Глава 18
Соперник
Я не вижу смысла подробно описывать оба дознания: по поводу смерти лорда Эджвера и Карлотты Адамс. По делу Карлотты Адамс был вынесен вердикт «смерть в результате несчастного случая», а другое дознание было отсрочено, когда были представлены медицинское заключение и результаты опознания. Анализ содержимого желудка показал, что смерть лорда Эджвера наступила не меньше чем через час после обеда, скорее всего, в течение следующего часа, то есть между десятью и одиннадцатью.
Тот факт, что Карлотта Адамс изображала Сильвию Уилкинсон, огласке предан не был. Газеты сообщили приметы находящегося в бегах дворецкого, и общественное мнение склонялось к тому, что это и есть убийца. Его свидетельство о посещении лорда Эджвера Сильвией Уилкинсон представлялось всем злонамеренной ложью. Аналогичные показания секретарши тоже не были оглашены. Об убийстве лорда Эджвера писали все газеты, но информация была крайне скудна.
Тем временем Джепп трудился не покладая рук. Мне было немного обидно, что Пуаро занял такую пассивную позицию. Меня — уже не впервые — стало мучить подозрение, что он сдает, и доводы, которые он приводил в свою защиту, не казались мне убедительными.
— В моем возрасте не пристало суетиться, — говорил он.
— Но, дорогой мой Пуаро, вы не должны думать о себе как о старике, — возражал я.
Я чувствовал, что ему необходима поддержка, и решил прибегнуть к методу внушения, который так моден сегодня.
— Вы по-прежнему полны сил, — серьезно продолжал я. — Вы в расцвете сил, Пуаро! Стоит вам только выйти из дому, как в этом деле не останется ни одной загадки.
Пуаро ответил, что он предпочитает разгадывать загадки, сидя дома.
— Но это невозможно, Пуаро! Вернее, возможно только на определенной стадии.
— Поймите, мы ничего не делаем! Все делает Джепп!
— Меня это совершенно устраивает!
— А меня нет! Я хочу, чтобы все делали вы.
— Я так и поступаю.
— Что же вы делаете?
— Жду.
— Чего.
— Pour que mon chien de chasse me rapporte le gibier[58], — ответил Пуаро, и глаза его весело блеснули.
— То есть вы хотите сказать…
— Я хочу сказать, что когда держишь собаку, нет смысла лаять самому. Джепп принесет мне результат той «физической энергии», которой вы так восхищаетесь. В его распоряжении — множество средств, которыми я не располагаю. Вне всякого сомнения, он скоро добудет интересные сведения.
И Джепп на самом деле настойчиво и методично шел к цели. В Париже он ничего не добился, но еще через два дня появился у нас довольный собой.
— Мы продвигаемся вперед, — сообщил он, — медленно, но верно.
— Поздравляю вас, друг мой. Что произошло?
— Я узнал, что некая дама, блондинка, сдала в девять часов вечера — того самого вечера — портфель в камеру хранения Юстона. Мы предъявили служащему портфель мисс Адамс, и он тут же узнал его — портфель американский и потому отличается от наших.
— Ага! Юстон! Ближайший к Риджент-гейт вокзал. Стало быть, она поехала туда, загримировалась в туалете и затем сдала портфель в камеру хранения. Когда его забрали?
— Служащий говорит, что в половине одиннадцатого. Та же дама.
Пуаро кивнул.
— Но это еще не все. У меня есть основания считать, что в одиннадцать часов Карлотта Адамс была в «Лайонз Корнер-хаус» на Стрэнд.
— Ah, c'est tres bien, ca![59] Как вам удалось это узнать?
— Можно сказать, случайно. В одной газете было упомянуто о маленькой золотой шкатулке с рубиновыми инициалами. Молодой журналист написал статью об актрисах, которые увлекаются наркотиками. Для чувствительных читательниц. Роковая шкатулка с ядом, юное существо, перед которым были открыты все дороги. И размышления о том, где она могла провести свой последний вечер, что чувствовала и прочее.
Статью прочла официантка из «Корнер-хаус» и вспомнила, что женщина, которую она обслуживала в тот вечер, держала в руках как раз такую шкатулку. Официантка запомнила инициалы К. А. Ну, конечно, она пришла в большое волнение и стала советоваться со всеми друзьями, сообщить ли в газету — а вдруг ей что-нибудь заплатят?
Об этом довольно быстро узнал молодой журналист, и в сегодняшнем «Столичном сплетнике» будет душераздирающее продолжение. Последние часы жизни талантливой актрисы. Несостоявшаяся встреча с мужчиной. И солидный довесок об официантке, которая сердцем почувствовала, что с ее сестрой и подругой творится неладное. В общем, вы представляете, мосье Пуаро.
— А почему это так быстро достигло ваших ушей?
— Мы всегда были в хороших отношениях со «Сплетником». А вчера тот же шустрый молодой журналист беседовал со мной совсем по другому поводу и, между прочим, рассказал об официантке. Я сразу же помчался в «Корнер-хаус»…
Да, вот как надо работать. Мне стало жаль Пуаро. Джепп узнавал все из первых рук, упуская, возможно, ценнейшие детали, а Пуаро довольствовался новостями не первой свежести.
— Я говорил с официанткой. По-моему, все ясно. Она не узнала Карлотту Адамс на фотографии, но сразу заявила, что лица той женщины толком не разглядела. Та, по ее словам, была молодая, с темными волосами, стройная, очень хорошо одетая. На голове одна из этих современных шляп. Отчего бы женщинам не смотреть на лица попристальней, а на шляпы порассеянней?
— Лицо мисс Адамс было непросто запомнить, — сказал Пуаро. — Оно так легко менялось!
— Вам виднее. Я в это не вдавался. Официантка говорит, что платье на той женщине было черное. В «Корнер-хаус» она пришла с портфелем. На это официантка обратила особое внимание, ее удивило, что такая хорошо одетая женщина пришла с портфелем. Она заказала яичницу и кофе, но на самом деле просто тянула время, ждала кого-то — так показалось официантке. Она все время поглядывала на часы. Потом официантка принесла ей счет — и вот тут увидела шкатулку. Женщина достала ее из сумочки и поставила на стол. Она открывала и закрывала ее и при этом как-то мечтательно улыбалась. Официантка запомнила шкатулку очень хорошо, потому что вещица была очень красивая. Заплатив по счету, мисс Адамс еще немного посидела, потом взглянула на часы в последний раз, вздохнула, встала и ушла.
Пуаро нахмурился.
— Это было rendez-vous[60], — пробормотал он. — Свидание с кем-то, кто не пришел. Увиделась ли Карлотта Адамс с этим человеком после? Или, не встретившись с ним, она отправилась домой и попыталась дозвониться ему? Но как мне узнать?..
— Это ваша теория, мосье Пуаро. Таинственный Злодей-Невидимка. Этот Злодей-Невидимка — миф. Я не говорю, что она там никого не ждала. Может, и ждала. Она могла заранее назначить там кому-то свидание, уверенная, что встреча с его сиятельством пройдет так, как она хочет. Мы знаем, что вместо этого произошло. Она потеряла голову и убила его. Но она не из тех, кто теряет голову надолго. Она переодевается на вокзале, забирает портфель и отправляется на свидание. Но тут у нее начинается, как говорят врачи, «реакция». До нее доходит весь ужас свершившегося. А когда и друг ее не приходит, это ее добивает. Ведь это мог быть кто-то, знавший, куда она отправляется! Она чувствует, что пропала. И вынимает шкатулку со снотворным. Выпить чуть больше, чем обычно, — и все кончено. Во всяком случае, ее не повесят. Я все это вижу так ясно, как ваш нос, мосье Пуаро.
Рука Пуаро нерешительно тронула нос, затем спустилась к усам и нежно их погладила.
— Какие у вас есть доказательства, что Злодей-Невидимка существует? Никаких! — Джепп упрямо гнул свою линию. — Я еще не выяснил, какая связь между его сиятельством и Адамс, но это вопрос времени. Да, Париж меня разочаровал, но в последний раз он был там девять месяцев назад, а это большой срок. Я там оставил человека, ему есть над чем потрудиться. Глядишь, и найдет что-нибудь, хотя вы так не считаете.
И, поднявшись, Джепп спросил:
— Не угодно ли чего приказать?
Пуаро улыбнулся ему.
— Приказать? Нет. Посоветовать могу.
— Что именно? Говорите прямо.
— Советую вам опросить водителей такси и узнать, кто из них возил пассажира — а скорей всего двух — от Ковент-Гардена до Риджент-гейт в вечер убийства. Приблизительно без двадцати одиннадцать.
Джепп хищно прищурился, сразу сделавшись похожим на умного терьера.
— Так вот куда вы клоните, — сказал он. — Что ж, поищем таксиста, не повредит. Вы иногда дело говорите.
Как только за ним закрылась дверь, Пуаро встал и с величайшей энергией принялся чистить свою шляпу.
— Не тратьте время на вопросы, друг мой, — произнес он, — а принесите-ка мне лучше бензина. У меня на жилете пятно.
Я выполнил его просьбу.
— В кои-то веки мне не нужно задавать вопросов, — сказал я — Все и так понятно. Но вы уверены, что?..
— Mon ami, в данный момент я занят исключительно туалетом. Позвольте заметить, кстати, что мне не слишком нравится ваш галстук.
