— Мне? — Энн запнулась — Мне двадцать пять.
— А мне шестьдесят три, — сказала миссис Лорример, а потом медленно продолжала:
— У вас еще вся жизнь впереди.
Энн вздрогнула.
— Меня может задавить автобус, когда я буду переходить улицу, — сказала она.
— Да, это правда. А вот меня — нет. Она это произнесла как бы между прочим. Энн взглянула на нее с удивлением.
— Жизнь — это сложная штука, — сказала миссис Лорример. — Вы и сами поймете, когда доживете до моих лет. Жизнь требует нескончаемого мужества и много терпения, А под конец вдруг очнешься и спросишь: «А нужно ли все это?»
— О, не надо так говорить, — сказала Энн. Миссис Лорример засмеялась, ее прежняя самоуверенность вернулась к ней.
— Мрачно смотреть на жизнь не так уж хорошо, — сказала она.
Она позвала официантку и расплатилась по счету. Они были еще у дверей кондитерской, когда мимо проехало такси. Миссис Лорример махнула рукой.
— Хотите, я вас подвезу? — спросила она. — Я еду к югу от парка.
Лицо Энн вдруг засияло.
— Нет, спасибо. Я вон увидела, как моя подруга только что вышла из-за угла. Большое спасибо вам, миссис Лорример. До свидания.
Миссис Лорример уехала, а Энн быстро прошла вперед по улице.
Фода обрадовалась, увидев подругу, потом на лице ее появилось чуть виноватое выражение.
— Фода, ты ходила к миссис Оливер? — спросила Энн.
— Да, ходила, если, уж ты хочешь знать.
— Я тебя застала за этим.
— Не понимаю, что ты хочешь сказать этим словом «застала». Пойдем вот сюда и сядем в автобус. Ты уехала с приятелем по своим собственным делам. Я думала, что он хоть чаем тебя напоит.
Энн с минуту молчала, в ее ушах звучал другой голос, который спрашивал: «Может быть мы сумеем где-нибудь встретить вашу подругу и вместе выпьем чаю?»
И ее голос, ответивший торопливо, и необдуманно: «Большое спасибо, но мы уже договорились пойти вместе на чай к знакомым».
Ложь, и такая глупая ложь. Ни к чему было говорить первое, что взбредет в голову, лучше было немного подумать и сказать примерно так: «Спасибо, но моя подруга пошла к своим друзьям». То есть, дать понять, что ей не хочется быть вместе с Фодой. И все же странно, что ей не хотелось быть вместе с Фодой. Совершенно очевидно, что она желала удержать Деспарда Она ревновала. Ревновала его к Фоде. Фода была такая живая, разговорчивая, полная энергии к жизни. В тот вечер майор Деспард вел себя так, будто симпатизировал Фоде. Но ведь это из-за нее, Энн. Мередит, приехал он к ним. А Фода именно такая Даже не желая того, она затмевает всех, удаляет других на задний план. Нет, Энн определенно не собиралась делиться с Фодой.
Но устроила она это довольно неуклюже, почему-то разволновалась. Если бы она сумела все сделать более ловко, то смогла бы сейчас сидеть с майором Деспардом и пить чай в его клубе или еще где-нибудь.
Фода ее определенно раздражала. Фода была для нее помехой. И что это она делала там, у миссис Оливер?
Вслух она спросила:
— А почему ты пошла к миссис Оливер?
— Так она же нас приглашала.
— Да, но я всерьез не думала, что она действительно хотела нас видеть. Просто она сказала это из вежливости.
— Нет, она всерьез приглашала. И была ужасно мила, милее некуда. И подарила мне свою книгу. Вот, посмотри.
Фода вытащила свою желанную добычу. Энн подозрительно спросила:
— А о чем ты с ней говорила, надеюсь, не обо мне?
— Выслушивала ее признания.
— Нет, правда? А вы говорили и об этом… об убийстве?
— Мы говорили об ее убийствах. Она сейчас пишет роман об убийстве при помощи яда, который подсыпали в луковую подливку. Она была совсем простая, как все обычные люди. Рассказывала, что писать книги — это страшно трудно, и как она сама запутывается в их содержании. А еще мы пили черный кофе и ели тосты, — закончила Фода с победоносным видом.
А потом вдруг спохватилась:
— Ой, Энн, и тебе ведь нужно выпить чаю.
— Нет, я не хочу. Я уже пила. С миссис Лорример.
— С миссис Лорример? Это та самая… Та, которая тоже была там?
Энн кивнула головой.
— А где ты с ней встретилась? Ты к ней сама ходила?
— Нет. Мы случайно увиделись на улице Харли-стрит.
— Ну, и как она?
Энн задумалась.
— Не знаю. Она какая-то странная. Совсем не такая, как в тот вечер.
— И ты по-прежнему думаешь, что это ее рук дело? — спросила Фода.
Энн помолчала некоторое время, а потом ответила:
— Не знаю. И давай больше об этом не говорить, Фода! Ты сама знаешь, как я не люблю обсуждать такие дела.
— Хорошо, дорогая. А какой из себя адвокат? Сухой, официальный?
— Довольно живой и проворный еврей.
— Это хорошо.
Она помолчала немного, а потом спросила:
— А как майор Деспард?
— Он был очень учтив.
— Он в тебя влюбился, Энн. Я в этом уверена.
— Фода, не говори глупости.
— Вот сама увидишь.
И Фода начала что-то тихо мурлыкать про себя. А сама думала: «Конечно, он в нее влюбился. Энн ведь страшно хорошенькая. Только вот чуть-чуть суховата. Она никогда не найдет с ним общего языка. И она закричит, если увидит змею. А мужчины обычно имеют пристрастие к слабым женщинам».
Вслух же она сказала:
— Этот автобус довезет нас до Паддингтонского вокзала. Мы успеем на поезд в 4.48.
Глава девятнадцатая
Совещание
В комнате Пуаро зазвонил телефон. Уверенный голос произнес:
— Говорит сержант О’Коннор. По поручению старшего инспектора Баттла. Он просит узнать, не будет ли удобно для вас, мосье Пуаро, прибыть в Скотланд-Ярд в 11.30?
Пуаро ответил положительно, и сержант О’Коннор повесил трубку.
Было ровно 11.30, когда Пуаро вышел из такси у входа в Нью-Скотланд-Ярд. В тот же миг он увидел рядом миссис Оливер.
— Мосье Пуаро! О, как это чудесно! Не можете ли вы мне помочь?
— С удовольствием, мадам. А в чем дело?
— Заплатите за меня шоферу такси. Я не знаю, как это получилось, но я взяла по ошибке кошелек, с которым путешествую за границей, а этот шофер никак не хочет брать ни франки, ни лиры, ни марки!
Пуаро галантно вытащил из кармана деньги, расплатился, и они вместе с миссис Оливер вошли в здание Скотланд-Ярда.
Их немедленно провели в кабинет старшего инспектора Баттла. Он сидел за столом и казался еще более неуклюжим, чем прежде.
— Старший инспектор очень похож на одну из современных скульптур, — прошептала миссис Оливер на ухо Пуаро.
Баттл поднялся со своего места, поздоровался за руку с вошедшими, и они все сели.
— Я подумал, что настало, наконец, время всем нам собраться, — сказал Баттл. — Вам очевидно будет интересно услышать, что я узнал, а мне — все, о чем узнали вы. Подождем немного полковника Рейса и тогда…
В этот момент дверь открылась и появился полковник.
— Простите за опоздание, Баттл. Здравствуйте, миссис Оливер. Здравствуйте, мосье Пуаро. Очень сожалею, если заставил вас ждать. Но завтра я уезжаю, и мне очень многое надо было сделать.
— А куда вы едете? — спросила миссис Оливер.
— Немного поохотиться, еду в Белуджистан. Иронически улыбнувшись, Пуаро сказал:
— В той части света не совсем спокойно, так ведь? Вам придется соблюдать осторожность.
— Постараюсь, — с мрачным видом ответил Рейс, но глаза его-улыбнулись.
— У вас есть для нас какие-нибудь новости, сэр? — спросил Баттл.
— Я принес вам сведения о Деспарде. Вот, они здесь. И он передал пачку исписанных листов.
— Здесь очень много дат и географических названий. И, как мне кажется, в основном все они не очень относятся к делу. Никаких улик. Он отважный парень, отзывы о нем безупречные. Дисциплинирован. Всюду, где бы он ни находился, местное население любило его и доверяло ему. В Африке, где любят награждать людей длинными прозвищами, его звали «Человек, у которого рот всегда закрыт, а решения справедливы». Общее мнение, что майор Деспард — это Пукка-сахиб, то есть первоклассный господин. Отличный стрелок. Хладнокровный. А в целом, дальновидный и заслуживающий доверия человек. Ничуть не растроганный подобной характеристикой, Баттл спросил:
— Не было ли какой-нибудь неожиданной смерти, имевшей к нему отношение?
— Я на это обращал особое внимание. Один раз он пришел на помощь, и это делает ему честь. На его приятеля напал лев.
Баттл вздохнул.
— Но мне хотелось бы знать не о помощи, которую он оказывал.
— Вы настойчивый человек, Баттл. Я сумел отыскать только один несчастный случай, который мог бы подойти для вашего досье. Деспард сопровождал профессора Лаксмора, знаменитого ботаника, и его жену во время их путешествия в глубинные районы Южной Америки. Этот профессор умер от лихорадки и был похоронен где-то в верховьях Амазонки.
— От лихорадки?
— Да, лихорадки. Но я поступлю с вами честно. Один из местных носильщиков, кстати, уволенный за воровство, рассказал, будто профессор умер не от лихорадки, а был убит. Этот слух никто серьезно не воспринял.
