свет и сообщила о смерти капитана Денни. Для нас всех это большой шок, но смею заверить вас, что мастер Фицуильям ничего не узнает, пока сам мистер Дарси не сочтет необходимым рассказать ему то, что можно сообщить ребенку. Не волнуйтесь, мадам, ни одна служанка не придет сюда сплетничать.
Когда они вышли из детской, Дарси поблагодарил Элизабет, сказав, что испытал большое облегчение, когда узнал, что Джорджиане все известно и что сестра приняла печальные новости достаточно твердо. Однако Элизабет не могла не почувствовать, что в сознании мужа вновь всплыли старые сомнения и тревоги и что он хотел бы оградить Джорджиану от всего, что напоминает ей о прошлом.
За несколько минут до восьми Элизабет и Дарси вошли в столовую, где за столом сидел только один Генри Элвестон; кофе выпили много, но обычный завтрак из яиц, домашнего бекона, сосисок и почек, расставленный на буфете под серебряными крышками, почти никто не тронул.
За завтраком ощущалась неловкость, чего обычно никогда не было; положение не изменилось с приходом полковника и следом за ним — Джорджианы. Девушка села между Элвестоном и полковником и, когда Элвестон передавал ей кофе, сказала:
— Если хочешь, Элизабет, давай после завтрака займемся письмами. Составь текст, а я стану делать копии. Всем можно послать одинаковые письма, и они, конечно, должны быть краткими.
Последовало молчание, которое всеми переживалось тягостно, потом полковник обратился к Дарси:
— Думаю, мисс Дарси следует покинуть Пемберли, и как можно скорее. Ей не стоит иметь отношение к этому делу и давать показания сэру Селвину или констеблям, если они этого потребуют.
Джорджиана побледнела, но голос ее звучал твердо.
— Я хочу быть полезной. — Она повернулась к Элизабет: — У тебя сегодня будет много дел, поэтому дай мне текст, я напишу сама все письма, тебе останется только подписать.
— Прекрасный план, — поддержал ее Элвестон. — Записки должны быть предельно краткими. — И обратился к Дарси: — Позвольте и мне помочь, сэр. Если мне дадут быстрого коня, я могу развезти письма. Большинству гостей я незнаком, что поможет избежать ненужных объяснений, которые пришлось бы давать члену семьи. Мы с мисс Дарси могли бы внимательно изучить карту местности и разработать быстрый и рациональный маршрут. Семейства, у которых есть приглашенные близкие соседи, могут сами передать письма.
Элизабет подумала, что кто-то из гостей, несомненно, получит удовольствие от такой задачи. Если что и может компенсировать отсутствие бала, так это разыгравшаяся в Пемберли драма. Конечно, друзья посочувствуют их переживаниям и напишут ответные послания со словами утешения и поддержки, и во многих письмах будут искренние чувства и подлинное беспокойство. Нельзя позволять цинизму принижать порывы любви и сострадания.
— Моя сестра не будет принимать никакого участия в происходящем, — произнес Дарси ледяным голосом. — Она не имеет ни к чему отношения, и будет неуместно втягивать ее в эту историю.
Голос Джорджианы звучал тихо, но не менее твердо.
— Но, Фицуильям, я имею к этому отношение. Все имеют.
Прежде чем Дарси успел ответить, заговорил полковник:
— Мисс Джорджиана, важно, чтобы вы не находились в Пемберли, пока расследование не закончилось. Сегодня вечером я отправлю с курьером письмо леди Кэтрин и не сомневаюсь, что она тут же пригласит вас в Розингс. Я знаю, что вы не очень любите там бывать и это приглашение будет до некоторой степени нежеланным, но ваш брат должен знать, что вы в надежном месте и что ни ему, ни миссис Дарси не надо волноваться о вашей безопасности и благополучии. Не сомневаюсь, что вы с вашим здравым смыслом увидите мудрость — и надлежащее приличие — в том, что вам предлагают.
Не обратив внимания на его слова, Джорджиана сказала брату:
— Тебе не надо беспокоиться. Пожалуйста, не отсылай меня. Я только хочу помочь Элизабет и надеюсь, у меня это получится. Не понимаю, что тут неприличного.
— Простите меня, сэр, — неожиданно вмешался Элвестон, — но я не могу молчать. Вы указываете мисс Дарси, что ей делать, словно она ребенок. Мы вступили в девятнадцатое столетие; и не надо быть учеником миссис Уолстонкрафт[7], чтобы понять: женщина имеет права голоса, когда дело касается ее самое. Прошло несколько столетий с тех пор, как признали, что у женщины есть душа. Не пора ли признать, что у нее есть и разум?
Полковник с трудом сдержался:
— Советую приберечь эту речь для Олд-Бейли.
— Я думал только о твоем благополучии, — сказал Дарси сестре. — Конечно, если хочешь, оставайся. Элизабет пригодится твоя помощь.
Все это время Элизабет молчала, боясь, как бы ее вмешательство не усложнило дело, но теперь заговорила:
— Еще как пригодится. Когда приедет сэр Селвин Хардкасл, мне придется окружить его вниманием, и я просто не представляю, как смогу одна справиться с письмами. Тогда, может быть, прямо сейчас и приступим?
С силой оттолкнув стул, полковник сухо поклонился Элизабет и Джорджиане и вышел из комнаты.
Элвестон встал и обратился к Дарси:
— Просите, сэр, что позволил себе вмешаться в семейные дела, которые меня не касаются. Я говорил неразумно, а излишняя пылкость была невежлива.
— Извинения скорее надо приносить полковнику, а не мне, — поправил его Дарси. — Ваша критика была, возможно, неуместна и дерзка, но это не значит, что она была несправедлива. — И, повернувшись к Элизабет, произнес: — Когда ты решишь проблему с письмами, дорогая, думаю, нам сразу надо пойти и поговорить со слугами — и с домашними, и с наемными. Миссис Рейнолдс и Стаутон скажут им только то, что произошел несчастный случай и бал отменили, и это, конечно, вызовет переполох и волнение. Сейчас я вызову миссис Рейнолдс и скажу, что мы спустимся к слугам в холл, как только ты составишь черновик для Джорджианы.
5
Уже через тридцать минут Дарси и Элизабет вошли в служебный холл под скрип шестнадцати отодвигаемых стульев и разноголосого «Доброе утро, сэр» в ответ на приветствие Дарси, произнесенного так тихо, что его с трудом можно было услышать. Элизабет поразили накрахмаленные и сверкающие белизной фартуки и гофрированные чепчики, пока она не вспомнила, что в день бала леди Энн вся прислуга по указанию миссис Рейнолдс уже с утра безукоризненно одета. В воздухе пахло выпечкой и прочими дразнящими ароматами; так как других приказов не поступало, часть пирогов и закусок уже готовились. Когда Элизабет проходила мимо открытой двери в зимний сад, ее оглушил сладковатый запах срезанных цветов, теперь уже ненужных; сколько из них доживет до понедельника, подумала она. И что делать с множеством птиц, ощипанных для жарки, огромными кусками мяса, фруктами из теплиц, белым супом и освежающими напитками? Что-то еще не пустили в дело, но если не вмешаться, образуется гора деликатесов, которым нельзя дать испортиться. Казалось, сейчас не время беспокоиться о том, что может показаться мелочью, но все так перемешалось. Почему полковник Фицуильям молчит о своей вечерней верховой прогулке и не рассказывает, где он был? Вряд ли просто катался вдоль реки при сильном ветре. И что будет с Лидией, если Уикхема арестуют и увезут? Все допускали такую возможность, хотя не говорили об этом открыто. Сомнительно, что она захочет остаться в Пемберли, однако ей нужно предложить кров где-то неподалеку от местопребывания мужа. Наверное, лучше и удобнее всего ей пожить в Хаймартене, но справедливо ли это по отношению к Джейн?
