— Гм! — ответил Энтони.
— Ну а кто был вторым участником (или участницей) свидания с этим мужчиной? — продолжал Роджер в дискуссионном тоне. — Готов прозакладывать всю свою наличность, что это была миссис Вэйн. Только наш общий друг Колин и миссис Вэйн знали о существовании пещеры. Он сам ее обнаружил, по его словам, примерно год назад и сразу же понял, как она подходит для цели, для которой он впоследствии ее использовал. Он был совершенно уверен, во всяком случае насколько это касалось его, что никому никогда о пещере не рассказывал. Таким образом, подведем итоги: если Колин говорит истинную правду, миссис Вэйн сама назначила свидание неизвестному нам мужчине, который принадлежит к среднему классу общества, на какое-то время субботы, но не очень рано, так как газета выходит по утрам, чтобы обсудить с этим мужчиной дело конфиденциальное и, очевидно, тайного свойства. Продолжая рассуждать логически, мы придем к следующему выводу: ее смерть явилась результатом этого свидания и убийца — этот неизвестный нам представитель среднего класса. И данный вывод, — закончил Роджер с законным чувством гордости, — сделан только на основании того, что в пещере найден экземпляр «Лондонских мнений», а? Каково?
— Ну тогда, я считаю, тебе нужно поскорее идти и обговорить все это с мистером Морсби, — с воспрянувшей надеждой посоветовал Энтони.
— Энтони, ты просто отвратителен. Ты хочешь или нет помочь мне спасти твою юную леди от виселицы? Нет, не бери на себя труд отвечать, вопрос чисто риторический. Ты будешь помогать? Ну, очень хорошо. Тогда, будь любезен, продолжай играть роль друга-идиота, которую ты так замечательно исполняешь.
— Да ладно, чего ты от меня хочешь? — спросил неохотно Энтони.
— Слушай меня, когда я пытаюсь ясно сформулировать свои, может быть несколько туманные в данный момент, мысли и облечь их в слова. Слушай, как я анализирую разные возможности. Между прочим, во время нашей односторонней дискуссии я обнаружил, что пришел к противоположному мнению. Теперь я не верю, что это Колин Вудторп оставил в пещере газету «Лондонские мнения». А ты что можешь сказать насчет этого?
— Ты почти опроверг это предположение, — вынужден был признать Энтони.
— Да, я отвергаю предположение, что этим неизвестным человеком был Колин с точки зрения чистого разума, но я легко могу это утверждать как вульгарную истину. Я придумал для него небольшой тест, который хочу осуществить, как только мы с тобой расстанемся. Так вот, предположив, что Колина там не было, можно ли поставить на его место кого-то другого? Подумай как следует.
— Погоди, — после недолгого молчания ответил Энтони. — Ты что, забыл о следах? Ты же все время твердил, что с миссис Вэйн была женщина, а не мужчина. Каким же образом совместить с этим твою новую идею?
— Нет, я ни о чем не забыл. И существование такой женщины вполне возможно. Если предположить, что убийство было предумышленным, а я считаю это вполне вероятным, то можно считать, что убийца предпринял некоторые элементарные меры предосторожности, желая сбить полицию с толку на тот случай, если вдруг возникнут сомнения относительно смерти миссис Вэйн как бы в результате несчастного случая. Далее. Предположим, что миссис Вэйн пришла на место встречи одна, а надо думать, так оно и было. Для мужчины проще простого надеть женские туфли или ботинки, которые он принес бы с собой, пройтись до конца выступа в одну сторону и повернуть обратно, шагая рядом со следами, оставленными миссис Вэйн, тщательно стараясь подгонять свои собственные шаги к ее более мелким. Это вполне вероятно. Непрофессиональный убийца прежде всего обратит внимание на следы и попытается их подделать.
— Хитроумно, — согласился Энтони.
— О да, и совершенно элементарно. Но, решив данный вопрос, давай вернемся к нашей предыдущей проблеме. Тебе не приходит в голову, кто еще вместо молодого Вудторпа мог исполнить роль злодея в этой драме?
Энтони задумался, а потом сказал:
— Остается только двое других мужчин, участников всей драмы — это доктор Вэйн и Рассел.
— Да-а, но такое предположение не слишком нам может помочь. Доктора Вэйна сразу можно отставить. Нет абсолютно никакого резона жене назначать в таком далеком и неудобном месте свидание мужу, когда она вполне может поговорить с ним, возлежа на диване в собственной гостиной. Но Рассел!.. Итак, почему нас может заинтересовать Рассел?
— Ну а если у нее одновременно были две интрижки — с ним и Вудторпом?
Роджер переменил позу и погрузил ноги в воду до самых колен.
— А вот это уже лучше. Ах, как много ты теряешь, Энтони, если бы ты только знал, когда ведешь себя надменно и высокомерно. И так всегда бывает с гордецами. Но твое предположение совершенно верно. Тогда у Рассела появился бы точно такой же мотив отделаться от нее, как у Колина, да? Ревнивая жена все же лучше, чем ревнивая любовница. (Интересно, с кем это наш приятель Колин подумывал обручиться, если Морсби прав? Должно быть, это не так уж трудно узнать.) Плюс опасение со стороны ревнивого мужа, если она и Расселу угрожала разоблачением, как Колину. Но тогда эта леди была — как бы это выразиться — весьма неразборчива в связях.
— Ну, я думаю, она бы не постеснялась завести и две интрижки.
— И я в этом нисколько не сомневаюсь. Особенно, если она вела эту двойную игру к своей собственной выгоде. Но если это именно так, то, по моему представлению, довольно неприлично встречаться с ними обоими в одном и том же, весьма компрометирующем месте. Мне кажется, это совсем не похоже на осторожную миссис Вэйн.
— Однако она все-таки встретилась со вторым мужчиной именно там, — заметил Энтони, — кто бы он ни был, Рассел или другой.
— Да, верно. Разумеется, то могло быть единичным тайным свиданием, на которое она пошла, зная, что Колин в тот момент будет занят где-нибудь в другом месте. Но мы знаем, что у Колина нет алиби на тот отрезок времени, когда миссис Вэйн погибла, а у Расселов, по словам инспектора, оно железное. Нет, это, конечно, чистейшей воды догадка с моей стороны, но, Энтони, я инстинктивно чувствую, что этот таинственный мужчина, который еще никак не прорезался в деле, существует.
— Все это сплошной туман. Неужели у тебя нет ни малейшего представления, кто бы это мог быть?
— Оно у меня есть, — задумчиво ответил Роджер, — очень, конечно, приблизительное, но, по-моему, этот человек связан с темным прошлым миссис Вэйн.
— Клянусь Юпитером! Вот это мысль, — с жаром воскликнул Энтони. — Ну ты и молодчага, Роджер!
— Спасибо, Энтони, — поблагодарил обрадованный похвалой Роджер.
Они еще какое-то время обсуждали эту перспективную возможность, а потом Роджер начал надевать носки.
— Думаю, это все, о чем можно на данный момент поразмыслить, — сказал Роджер. — Так что до ленча ты свободен. Можешь рассказать Маргарет о нашей находке в прошлую ночь и об этом новом визитере, с кем миссис Вэйн могла встречаться. Если нам повезет, она сможет дать какие-то сведения об этом джентльмене.
— Если я случайно ее увижу, то расскажу, — ответил несколько чопорно Энтони, тоже вставая.
— «Если случайно увижу, то расскажу», — передразнил его Роджер. — Чудесно, Энтони, просто чудесно. За ленчем я подвергну тебя испытанию. Если полфунта масла не растает во рту испытуемого в течение…
— А ты чем займешься? — поспешно спросил Энтони.
— Я? О, у меня есть чем заняться. Сначала я должен расставить западню для юноши Колина. Затем хочу перемолвиться словечком с Морсби и точно узнать, что он думает о газете «Лондонские мнения», если вообще что-то думает (но он, наверное, уже спрятал все данные по этому вопросу в нагрудный карман пиджака), и, наконец, мне надо позондировать почву насчет таинственного незнакомца, однако примусь я за это с другого конца, опрошу всех жителей в пределах квадратной мили от этого места и постараюсь найти кого-нибудь, кто мог быть здесь или проходить мимо в прошлый вторник после полудня. Убежден, что я на верном пути. Если Маргарет нам не сумеет помочь, то я все равно добуду информацию, даже если придется здесь задержаться на месяц.
— Но, наверное, все здешние жители уже опрошены?
— Но не на тот предмет, — хитро улыбнувшись, ответил Роджер. — Прежде их спрашивали, не видели ли они миссис Вэйн, но никто не расспрашивал о незнакомом мужчине.
— Понимаю, — Энтони нерешительно переминался с ноги на ногу. — Да, в твоем плане есть смысл, а теперь, если я тебе больше не нужен, пойду немного прогуляюсь.
Роджер отечески напутствовал уходящего Энтони, махнув на прощанье своим оксфордским ботинком.
Роджер не сразу последовал примеру Энтони. Он довольно долго сидел на камне, совершенно не замечая того, что отлив обнажил несколько более соблазнительных валунов. Обсуждение с Энтони очень существенно прояснило ему его собственные мысли и открыло какие-то новые и очень интересные варианты разгадки тайны. Дело вдруг преобразилось и стало из просто сложного невероятно усложненным. Интересно знать, что бы инспектор Морсби с его более традиционными методами расследования сказал сейчас о выводах, связанных с газетой «Лондонские мнения», этом замечательном примере его конструктивного мышления, которое Роджер без малейшего колебания охарактеризовал как блестящее.
