— Вы смотрели на Марину Грегг, когда поднимались?
— Конечно.
— Она не показалась вам расстроенной или, скажем, напуганной чем-то?
— Забавно, что вы об этом спросили. Вы правы, именно так и было. Мне даже показалось тогда, что она вот-вот упадет в обморок.
— Понятно, — задумчиво произнес Крэддок.
— Спасибо. Не желаете ли еще что-нибудь мне сообщить.
Макнейл невинно взглянул на него:
— Что именно?
— По-моему, вам очень хочется что-то сказать.
— Нет… разве что… Видите ли, я немного разочарован, что вы меня совсем не подозреваете. А вдруг я первый муж Марины, о котором никто ничего не знает, за исключением того, что он был настолько неприметным, что даже имя его забыли? Дэрмот усмехнулся.
— Вы хотите сказать, что женились еще в школе? — спросил он.
— Или в детском саду? Ну, ладно, оставим это, я тороплюсь. Мне нужно поспеть на поезд.
3
На столе Крэддока аккуратно лежала пачка документов. Он мельком проглядел их, затем спросил, не поднимая головы:
— Где живет Лола Брустер?
— В отеле «Савой», сэр. Комната 1800. Она ждет вас.
— А Ардвик Фенн?
— В «Дорчестере». Второй этаж, комната 190.
— Хорошо.
Он взял со стола несколько телеграмм и перечитал их, прежде чем положить в карман. Последней он улыбнулся: «Не думайте, что я бездельничаю. Тетушка Джейн».
Выйдя на улицу, он направился в отель «Савой».
Лола Брустер ожидала его в своем номере. Он внимательно изучал ее, сравнивая свои личные впечатления с тем, что слышал о ней раньше. Еще очень красивая, немного полноватая, правда, она, по-видимому; еще вполне могла нравиться мужчинам. Во всяком случае она представляла собой тип женщины, полностью отличный от Марины Грегг. Когда обмен любезностями закончился, Лола Брустер откинула со лба прядь рыжих волос, сдвинула напомаженные губы в недовольную гримасу и сказала, моргая синими веками:
— Вы опять будете задавать мне эти ужасные вопросы? Так же, как это делал местный следователь?
— Надеюсь, мои вопросы не будут такими ужасными, мисс Брустер.
— О нет, я уверена в обратном. И вообще я считаю, что все это дело было ужасной ошибкой.
— Вы в самом деле так полагаете?
— Конечно. Это же абсурд! Ну кто, ради бога, мог желать смерти Марине? Она же просто милочка! Ее все любят.
— Не исключая и вас?
— Я всегда была предана Марине.
— Однако позвольте напомнить вам, мисс Брустер, о небольшом инциденте между вами, случившемся лет 10—12 назад.
— Ах, это, — Лола махнула рукой.
— Я тогда вообще была очень нервной и взвинченной, мы с Робом каждый день ужасно ссорились, оба вели себя как ненормальные. А Марину как раз тогда угораздило влюбиться в него.
— И вы были этим очень недовольны?
— Тогда — да, инспектор. Теперь я понимаю, что мне в то время ужасно повезло. Собственно, я беспокоилась только о детях, знаете ли. Не хотела лишать их отца. Боюсь, к тому времени я уже поняла, что Роб и я несовместимы. Думаю, вы знаете, что сразу после развода с ним я вышла замуж за Эдди Гровса? Теперь мне кажется, что к тому времени я его давно уже любила, но мне не хотелось разрушать семью из-за детей. Ведь так важно, не правда ли, чтобы у детей был свой дом?
— Однако многие говорят, что вы были ужасно расстроены.
— Ну, мало ли что говорят, — вяло возразила Лола.
— Вы угрожали ей, не так ли, мисс Брустер? Вы даже угрожали убить ее?
— Я только что сказала и повторяю: мало ли что люди говорят. Каждый может сказать то же самое, но это совсем не означает, что я действительно намеревалась кого-либо убить.
— Это, однако, не помешало вам несколькими годами позже выстрелить в Эдди Гровса.
— О, это другое дело. Мы тогда здорово повздорили, и я вышла из себя.
— У меня есть запись слов, мисс Брустер, которые вы произнесли в то время в присутствии своих друзей.
— Он раскрыл записную книжку.
— «И пусть эта шлюха не думает, что ей удастся так просто вывернуться. Пусть я не пристрелила ее теперь, я подожду и избавлюсь от нее тем или иным способом. Мне все равно, сколько ждать, хотя бы много лет, но я рассчитаюсь с ней в конце концов».
— О, я уверена, что ничего подобного не говорила, — засмеялась Лола.
— А я уверен в обратном, мисс Брустер.
— Люди любят преувеличивать.
— Очаровательная улыбка появилась на лице кинозвезды.
— И потом я была безумна в тот момент, — пробормотала она доверительно.
— Чего только не скажешь в таком состоянии. Но вы же не думаете в самом деле, что я ждала своего часа 14 лет, приехала в Англию, встретилась с Мариной и бросила яд в коктейль, когда еще и трех минут не прошло с момента нашей встречи.
Дэрмот Крэддок так не думал. Это казалось ему ужасно не правдоподобным. Поэтому он только сказал:
— Я всего лишь напоминаю, мисс Брустер, о ваших угрозах и о том, что Марина Грегг была определенно удивлена и испугана, увидев кого-то, кто поднимался по лестнице в тот вечер одновременно с вами. Естественно предположить, что этим кем-то были вы.
— Но ведь Марина была искреннее восхищена, увидев меня! Она поцеловала меня и сказала, что это просто великолепно, что я здесь! О, инспектор, как глупо с вашей стороны подозревать меня!
— Надо, следовательно, думать, что все вы — это одна дружная счастливая семья!
— Во всяком случае, в этом больше правды, инспектор, нежели в том, что вы предполагаете.
— И вы не можете ничего рассказать, что могло бы нам помочь? У вас нет никаких предположений относительно того, кто мог желать смерти Марины?
— Говорю вам, что никто не мог желать ей смерти. Если говорить честно, я не считаю ее умной женщиной. Она всегда ужасно беспокоилась о своем здоровье, никогда не знает, чего хочет, все время меняет свои желания, хочет одного, другого, третьего, а когда добивается этого, еще и недовольна. Не могу понять, почему все так ею восхищаются! Джейсон всю жизнь был просто без ума от нее! Удивительно, не правда ли? Но это так. Все ее обожают, готовы ради нее пожертвовать самым дорогим. А она дарит им свою печальную, нежную улыбку и благодарит! И этого им вполне достаточно, чтобы чувствовать себя совершенно счастливыми. Решительно не понимаю, как это ей удается! Вам лучше вовсе выбросить из головы мысль, что кто-то пытался убить ее.
— Я был бы рад последовать вашему совету, но, к сожалению, не могу, ибо это случилось.
— Что случилось? Никто ведь не убил Марину Грегг?
— Нет, но была совершена попытка убить ее.
— Я этому не верю! Я уверена, что если есть на свете хотя бы один человек, который желал убить ту несчастную женщину, то именно он и убил! Очевидно, кто-то унаследовал ее состояние?
— У нее не было состояния, мисс Брустер.
— О, тогда могла быть какая-нибудь другая причина.
Во всяком случае на вашем месте я не особенно беспокоилась бы о Марине. У нее всегда все в порядке!
— Так ли? Она не показалась мне очень уж счастливой.
— О, это потому, что она так мнительна и ко всему относится чересчур серьезно. К неудачным любовным историям. К своей неспособности иметь детей.
— У нее было, кажется, несколько приемных детей, не так ли? — спросил Дэрмот, вдруг вспомнив о настоятельной просьбе мисс Марпл.
— Когда-то да, я помню. Не знаю, зачем она это сделала. Впрочем, она часто импульсивно совершает глупости, а потом жалеет о них.
— Что случилось с этими детьми?
— Понятия не имею. Через некоторое время они как-то незаметно исчезли. Очевидно, она просто устала от них как от всего другого.
— Понимаю, — произнес Дэрмот Крэддок.
4
Следующий адрес — «Дорчестер», номер 190.
— Итак, старший инспектор…
— Ардвик Фенн взглянул на карточку в своей руке.
— Крэддок.
— Чем могу быть полезен?
— Надеюсь, вы не будете возражать, если я задам вам несколько вопросов?
— Отнюдь. По поводу этого несчастья в Мач-Бенгэм или, если быть точнее, в Сент-Мери-Мид?
— Да, совершенно верно. В Госсингтон-холле.
— Не понимаю, как Джексону Радду пришло в голову купить этот дом! Повсюду столько прекрасных георгианских домов и даже времен королевы Анны, а Госсингтон-холл — это же чисто викторианский особняк. Что в нем привлекательного?
— Некоторых в нем привлекает его викторианская устойчивость.
— Устойчивость? Хм, да, в этом что-то есть. Марина, я полагаю, постоянно ощущает тягу к стабильности. Это то, чего у нее самой, бедняжки, никогда не было. Может быть, это место ее хотя бы немного удовлетворит.
— Вы хорошо ее знаете, мистер Фенн?
Ардвик пожал плечами:
— Ну, видите ли… Не знаю даже, как вам ответить.
В свое время я знал ее очень хорошо. Вдоль и поперек, так сказать.
Он замолчал. Крэддок оценивающе посмотрел на него. Мощная фигура, смуглое лицо, проницательные глаза за толстыми стеклами очков, тяжелый подбородок.
— Я читал в газетах, — между тем продолжал Ардвик Фенн, — что вроде бы эту миссис…как ее?.. отравили по ошибке? Что яд предназначался Марине. Верно?
