— Я всего лишь несчастная бесхребетная особа женского пола, — смеясь, прервала его Сильвия. — Ты соблазнил меня. Подожди, пока я позвоню в газету.
Селби и Сильвия Мартин сидели рядышком в автобусе, который вез их в Лос-Анджелес. Сильвия нашла руку Селби и сжала ее.
— Как хорошо, Дуг, что ты здесь.
— Да, это здорово — вернуться хоть на время. После небольшой паузы она произнесла:
— Ты вернулся и в то же время не вернулся, я просто взяла тебя в долг, и этот долг, с одной стороны, делает мою жизнь легче, а с другой — труднее.
— Что ты хочешь сказать, Сильвия?
— Легче — пока ты здесь, труднее — когда ты уедешь. Мне тебя не хватает, ты нужен здесь многим. Ты нужен графству. Ты опять займешь пост окружного прокурора?
— Не знаю пока.
— Нет, ты теперь не тот старый Дуг Селби. Ты стал значительнее и серьезнее. Почему ты не хочешь вернуться и быть окружным прокурором?
Он внимательно посмотрел на девушку.
— Я пока не знаю, Сильвия. Я хочу работать, полностью реализовать свои силы и возможности. Хочу улучшить наш мир.
— Но почему же не в Мэдисон-Сити? — спросила она упавшим голосом.
— Это может быть и Мэдисон-Сити. В конце концов, мир состоит из отдельных мест, где живут люди, из больших и маленьких городов. Я могу стать окружным прокурором, могу стать судьей. Важно хорошо делать свое дело, даже если оно и кажется маленьким.
— К примеру, раскрытие убийства Фреда Роффа, — полушутя заявила Сильвия.
— К примеру, помощь другу. Я не позволю вести с Рексом двойную игру и подставлять его под удар. Мне совсем не нравится, как Гиффорд ведет это дело. Он позволяет Карру определять ход событий, а когда дело дойдет до решительной схватки и Карр превратит окружного прокурора и все правоохранительные органы в посмешище, Гиффорд взвалит вину на шерифа, заявив, что тот не сумел собрать нужные для вынесения обвинительного приговора доказательства. И его заявление будет звучать убедительно, потому что имеется достаточно косвенных улик, чтобы простые люди уверовали в вину этого Фарли.
— Но разве этого возможно вообще избежать, Дуг? Я хочу сказать, что Рекс Брэндон в любом случае зависит от окружного прокурора, и если тому вздумается подставить шерифа…
— У нас, видимо, есть лишь один выход, — сказал Селби.
— Какой?
— Найти веские улики, чтобы осудить Фарли, если он действительно виноват. Но если он не виновен, надо найти настоящего убийцу, доказать его вину и одновременно невиновность Фарли.
— Ты полагаешь, Фарли не виноват?
— Пока не знаю, но пытаюсь выяснить.
— Карл Гиффорд будет вне себя, когда узнает, чем ты занимаешься.
— Точно.
— Это не останавливает тебя?
— Нет.
— Но, помнится, еще недавно ты не хотел, чтобы Карл Гиффорд подумал, будто ты лезешь не в свое дело.
Селби в ответ рассмеялся:
— Я постараюсь сделать все таким образом, чтобы завершить это дело до того, как раздастся громкая критика.
— Пока у них недостаточно улик, чтобы добиться обвинительного приговора?
— Конечно. Чтобы доказать обвинение в убийстве, практически всегда требуется выявить мотивы преступления. А чтобы выявить мотивы, необходимо очень много знать обо всех лицах, вовлеченных в дело. Убийца жив. Он может использовать различные уловки, чтобы запутать следствие. Покойник на это не способен. Поэтому первый принцип в расследовании убийства — узнавай все, что можно, о жертве.
— Ты всегда так работал, Дуг?
— Так работали мы — Рекс Брэндон и я, и, полагаю, это верный метод.
Несколько минут оба молчали. Сильвия Мартин вначале смотрела в окно, потом закрыла глаза и, откинувшись на мягкую спинку сиденья, сонно пробормотала: — Эти убийства вносят такую неразбериху, но все равно хорошо, что ты вернулся…
Она уснула, так и не кончив фразы, и голова ее легла на плечо спутника.
С автобусной станции Лос-Анджелеса они направились прямо в отель «Пальма-Виста». Там до них уже побывали полицейские, поэтому управляющий был не слишком дружелюбен. Он передал всю документацию — буквально всю! — полиции. Да, междугородный телефонный разговор бы…
— Только один? — спросил Селби.
— Да, один.
— Посещал ли Роффа кто-нибудь? Управляющий не знал и с оттенком негодования в голосе сообщил, что в круг его обязанностей не входит слежка за гостями.
— Были ли местные звонки? — спросила Сильвия. Как выяснилось, журнал регистрации телефонных переговоров тоже передан в полицию. Управляющему казалось, что Рофф только один раз останавливался в этом отеле в центре города, но он не был вполне уверен.
Селби слегка подтолкнул локтем Сильвию Мартин и произнес, широко зевая:
— Ну что же, думаю, мы больше ничего не сможем здесь узнать. Мы приехали из Мэдисон-Сити и очень устали. Как насчет свободных номеров?
Управляющий направил их к дежурному клерку, который нашел два свободных одноместных номера. При этом он весьма решительно подчеркнул, что номера расположены на разных этажах.
Селби молча заполнил регистрационную карточку и передал ручку Сильвии Мартин. Когда она тоже зарегистрировалась, Селби с мрачным видом извлек бумажник.
— Мой багаж прибудет позже, — сказал он, — поэтому мы расплатимся заранее. Где здесь поблизости можно найти приличный ресторан?
Дежурный уныло заявил, что теперь хороших ресторанов не сыщешь не только здесь, но и в самом Лос-Анджелесе — качество пищи ужасное, обслуживание из рук вон, а цены до небес.
Он дал Селби сдачу с десятки с таким пессимистическим видом, словно страдал от несварения желудка. Конечно, раньше неподалеку от отеля были один-два приличных ресторана, но теперь они не могут найти рабочих рук, а когда находят, не способны их удержать. Кроме того, сейчас трудно раздобыть хорошие продукты. Понимаете, им приходится жарить на прогорклом жире, в перегретых духовках, подавать без приправ, а уж о ценах и говорить нечего.
Селби направился к лифту, коротко бросив Сильвии:
— Увидимся позже.
Придя в свой номер, Селби сначала вдоволь насладился горячей ванной, а потом вызвал по телефону коридорного. Тот весьма благосклонно выслушал просьбу раздобыть две пачки сигарет высшего класса и бутылку шотландского виски.
— Я смогу разжиться тем, что вы хотите, но это вам будет кое-что стоить.
Селби заявил, что дополнительные услуги, безусловно, должны быть оплачены, и, завершая обсуждение технических деталей сделки, повторил еще раз заказ: виски, две бутылки содовой, много льда, сигареты и два стакана.
— Два стакана? — не удержался коридорный. Селби взглянул ему в глаза.
— А что, есть причины, по которым не может быть двух стаканов?
— Я таких не знаю.
— А вообще-то какие здесь порядки, очень суровые?
— Здесь не терпят шума.
— А если тихо, то все о'кей?
— Тогда все о’кей.
— Вы дежурили позапрошлым вечером?
— Ага.
— Почему это управляющий не хотел, чтобы вы распространялись о Роффе, который останавливался в девятьсот третьем номере?
— Я не совсем усек, что вы хотите сказать.
— Я о дамочке, которая его навещала, — беззаботно произнес Селби. — Так в чем дело?
— А, это. Он боится, что отель получит плохую рекламу. Толкует о нравственности, — сказал коридорный после недолгого колебания. — Я говорю об этом потому, что, видимо, вы и так все знаете.
— Больше его никто не посещал?
— Насколько я знаю, лишь она. Перед ее приходом он заказал выпивку в номер. Лично я считаю, что это никого не колышет, но газеты… ну, в общем, нечего об этом толковать. Как вы-то об этом узнали?
— Просто я знаком с ней, — небрежно бросил Селби. — Она в порядке, правда?
— В большом порядке. Вошла, словно хозяйка, села в лифт и поднялась на девятый. Мы-то знаем, что она там не живет. А когда девка так действует, мы всегда смотрим, куда это она направляется. Выяснили, что она в девятьсот третьем номере, и управляющий велел мне походить около, чтобы там не было шума.
— Ну и как, шум был?
— Никакого. Она правильная крошка — вышла через час и отправилась по своим делам. Лично я считаю, что она и не выпила ни капли. Думаю, я не наболтал лишнего? Да вы ведь сами все знаете.
— Конечно, знаю, — успокоил парня Селби и сунул ему еще один доллар.
Когда коридорный, выполнив заказ, ушел, Селби позвонил Сильвии:
— Приходи ко мне, выпьем немного.
— А скандала не будет?
— Не будет, если не поднимать шума. Командование дало мне свои заверения. Она рассмеялась:
— Обещаю вести себя тихо-тихо. Буду через пять минут.
Услышав легкий стук, Селби открыл дверь. Он плеснул в стакан виски, долил содовой и, улыбнувшись, сказал:
— Итак, за преступление.
— За преступление. Дуг, скажи, пожалуйста, почему ты выглядишь, словно кот, только что выцарапавший из клетки канарейку и слопавший ее?
