– Продолжайте, – негромко попросил Перри Мейсон, увидя ее страдальчески-взволнованный взгляд.
– Но у него в машине был нож… Только богу известно, почему Боб решился на это, он, наверное, просто сошел с ума. Я хотела встретиться с Пэттоном, но не желала, чтобы меня подвозил Боб. А он настаивал на этом. В конце концов я согласилась, и Боб подвез меня к дому Фрэнка Пэттона. Еще до этой встречи я все порывалась сказать Пэттону, что у нас с ним все кончено раз и навсегда и я выхожу замуж за Боба Дорэя. Боб должен был вернуться к себе в отель. Я не дала точного адреса Пэттона, а просто сказала, где остановить машину. Когда мы притормозили, я попросила Дорэя уехать и обещала увидеться с ним в отеле.
Боб не хотел отпускать меня одну и умолял взять его с собой. Мне было ужасно не по себе. Боб поставил машину, по-моему, рядом с пожарным краном. Думаю, он был настолько взволнован, что просто не соображал, что творит; да и я была в таком же состоянии. Я на скорую руку придумала, что мне хочется пить, и попросила принести мороженого. А сама пошла в дамскую комнату и выжидала, выжидала, выжидала… Потом послала горничную узнать, там ли еще Боб. Он все равно был там, тогда горничная сказала ему, что я ушла через черный ход. Там, конечно, никакого черного хода не было, но мне пришлось так поступить, чтобы от него отделаться.
– И вы все время находились в дамской комнате? – спросил Перри Мейсон.
– Да.
– Долго?
– Не знаю, может, минут пять, может, дольше. Мне показалось долго.
– Что потом?
– Потом, когда путь был свободен, я вышла на улицу. Боба я не увидела. И как можно быстрее пошла к Фрэнку Пэттону.
– Подождите, – перебил ее Перри Мейсон. – Но перед приходом вы позвонили и попросили передать ему записку, что опоздаете.
– Да. Понимаете, я встретила Дорэя, и мне хотелось побыть с ним подольше. Я знала, что придется опоздать.
– У Тэльмы Бэлл тоже была назначена встреча с Фрэнком Пэттоном?
– Да, в это же время.
– Хорошо, продолжайте.
– Я прошла через вестибюль к лифту, поднялась на третий этаж и подошла к номеру Фрэнка Пэттона. Постучала в дверь, но никто не ответил. Я подергала ручку, ручка повернулась, и дверь открылась. Итак, я оказалась в комнате. Свет был включен; на столе лежали шляпа, перчатки и трость. Я крикнула: «О, мистер Пэттон!» – или что-то такое – и прошла в спальню. Там я увидела его…
– Подождите-ка, – сказал Перри Мейсон. – Ванная была открыта или закрыта?
– Открыта.
– И когда вы вошли в комнату, он был уже мертв?
– Конечно, он лежал весь в крови, и на полу – кровь. Это было ужасно!
– Что произошло потом? – поинтересовался Перри Мейсон.
– Ничего ровным счетом, – ответила она. – Я сразу выскочила, захлопнув за собой дверь. У меня ведь не было ключа, чтобы ее запереть. Когда я вошла, она была не заперта, и когда уходила – тоже. Я прошла по коридору, спустилась на лифте; в вестибюле никого не было; я вышла на улицу и пошла, еще плохо соображая, что к чему, потом увидела вас. Вы так пронзительно на меня смотрели, будто просвечивали рентгеновскими лучами, считывая мысли из моего помраченного сознания. Уже тогда я поняла, что могу попасть в историю.
– А как?
– О, да при моей неопытности – вдруг какой-нибудь хитроумный допрос… Вы же знаете, сенсационные отчеты об уголовных преступлениях публикуются в газетах. И мои фотографии попали бы в газеты…
– Вы были в белых полусапожках? Где они?
– Их взяла Тэльма Бэлл.
– Зачем?
– На них была кровь.
– Вы тогда знали об этом?
– Нет, обнаружила уже дома. Тэльма увидела на сапожках кровь.
– Откуда она взялась, эта кровь?
– Я наступила на скользкое темное пятно, вот и остались следы на белых сапогах.
– А на пальто?
– Нет, на пальто не было, да и на чулках тоже, только на сапогах…
– Вы уверены, что на чулках ничего не было?
– Ну конечно, уверена.
– А на платье?
– Разумеется, нет. Как же кровь может попасть на платье, если она не попала даже на пальто?
Перри Мейсон медленно кивнул.
– Вполне логично, – сказал он. – Расскажите мне, как вышло, что вы покинули «Бостуик-отель», вместо того чтобы сидеть там, как я просил.
– Я уже объяснила это, – ответила девушка, – я хотела побыть с Бобом.
– Когда вы направились к Пэттону, собирались ли сказать ему, что у вас с ним все кончено и вы выходите замуж за Дорэя?
– Да, – после недолгого колебания ответила она.
– Когда я вас видел у Тэльмы Бэлл, вы думали то же самое?
– Я ужасно тогда была напугана. Тэльма увидела на моих сапогах кровь, все спрашивала, что произошло. Я рассказала ей. Она боялась, как бы меня не впутали…
– Она вам так сказала?
– Да.
– У нее была тогда встреча с Фрэнком Пэттоном?
– Да, у нее была назначена встреча, но она не пошла. Она отменяла часто просто так свои свидания. На сей раз ей не разрешил идти ее дружок, его зовут Джордж Санборн. Она говорила вам о нем. Помните, вы ему звонили, и оказалось, что Тэльма была с ним.
– Об этом мы поговорим потом, – сказал Перри Мейсон. – Меня интересует другое: когда я разговаривал с вами у Тэльмы, вы все еще хотели выйти замуж за Дорэя?
– Наверное, да. Тогда я об этом не думала. Я была напугана, особенно после того, как вы пришли. А вообще, да.
– Потом вы решили, что выйдете за Брэдбери. Почему?
– Потому что знала – это единственный способ достать деньги, чтобы спасти Боба Дорэя.
– Вы думаете, Боб Дорэй сделал это!
– Я ничего не думаю.
– Когда вы увидели тело, заметили рядом с ним нож? – спросил Перри Мейсон.
– Да.
– И узнали его?
– Что вы имеете в виду?
– Вы ведь знали, что Боб Дорэй купил нож?
– Да, я видела его в машине.
– Вы знали, как он собирается использовать нож?
– Да, он сказал мне.
– Так из-за ножа вы боялись, что он пойдет вместе с вами?
– Да.
– Когда вы увидели нож на полу, должны были сразу понять, кто убийца…
– Почему это?
– Давайте посмотрим. Он пошел в кондитерский отдел, вы – в дамскую комнату, а потом убедили доктора Дорэя, что убежали через заднюю дверь.
– Да.
– Он ведь ушел раньше вас минут за пять.
– Да.
– Как вы думаете, сколько понадобилось времени, чтобы убить Пэттона?
– Не думаю, что долго, минуту-две… О, это было так ужасно!
– Он еще двигался?
– Нет.
– Кровь текла из раны?
– Да, много, – ответила Маджери, содрогаясь.
– Ну и тут вы сразу решили, что убил его Дорэй: ведь когда вы настаивали на встрече с Пэттоном, доктор пришел в ярость…
– Да.
Перри Мейсон задумчиво оглядел девушку.
– Знаете, что я с вами здесь делаю?
– О чем вы?
– Я рискую своей профессиональной карьерой, – ответил он, – и это в силу некоторых обстоятельств, связанных с вами. Вас разыскивают за убийство. Я помогаю вам скрываться. Если такое откроется, меня признают вашим соучастником.
Она промолчала.
– У меня не было доверия к доктору Дорэю, но к вам есть, – строго сказал он ей. – Вот почему я оставил его в комнате. Я знал: если полиция найдет пустую комнату – проверит весь отель. Если же в комнате найдет доктора Дорэя и он будет молчать, полицейские не узнают, в отеле вы или нет. Вот так.
– Но скажите, бога ради, разве они не возьмутся обыскивать отель?
– Еще как возьмутся, поэтому мне придется ломать голову, как отсюда выйти. Мы оба теперь замешаны…
Он подошел к окну и посмотрел на улицу.
– И вы не скажете мне, почему вдруг решили выйти замуж за Брэдбери?
– Я же говорила, это был единственный выход достать деньги, чтобы защитить Дорэя. Я знала, что, если у Боба не будет первоклассного защитника – я имею в виду адвоката, – его признают виновным в убийстве. Я все думала. Я знала, что Брэдбери нанял вас для моей защиты. И подумала, что он будет просить вас заниматься Бобом, если Джим, то есть, простите, Брэдбери, узнает, что я выхожу за него замуж.
В глазах Перри Мейсона загорелась искорка.
– Теперь я услышал, что хотел.
– Вы о чем?
– Он пообещал денег на защиту Дорэя, когда узнал, что вы выйдете за него замуж…
Прикусив губку, она промолчала.
Перри Мейсон, о чем-то размышляя, рассматривал девушку.
– Снимайте одежду, – вдруг сказал он ей, – и ложитесь в постель!
Маджери захлопала ресницами.
– Какую одежду нужно снимать?
– Юбку повесьте на стул, сапоги поставьте под кровать. Разденьтесь до пояса. А чулки лучше оставьте в постели.
– И что потом? – спросила она.
– Потом в комнату войдет мужчина. Он увидит вас. А вы сыграете роль известной девушки…
– Я покажу вам, – сказала она, расстегивая «молнию» юбки, – что я доверяю вам так же, как и вы мне.
– Хорошая девочка. У вас есть жвачка?
– Нет.
– Вы можете изобразить, будто жуете жевательную резинку?
– Наверное, могу… Ну как?
– Не пойдет. Попробуйте делать ртом круговые движения. Вот уже лучше. Давайте раздевайтесь.
