Мисс Сильвер в робком восхищении смотрела на собеседницу.
– Отлично сказано!
Миссис Буш самодовольно улыбнулась.
– Да уж, я в самую точку попаду, когда надо. Джим слов не нашел, правда, он-то тут ни при чем…
– Значит, это лондонская полиция арестовала мистера Мэдока?
– Да, двое приехали, – ответила миссис Буш. – А ведь как почитаешь газеты, так можно подумать, что у них и в Лондоне забот полон рот. Они пришли поговорить с мистером Бушем – главный инспектор Лэм и сержант Эббот. Конечно, раз мистер Буш вместе с мисс Дженис Мид нашел тело, они и шага не могли сделать без его показаний. Но только мистера Мэдока арестовали не потому, что мистер Буш что-то такое сказал. Им что-то наболтал один мальчишка из эвакуированных, и будь он моим, уж я бы ему всыпала – ишь ты, приехал и испортил человеку репутацию! Миссис Брюер была здесь в субботу вечером, в тот самый день, когда арестовали бедного мистера Мэдока: она приходит два раза в неделю, чтобы помочь по дому, – так вот, она сказала:
«Мистер Буш никогда бы такого не сделал. Он, конечно, человек вспыльчивый, но ведь словцо-другое – сущие пустяки, если привыкнуть. Одно дело ругаться, а другое – выстрелить».
– Да уж, – заметила мисс Сильвер. Миссис Буш подалась ближе.
– Конечно, говорят, было что-то такое между ним и мисс Браун.
Она вдруг замолчала и отстранилась.
– Ну… не следовало бы мне говорить, раз вы там гостите. Надеюсь, вы не станете передавать мисс Софи.
Мисс Сильвер заверила:
– Нет, конечно. Это же вполне естественно. Я совсем не знаю мисс Браун, но слышала, что о ней и мистере Мэдоке многое говорят. У нее, кажется, сильнейший шок.
Миссис Буш чопорно поджала губы: даже по собственным – весьма широким – меркам она разболталась, – но зато какой шанс разузнать ситуацию изнутри! Служанки мисс Фелл молчали как рыбы, из них невозможно было вытянуть ни слова. Миссис Буш ослабила оборону – и поддалась соблазну.
– По слухам, она совсем ничего не ест.
Мисс Сильвер вздохнула.
– Она очень расстроена.
Миссис Буш оперлась о прилавок.
– Говорят, она вышла в проулок, чтобы встретиться с мистером Мэдоком, но в деревне столько сплетен, что и не знаешь, чему верить. Мистер Буш ничего никогда не замечает, особенно по этой части. Я-то не стану болтать, как другие, но, ей-богу, не знаю, куда катятся наши девушки. Взять хоть Глэдис Брюер: ей недавно стукнуло шестнадцать, и мистер Буш уже не раз ее отчитывал, – знай себе торчит по ночам на церковном дворе с парнями, которым, на мой взгляд, не помешала бы хорошая порка. Я, конечно, от всего сердца жалею миссис Брюер – вот вам честное слово, дождется она больших забот, – но ведь она сама, бедняжка, виновата, потому что избаловала девчонку. Мистер Буш с Глэдис очень строго говорил, да ведь она не одна такая. Но что касается мистера Мэдока и мисс Браун, он ничего не видел. А вроде бы кому и увидеть, как не ему? Вот как я думаю. Он, сколько себя помнит, каждую ночь обходит церковь, точно как часы, и если что-нибудь случится, обязательно заметит первым.
– Если только они не положились на аккуратность мистера Буша и не дождались, когда он уйдет. Люди, как ни прискорбно, бывают крайне изобретательны, когда замышляют что-то дурное. Миссис Буш снисходительно кивнула и записала мисс Сильвер в разряд скромных приживалок – ни то ни се, ни рыба ни мясо, гувернантка или компаньонка, которую мисс Софи пригласила погостить по доброте душевной. Такие люди обычно в курсе происходящего, но деликатничать с ними не обязательно.
– О да, – сказала она. – Мистер Буш и на пять минут не запоздает. Как только бьет десять – снимает ключ с гвоздя и идет обходом, дождь или нет.
Мисс Сильвер неодобрительно кашлянула и спросила:
– А зачем ему ключ?
Миссис Буш приосанилась.
– Потому что он отвечает не только за кладбище, но и за церковь. Он сторож и привратник, как и старый мистер Буш до него. Если где-нибудь оставили открытым окно, он зайдет и закроет. Конечно, окна слишком высоко, чтобы залезть внутрь, но если задует ветер, в церковь нанесет воды, а если разразится гроза, будут еще и разбитые стекла. Между нами говоря, это священник открывает окна – мол, в церкви сыро. Он из тех ученых, которые носа не суют дальше того, что написано в книжке, хотя дураку понятно, что, если оставить окна в дождь открытыми, сухо не будет. Но он продолжает их открывать, а мистер Буш только ходи и запирай. Он волнуется, но я говорю: если ты не виноват, то и волноваться нечего. Сами знаете, каковы мужчины – что толку говорить, они все делают по-своему.
Мисс Сильвер пристально взглянула на собеседницу.
– Он обходит церковь каждый вечер в десять?
– Хоть часы сверяй, – подтвердила миссис Буш.
Мисс Сильвер вышла из магазина с шестью открытками в сумочке. Сотней метров дальше по улице ее перехватил сержант Эббот. Он так хотел с ней поговорить, что теперь смотрел на мисс Сильвер с удивлением, нежностью и благоговением.
– Мисс Сильвер!
Она очаровательно улыбнулась.
– Дорогой, какая приятная встреча.
Они пожали друг другу руки.
Выражение лица сержанта Эббота изменилось, на нем появилось нечто вроде сардонической усмешки. Он уже прежде встречался с мисс Сильвер во время расследования и стал ее преданным поклонником. Он задумался, зачем она появилась и расскажет ли ему – или придется выяснять самому.
Она любезно и с удовольствием сообщила, что гостит в домике священника. Эббот ответил, что как раз туда направляется, чтобы повидать мисс Браун. После небольшой паузы мисс Сильвер кашлянула и перешла к делу.
В тот же день сержант Эббот отчитался инспектору Лэму. Впрочем, «отчет» – слишком официальное выражение. Сержант Эббот порой бывал неофициален до дерзости. Войдя в комнату, он изогнул бровь и добродушно сказал:
– Моди приехала, сэр.
Лэм воскликнул:
– Что?!
– Мисс Мод Сильвер, сэр. Везучая Моди.
Лэм был религиозен, поэтому не выругался, но побагровел.
– Мод в Борне? Что она на сей раз затеяла?
Сержант Эббот мелодично продекламировал:
– «Вей, зимний ветер, вей! Ты все-таки добрей предательства людского…»
– Перестань валять дурака, и давай поразмыслим, Фрэнк! Вот наше дело, вот наш преступник – так? Мы бы не отказались еще от парочки улик, но, к сожалению, убийства редко совершают в присутствии свидетелей. По-моему, обвинение достаточно серьезное. У Мэдока был и мотив и возможность. И он узнал оружие во время дознания, это ясно, поскольку сказал, что ему знакомы пистолеты такого типа. Так вот, я считаю, что можно ставить точку. Никто не заставит меня поверить, что якобы он сунул ключ в карман и пошел домой. Он отобрал ключ, потому что хотел расправиться с Харшем немедленно. И он его убил. Вот как я думаю, и присяжные, не сомневаюсь, скажут то же самое. Так чего хочет мисс Сильвер? Кто ее вызвал?
– Мисс Фелл.
Лэм яростно уставился на подчиненного.
– Чтоб тебя… Слушай, Фрэнк, что за ерунда? Мисс Фелл славная пожилая дама, какое отношение она имеет к Мэдоку, если только не старается ради мисс Браун? Ты ее видел?
– Да, видел. И с тем же успехом мог бы остаться дома. Она отказалась что-либо добавить к показаниям и никак не стала комментировать то, что сказал мистер Мэдок. Настоящее ископаемое, просто камень, ледник какой-то – да и с какой стати ей откровенничать с полисменом? Как сказала бы наша Моди, «совершенство ледяное, безупречное, немое», цитируя покойного лорда Теннисона.
Лэм проворчал:
– Хватит валять дурака! – и постучал костяшками пальцев по столу.
– Что она еще тебе сказала? Мисс Сильвер, не мисс Браун. Что она задумала?
– Не знаю, она молчит. Ясно, что ее пригласили друзья Мэдока. Не стану утверждать, что в его интересах, поскольку она сама всегда недвусмысленно заявляет, что ищет правду, только правду и ничего, кроме правды. Но она хочет увидеть Мэдока.
– Да неужели?
– Наедине, – с ударением добавил Эббот.
– Послушай-ка, Фрэнк…
У Эббота дернулся рот.
– Я сказал, что должен доложить вам, сэр.
Лэм подозрительно взглянул на молодого человека.
– Правильно, правильно… когда ты начинаешь говорить «сэр» каждые полминуты, я гадаю, в чем подвох. И необязательно лезть из шкуры вон, чтобы намекнуть на мою неблагодарность, потому что я не отрицаю и не собираюсь отрицать, что мисс Сильвер здорово нам помогла, когда мы расследовали убийства в доме Ванделеров. Я сам охотно признаю, что мы пошли по ложному следу, а она наставила нас на путь истинный, и мы оба не остались без награды. И я признаю, что она не станет поднимать шум вокруг собственной особы или лезть в газеты.
Фрэнк Эббот по-прежнему сардонически улыбался.
– Странно, да? – беззаботно произнес он. – Мисс Сильвер известна полиции, но не прессе, и всякий раз, когда она берется за дело, мы выходим победителями. А Моди тихонько исчезает, цитируя Теннисона и приговаривая: «Да благословит вас Бог, дети мои». Так как насчет свидания с Мэдоком, сэр?
