— Куда ближайшие рейсы? — спрашивал по телефону Джексон.
И оттуда доносилось: «Есть во всех направлениях, но неизвестно, взлетят ли они… с утра тут просто ураганный ветер…» — по голосу можно было догадаться, что человек смотрит в окно на цементные дорожки.
В Тусоне же было тепло и спокойно.
— Не можете ли вы выяснить, по-прежнему ли он находится в здании аэровокзала и нельзя ли позвать его к телефону?
— Все, что я могу сделать, это вызвать его по громкоговорителю.
Из Тусона было слышно, как звучал в громкоговорителе голос:
— Мистера Энди Спенсера просят к телефону. Мистера Энди Спенсера просят к телефону для важного разговора…
Пауза. Что бы сказал Джексон, подойди Спенсер к аппарату. Он искал, кого бы поважнее позвать к аппарату вместо себя, но как бы случайно все были чем-то заняты или направлялись в бар.
— Никто не подходит. Однако Спенсер находится в списке пассажиров, прилетевших на рейсе из Лос-Анджелеса. Может быть, он уже уехал из аэропорта?
Ну уж нет! Получасом позже та же самая служащая, которой позвонили снова, заявила, что Энди Спенсер только что поднялся на борт «Констелласьона», который, несмотря на плохую погоду, в ту самую минуту брал курс на Нью-Йорк.
— Самолет делает посадку в Чикаго?
— Да.
Не забронировал ли секретарь место на этот рейс для второй части путешествия?
Час за часом не только в баре, но и во всем городе крутили ручки радиоприемников. Матильда на ранчо тоже ждала каждую трансляцию из Вашингтона.
— Этим утром отношения во время заседания между председателем и адвокатом Дж. Б. Акетта все более и более накаляются. Адвокат, который на прошлой неделе наметил несколько вопросов, сегодня выказывает признаки усталости. Вот несколько реплик, которыми они обменялись не более получаса назад…
Голос диктора, доносившийся до помещения за лавкой Алоиза, звучал то ли из соседнего дома, то ли из желтого ресторанчика напротив.
Председатель: Мною выявлено, что некая персона, приближенная к правительству, получала от вас суммы, которые, судя по всему, превосходили сто тысяч долларов.
Акетт Приблизительно столько. Это старый друг.
Председатель: Вас повсюду встречали вместе в самых шикарных ресторанах, где он приглашал к столу своих друзей, не скупясь на угощение, а счета оплачивали вы…
Акетт: Эти суммы были мне возмещены.
Председатель — На эти встречи часто приглашались для развлечения очень красивые женщины и очень дорогие…
Акетт. Предполагаю, что меня это не касается…
Председатель: Если не считать, что я нашел цену норкового манто, проведенную через вашу бухгалтерию в графе «реклама».
Для Кэли Джона это было как музыкальный фон. Он не отрывал от Алоиза тяжелого взгляда, и ему надо было сделать над собой усилие, чтобы увидеть того таким, каким он был прежде: худой и невысокий, это точно, вероятно, здоровьем похвастаться не мог, но не сидел на месте и был полон нервной энергии, взгляд его был острым, и глаза блестели.
— Кто нашел жилу? — спросил он наконец, отчетливо произнося каждый слог. — Стоп! Помолчи. Прежде я хочу знать, какие у тебя были в то время отношения с англичанином?
Настал черед Алоиза задавать вопросы:
— До или после?
— До того, как Ромеро стрелял в меня.
— Я знал его понаслышке, как все вокруг. Наверное, видел на улицах Тусона или Санбурна…
— Никогда не говорил с ним?
— Нет.
— Ты знал, что он был хозяином Малыша Гарри?
— Не знал.
— Ты часто ездил в Санбурн?
— Можно сказать — никогда.
— У тебя там были друзья, которые держали тебя в курсе дела?
Алоиз думал каждый раз, перед тем как ответить, как будто хотел взвесить точность своих слов.
— Нет. Только потом…
— Таким образом, до пятнадцатого августа тысяча девятьсот девятого года ты Роналда Фелпса не знал?
— Я этого не сказал. Я сказал «до того, как была открыта жила».
— Кто ее открыл?
Может быть, тут Алоиз не был так откровенен. Было заметно, что он колеблется.
— Послушайте… Несколько раз в июне или июле — скорее, это было в июне — я видел, как Роналд Фелпс бродил по территории ранчо, на его юго-западной границе. Первые два раза я решил, что он просто проходит мимо, и даже не направил в его сторону лошадь. Но вечером я издалека увидел лошадь без всадника. Подъехал ближе… На земле лежал человек, и я сразу же понял, что он там делает. Это был англичанин… Он сказал мне, что подумал было по строению участка, что в этом месте проходит жила, но ошибся.
— Ты лжешь!
Кэли Джон заявил это так уверенно, просто потому что концы с концами не сходились. С удивительной легкостью, без какого бы то ни было нажима Риалес согласился.
— Если угодно…
Правда, более он ничего не сказал.
— Это ты открыл жилу. Ты пошел к Роналду Фелпсу, чтобы тот тайком приехал изучить участок…
— Это был не самый умный и выгодный поступок в моей жизни.
— Что помешало тебе сказать об этом Энди и мне?
Алоиз по-прежнему молчал, и в этот момент кто-то вошел в лавку.
Коротышка взглядом попросил разрешения пойти обслужить клиента, и Джон дал это разрешение. Отсутствовал Алоиз довольно долго, потому что вслед за первым вошли еще два посетителя.
После этого Риалес покорно уселся на свое место. Он был совершенно спокоен.
— Будет легче, если ты сам скажешь всю правду.
— Я сомневался, есть ли жила, это правда. Я отправился к англичанину только потому, что мне была нужна техническая консультация, только она.
Простое подтверждение, прежде чем двигаться дальше…
— Что ты сделал затем?
— Я знал, что у мистера Спенсера есть долги…
— То есть тебе также было известно, что он довольно часто ездит играть в Санбурн?
— Да.
— Что он должен Малышу Гарри?
— Но я еще не знал, что за ним стоит англичанин, иначе бы я обратился к другому геологу. Фелпс приезжал не один раз…
— И ты еще надеялся так или иначе получить шахту в свое распоряжение?
— Почему бы и нет?
— Как бы ты мог этого достичь?
— Хорошо выбрав момент, я бы в конце концов добился от мистера Спенсера, чтобы тот продал мне часть концессии. Так как никто не подозревал о существовании жилы, я бы получил землю почти даром…
— А я?
Молчание.
— Как ты думал договориться со мной?
— Вы все равно сейчас ничего не можете мне сделать.
Прошло тридцать восемь лет. И если вам суждено было меня убить, вы уже это бы сделали. Я сказал себе, что вы мешаете…
— Почему я, а не Спенсер?
— По целому ряду причин… Он не был настоящим ранчеро. Он занимался этим, как мог заниматься чем угодно… Ковбои это хорошо знали. Если бы он увидел, что ему выгодно уступить часть концессии, он бы это сделал. А вы — нет!
Это было правдой.
— Деньги на первые издержки я бы нашел. Я бы обратился к банкам.
Понадобилось бы, я бы взял компаньона…
Горькая складка залегла у его рта.
— Ну а они меня надули. Думайте обо мне что хотите… Говорите, что я негодяй. Ну а они тогда кто? Что Говорить про них?..
— Короче говоря, ты решил убить меня или нанять убийцу.
— Я думал, что с вами, как и с кем угодно, может произойти несчастный случай…
— Ты обратился к Ромеро.
— Нет.
— Ты знал его?
— Да…
— Ты знал, что он из тех, кому можно поручить такую работу?
— Я знал, что он убийца. Мне даже была известна его такса. Сто долларов за обычного человека. От двух до пяти сотен, если это была какая-нибудь шишка или отличный стрелок…
— Что произошло, когда приехал Роналд Фелпс?
— Он пригласил меня зайти к нему в городе. Если вам не изменила память, вы должны вспомнить, что я брал отпуск на три дня. Англичанин тогда жил в Тусоне. Я говорю «тогда», потому что обычно он жил в Санбурне или Бисбее. Он принял меня у себя в конторе, где начал доказывать, что я ничего не могу сделать один, что мне понадобятся поддержка, деньги…
Все это происходило вокруг Кэли Джона, происходило, а он ничего не знал. И через тридцать восемь лет он, каким-то чудом избежавший выстрела Ромеро, покупает на складской распродаже зеленый баул, в котором завалялись кое-какие документы.
Он даже не заметил, что радио уже давно начало передавать музыку и теперь смолкло.
Вновь начиналась передача из Вашингтона.
— Допрос Дж. Б. Акетта только что принял неожиданный оборот. Еще трудно предсказать, куда клонит председатель. Его последние вопросы касались капиталов Акетта, которые он имел в момент объявления войны, баланса завода по производству двигателей, который тогда находился в его владении, и людей, с которыми Акетт вел дела. В кулуарах ходят слухи, что новые имена не замедлят появиться, но на сей раз речь не будет идти о функционерах или политиках.
Энди Спенсер летел в сторону Чикаго. А что в это время делала Пегги Клам? А Розита? И девочки? Сын Спенсера?
— Ты уверен, что давно не появлялся на ранчо? — спросил Джон, который вдруг вспомнил об исчезновении сундука.
