И вот с апломбом, как будто в ее распоряжении целый воинский отряд, она командовала:
— Эй, вы там, ружья на прицел! Стрелять при малейшем движении! Часть отряда пусть освобождает пленников. Они в башне, направо от входа. Бегом туда!
Часть отряда были Кастор и Поллукс. Кентэн с ними не пошел. Он правильно рассудил, что ему лучше оставаться на месте, растянувшись в амбразуре стены, и по-прежнему наставлять на бандита свое ружье образца 1870 года.
«Вот идут… Входят… Ищут…» — мысленно следила Доротея за детьми.
Она видела, что поза Эстрейхера мало-помалу теряла свою напряженность. Он внимательно смотрел на дуло ружья, прислушиваясь к детским шагам, мало походившим на топот толпы крестьян. Доротея уже не сомневалась, что он уйдет до прибытия остальных членов компании.
Он, впрочем, еще колебался. Но вдруг, решившись, от ярости заскрежетал зубами и опустил руки:
— Не поймаешь! Ведь это все мелкота, да и ружье-то старая железина.
— Буду стрелять!
— Попробуй. Такие, как ты, стрелять умеют только для защиты, а не для того, чтобы убить. Да и что ты выгадаешь, если отдашь меня «в руки правосудия»? Бриллиантов от этого у тебя все-таки не будет. Скорее мне вырвут язык или сожгут на медленном огне, чем я выдам тайну. Бриллианты мои, и я их возьму, как только захочу.
— Еще одно движение — и я выстрелю!
— Может быть, ты и стала бы стрелять, если бы что-нибудь выиграла, а так — нет… Ну, до свиданья! Я ухожу.
Он прислушался.
— Ребята галдят там. Нашли Вебстера с компанией. Пока провозятся с развязыванием, я уже буду далеко. Прощай… Еще увидимся.
— Нет.
— Увидимся. И последнее слово будет все-таки за мной. Сначала бриллианты, потом любовь… Все будет мое.
— Не попадут к вам бриллианты. Если бы я не была в этом уверена, разве я позволила бы вам уйти? Повторяю — спасения для вас нет.
— Это почему же?
— А вот узнаете.
Эстрейхер хотел еще что-то сказать, но так как голоса доносились уже вполне отчетливо, он сорвался с места и, пригибаясь, побежал.
Доротея бросилась было за ним и прицелилась, внезапно решившись стрелять. Но после секундного колебания опустила револьвер.
«Нет, не могу… Не могу… Да и к чему? Все равно отец будет отомщен, когда…»
Она побежала навстречу друзьям. Вебстер, освободившийся первым, мчался ей навстречу. Подбежали Эррингтон с Дарио.
— Где он?
— Убежал.
— Как! У вас револьвер и вы все-таки выпустили его?
— У вас не хватило духу убить его, да?
— Не смогла.
— Каналью?! Убийцу?! Ладно, за это дело возьмемся мы… Бежим, друзья!
Но Доротея загородила им дорогу.
— Ведь он не один. Там их пять или шесть человек. У всех ружья…
— Ну и что же? — сказал американец. — В револьвере семь патронов.
— Пожалуйста, не надо, — умоляла Доротея, боявшаяся за исход неравной борьбы. — Прошу вас… Да и все равно поздно, так как теперь все уже в лодке.
— Это мы увидим.
И трое молодых людей понеслись в погоню. Она хотела присоединиться к ним, но за ее юбку уцепился Монфокон.
— Доротея! Доротея, не уходи… Я боюсь.
Увидев милого капитана, она больше уже ни о чем не думала и, присев, взяла его себе па колени и начала утешать:
— Не плачь, бедный мой капитан… Все уже кончилось… Этот гадкий человек больше не придет. А ты сказал спасибо Кентэну, Кастору и Поллуксу? Где бы мы теперь были, дорогой мой, без них?
Она нежно поцеловала всех трех мальчиков. Кентэну такая награда давалась впервые.
— Да. Что бы теперь с нами было? А каков фокус с ружьем, Кентэн? Ведь ты прямо талант, дружище!.. Дай я тебя еще раз поцелую. Каким образом вы до нас добрались? Я заметила, что ты по пути бросал камни, ветки. Почему вы пошли по берегу, а не прямо на полуостров?
Кентэн, гордый похвалами и растроганный поцелуями, отвечал:
— Видишь ли, мы там на берегу нашли маленькую лодчонку и спустили ее в воду. Хоть и трудно было грести, но мы все-таки кое-как, часа через полтора, доплыли и высадились недалеко отсюда. Сначала не знали, куда идти, но потом случайно Кастор услыхал чей-то голос. А когда я узнал голос Эстрейхера, все стало ясно.
— Ах, дети мои! Милые мои дети!
Новый поток поцелуев полился направо и налево.
Вдруг Доротея спохватилась:
— Что же это мы забыли о Деларю?
Нотариус лежал за высокой травой, и поэтому Кастор и Поллукс, развязывающие других, его не заметили.
— Кентэн, разрежь веревки. Господи боже, он в обмороке… Господин Деларю, придите в себя… Очнитесь же, а то я уйду.
— Бросите меня? — сразу очнулся нотариус, услышав такую угрозу. — Вы не имеете права… Враги…
— Враги убежали, господин Деларю.
— Они могут вернуться… Ой, какие это ужасные люди! Осел сбросил женя на землю у самых развалин, а я взобрался на дерево и решил оттуда не слезать. Но они стал* в меня стрелять и сбили шляпу с головы.
— Вас самого пуля не зацепила?
— Нет, но внутри что-то болит. Должно быть, я контужен.
— Ну, это пустяки. Завтра вы будете совершенно здоровы, все пройдет. Кентэн и Монфокон, займитесь господином Деларю.
* * *
Беспорядочная экспедиция, предпринятая иностранцами, сильно беспокоила Доротею, и она решила пойти вслед за ними. К счастью, они не ушли далеко. Запутавшись в лабиринте тропинок и скал, они все кружились около одного и того же места и никак не могли отыскать, где пристала лодка Эстрейхера.
Доротея с присущим ей чутьем ориентировалась лучше. Из массы мелких, извилистых тропинок она выбрала одну и по ней повела за собой всю компанию. Тропинка вдруг круто повернула направо и уперлась в голую отвесную скалу, на которой были выдолблены ступеньки. Дарио, самый проворный из всех, вскарабкавшись первым наверх, закричал:
— Я их вижу. Они на берегу… Не разберу, какого черта они там делают.
К нему присоединился Вебстер, держа револьвер наготове.
— Да, и я их вижу. Идите вон туда. Мы там будем совсем около них.
И Вебстер указал на площадку скалистого мыса, возвышавшегося метров на 40 над плоским песчаным берегом. Два громадных утеса образовывали что-то вроде дверей, через которые виден был голубой океан.
— Стойте! Нагнитесь! — скомандовала Доротея и сама склонилась к земле.
Впереди, на расстоянии метров полутораста, на борту большой моторной рыбацкой барки виднелась группа в шесть человек, среди которых особенно выделялась резко жестикулирующая женщина. Они уже заметили Доротею с друзьями, и один из них, быстро повернувшись, выстрелил. Эррингтона засыпало осколками гранита.
— Ни с места! — крикнул стрелявший. — Или я опять буду стрелять!
Доротея остановила своих спутников.
— Куда вы бежите? Ну добежите до края, а дальше что? Там обрыв. Не будете же вы очертя голову прыгать вниз?
— Вернемся по тропинке назад и обойдем скалу, — предложил Дарио.
— Я запрещаю вам двигаться с места. Это безумие. Вебстер возмутился:
— Я с револьвером.
— А они с ружьями. Все равно мы пришли поздно. Драма кончается без нашего участия.
— Какая драма?
— Смотрите.
Доротея действительно сразу схватила трагический смысл происходящего: они явились невольными свидетелями жуткой драмы, в ход которой не могли вмешаться.
На борту барки над неподвижно лежавшим связанным телом наклонились женщина и пять мужских фигур. Женщина, издалека казавшаяся отвратительной мегерой, набрасывалась на связанного, грозила кулаками, осыпала бранью, обрывки которой долетали и до ушей молодых людей:
— Вор! Мерзавец! А! Ты отказываешься. Ну, подожди! Она отдала какие-то приказания. Но, по-видимому, все
уже было подготовлено заранее: бандиты стали в каком-то определенном порядке, на шею лежащего была надета петля, веревку от которой перекинули через рею мачты. За конец веревки ухватились двое.
Лежащая фигура приподнялась. Несколько секунд она простояла прямо, словно вырезанный из картона паяц. Потом плавно поднялась и закачалась.
— Эстрейхер! — сорвалось у одного из иностранцев. Доротея вспомнила, какую гибель предсказала она
Эстрейхеру при их первой встрече в замке Роборэй.
— Да, это Эстрейхер.
— Что они хотят от него?
— Получить бриллианты.
— Но ведь у него их нет.
— Но они-то думают, что они у него. Я ждала такого конца. Еще тогда, когда они по приказу Эстрейхера уходили из развалин, я обратила внимание на зверское выражение лиц и перехватила взгляды, которыми они обменивались. Было ясно, что они уже решили приготовить ему ловушку.
А там, на барке, Эстрейхера то опускали, то вновь подвешивали. Женщина голосила:
— Будешь говорить? Где твое сокровище? Арчибальд Вебстер не выдержал:
— Это невозможно. Мы не должны допускать.
— Как? Только что вы собирались его убить, а теперь хотите спасать?
