— А мы отрицаем это обвинение, — вставил адвокат.
— Категорично и однозначно?
— Отрицайте! — обратился адвокат к Робу Трентону. — Отрицайте категорично и однозначно.
— Я отрицаю это категорично и однозначно, — повторил Трентон.
Шериф поднял большой палец.
— Отлично! — сказал он одному из своих помощников. — В камеру его. Заводим дело об убийстве.
Полковник полиции Миллер С. Степни задумчиво осматривал обугленные останки полусгоревшей яхты.
— Мне плевать, где совершено убийство, — заявил он. — Яхта — в нашей юрисдикции. Труп — в нашей юрисдикции. Надо проследить, чтобы сохранили улики. Тогда по крайней мере мы будем знать, что мы имеем, а чего не имеем.
— Будут проблемы с парнями с того берега. Следователь хочет поскорее сунуть тело в гроб и отправить родственникам, — сказал капитан Стенуэй Хармон. — Он утверждает, что нет необходимости делать вскрытие, поскольку рентген ясно показал наличие двух пуль в теле. Доктор извлек их и готов сделать заключение, что любая из них могла быть смертельной. Одна пуля попала прямо в сердце, вторая прошла чуть выше.
— И ни одна не прошла навылет? — спросил полковник.
— Нет. 32-й калибр, пули остались в теле.
— А как им удалось так быстро сделать рентген? Странно еще, что они не стали утверждать, что он погиб от ожогов, просто потому что тело обгорело.
— Они нашли на берегу две гильзы, а владелец яхты дал свидетельские показания. Тогда они сделали рентген, обнаружили пули, и теперь доктор готов подтвердить, что смерть была мгновенной. Вот и все.
Полковник Степни задумчиво потер челюсть.
— Для этого Трентона расклад не самый удачный.
— Точно.
— Хотя доктор Диксон хочет перепроверить причину смерти. Харви Ричмонд был его другом, и к тому же у ФБР были сведения о перевозе крупной партии наркотиков на том теплоходе. Ричмонд вел расследование — под прикрытием. Там он и познакомился с Трентоном. Ричмонду казалось, что Трентон простак, который должен был стать последним звеном в цепи. Он считал, что Трентон — марионетка в руках преступников. Но Ричмонд погиб, — продолжал полковник, — а доктор Диксон собирается произвести вскрытие. Я сказал шерифу, что либо они хранят тело до приезда Диксона, либо мы потребуем передать его нам. В конце концов его забрали с нашей территории.
— Они могут обидеться, — заметил капитан Хармон.
— Я и сам могу обидеться, — отрезал полковник. — Странно, что этот Трентон обвел вокруг пальца такого опытного сыщика, как Харви Ричмонд.
— Думаете, он его обманул?
— Наверняка. Не забывайте, у нас есть запись в рапорте о Робе Трентоне. Патрульный Уоллингтон проверил у него документы в том месте, где Трентон менял колесо. Он съехал на обочину дороги и закопал поблизости наркотики. Намеревался вернуться за ними позже. Уоллингтон патрулировал территорию, остановил его и проверил документы. Трентон утверждал, что меняет колесо. Он даже показал лопнувшую шину в багажнике на крыше автомобиля. Так уж получилось, что Уоллингтон лишь потом вспомнил, что шина была совершенно холодная. Это доказывало, что Трентон солгал. Уоллингтон вернулся, осмотрел окрестности и нашел героин.
Капитан Хармон кивнул.
— Следовательно, Трентон связан с контрабандистами, — продолжал полковник. — И если баллистическая экспертиза подтвердит, что выстрелы были произведены из пистолета, который мы нашли в доме Линды Мэй Кэрролл, Трентону гарантирован электрический стул. Дело ясное.
— Яснее ясного, что и говорить! — с жаром подтвердил Хармон.
— И все же, — задумчиво произнес полковник Степни, — мне не нравится, что они там делают столь поспешные выводы, ставя телегу впереди лошади. Я хочу тщательно все изучить и сохранить улики, чтобы точно знать, что мы имеем.
Капитан Хармон кивнул на реку, где показался патрульный катер, который быстро приближался к берегу, разрезая острым носом воду, отчего в стороны разбегались белые пенящиеся волны.
— Кажется, доктор Диксон, — сказал он.
Офицеры подождали, пока катер подплыл к берегу и снизил скорость. На палубу вышел доктор Герберт Диксон.
Увидев его, капитан Хармон сразу заметил:
— Он вне себя.
Доктор Диксон поприветствовал их сдержанным кивком.
— Кажется, мы никак не разберемся, что в чьей юрисдикции? Что вы решили?
— Нам не хотелось бы неприятностей, — ответил полковник Степни. — Дело того не стоит. Время от времени нам нужна помощь парней с того берега, им тоже иногда требуется наша. Мы можем вместе заниматься этим делом, обеспечив лет на десять успех нашей совместной деятельности. Давайте сохранять спокойствие.
— Дело кажется слишком простым, — начал доктор Диксон. — Этот Трентон, несомненно, провел меня, но и они там ведут себя так, словно знают все на свете. Следователь вполне удовлетворен тем, что ему известна причина смерти, и я либо делаю вскрытие, либо мне вручают подробный рапорт.
— Вы будете делать вскрытие, — твердо сказал Степни. — Мы хотим того же.
— Детектив связался с его родственниками. Один из них просто гробовщик какой-то, его больше волнует, что за надгробие установят или как пройдет отпевание, чем ход следствия.
— Производите вскрытие тела, — распорядился полковник Степни. — И не останавливайтесь перед трудностями.
— Я так и сделаю.
— Хорошо, желаю удачи.
— Вот что я скажу, — вмешался капитан Хармон. — Что бы вы там ни обнаружили, это не имеет никакого значения. Роберту Трентону предъявлено обвинение в убийстве. Прокурор сам будет вести судебное заседание, значит, успех гарантирован.
— Вероятно, — откликнулся доктор Диксон. — Как же этот Трентон обвел меня вокруг пальца! Жаль, что огонь уничтожил массу улик. Что мы имеем, полковник?
— Капитан Хармон производил тщательный осмотр. Может быть, вы и расскажете, капитан?
— Картина сложилась любопытная, — начал капитан. — Мы имеем дело не с неподвижным предметом, как, например, с домом. Поэтому приходится принимать во внимание тот факт, что, попав в течение, яхта меняла направление движения, и, таким образом, ветер раздувал пламя с нескольких сторон. Но по результатам моего исследования можно судить, что пожар начался на носу судна, вероятнее всего в кладовой.
— На носу? — удивился доктор Диксон. — Но ведь мотор и все емкости с горючим находятся на корме.
Капитан Хармон кивнул.
— И все же пожар начался на носовой палубе? — переспросил доктор.
— Я почти уверен.
— И что же послужило причиной?
— По версии шерифа, короткое замыкание. Я спросил, чем оно было вызвано, но он лишь вытаращил на меня глаза. По-моему, на носовой палубе яхты имел место умышленный поджог, и у меня есть фотографии, которые это подтверждают. Равномерно обугленные участки, хотя обшивка на носовой палубе и другие материалы отличаются по фактуре и, следовательно, должны были обгорать с разной скоростью. Похоже, что там разлили какую-то горючую жидкость. И только потом пламя перекинулось на корму.
— Вы все фотографируете? — поинтересовался доктор Диксон.
— Мы все фотографируем и тщательно сберегаем улики.
— На яхте находилось несколько человек, — продолжал доктор. — Шерифа интересует лишь то, что случилось во время выстрелов. Но нам надо узнать все, что там происходило, если мы хотим составить полную картину преступления.
— Верно, — отозвался полковник Степни. — Я тоже так считаю.
— Увидите, шериф скоро этим заинтересуется, — сказал капитан Хармон.
— Наверняка, — согласился Степни, улыбаясь. — Капитан, я хочу, чтобы ваши люди работали над делом так, как если бы оно находилось в нашей юрисдикции. Они обязаны найти и сохранить возможные улики. Мне нужны полные и подробные рапорты, которыми можно воспользоваться в любой момент.
— А как насчет вскрытия? — снова спросил вдруг доктор Диксон. — Если они попытаются вышвырнуть меня, как мне себя вести?
— Как найдете нужным, — поддержал его полковник. — Ведь вы готовите заключение о смерти.
Капитан Хармон набрал номер телефона полковника Степни:
— Пришел шериф с того берега, полковник.
— Что ему надо?
— Хочет поговорить о совместных действиях.
— Отлично. Проводите его сюда.
Капитан Хармон положил трубку и сказал шерифу Лендису:
— Идемте, шериф. Полковник вас ждет.
Они поднялись на второй этаж управления, вошли в кабинет секретаря, и тот проводил их к полковнику.
Степни вышел из-за стола и пожал шерифу руку:
— Как дела на вашем берегу реки, шериф?
— Хорошо. — Лендис сел в кресло и взял предложенную полковником сигару. — Хочу потолковать с вами о кое-каких совместных действиях.
— О каких же?
