– Я знал, что она позировала художникам, – начал Джеспер. – Я увидел ее изображения и захотел познакомиться с натурщицей. Я узнал ее имя и адрес, и… ну, я навестил ее. Я… Черт возьми, я хотел позабавиться!
– Позабавиться? – спросил Селлерс. – И вам это удалось?
– Трудно сказать, – ответил Джеспер.
Сильвия издала какой-то звук – похоже, это была попытка высказаться по адресу Джеспера, но рука Гиддингса, зажимавшая ей рот, пресекла эту попытку. В результате раздался истерический животный взвизг ярости.
– Я дал ей тысячу долларов, – повторил Джеспер.
– За кусок нефрита?
– Для друга, который хотел продать мне нефритового идола. Она обещала вручить его мне. Тогда я ей доверял. К тому же использовал эту сделку, чтобы добиться дружеских отношений.
– Насколько дружеских?
– Очень близких. Я собирался войти в долю.
Селлерс кивнул Гиддингсу, и тот отнял руку ото рта Сильвии.
– Ты лживый сукин сын! – крикнула она. – У меня не было другого выхода, а то я тебя и на три метра не подпустила бы! Ты поручил мне достать этих нефритовых идолов из коллекции Крокетта и обещал по тысяче баксов за штуку. Ты не дал мне тысячу долларов, пока я не достала первого идола. Я должна была достать обоих, но, когда взяла первого, Дин Крокетт запер другого…
– Так-то лучше, – резюмировал Гиддингс, усаживаясь. – Садитесь все, устраивайтесь поудобнее.
– Никогда бы не подумал! – сообщил Селлерс, улыбаясь.
– Это все выдумка! – Джеспер все еще пытался сохранить достоинство. – Поскольку меня намерены в чем-то обвинить, я настаиваю, чтобы мне разрешили связаться с моим адвокатом.
– Не будете возражать, если мы тут пошарим? – осведомился Селлерс.
– С какой целью?
– Чтоб посмотреть, не спрятали ли вы нефритового идола где-нибудь здесь просто из озорства?
– Даю гарантию, что у меня нет ничего подобного.
– Как насчет сейфа?
– Он заперт. И не может быть открыт до девяти часов завтрашнего утра. Таким способом я защищен на случай кражи со взломом.
– Не возражаете, если мы вернемся утром, чтобы заглянуть в сейф?
– Даю голову на отсечение, там нет ничего похожего на нефритового идола.
– А как насчет остального помещения? – спросил Селлерс.
– Не возражаю против того, чтобы вы осмотрели его, – разрешил Джеспер. – И заверяю вас, что любой осмотр окажется абсолютно безрезультатным.
Селлерс прошел к столу.
– Мне нечего скрывать, – продолжил Джеспер, – поэтому я не возражаю; но я знаю, что это незаконно. Это сплошное самоуправство!
– Что-нибудь да обнаружится, – обратился Селлерс к Гиддингсу. – Откройте стол. Давайте посмотрим.
– Стол не заперт, можете открыть его, – заявил Джеспер. – Не думаю, что у вас есть ордер на обыск.
– Я чертовски скоро получу его, – отрезал Селлерс, – основываясь на том, что вы сказали.
– Нет, не получите, – не согласился Джеспер.
Селлерс посмотрел на Гиддингса и нахмурил брови. Гиддингс посмотрел на Сильвию. Сильвия, уловив какой-то сигнал Джеспера, вдруг сжала губы в твердую линию, всем видом показывая, что решила молчать.
– Минутку, – сказал Селлерс. – Дайте подумать. Малыш Поллитровочка побывал здесь сегодня вечером, и его избили… Он что-то разыскивал… Он свернул на ложный путь, поставил телегу перед лошадью. Думал, что Сильвия была… Погодите-ка еще минутку. Черт, он не настолько глуп. Он… он что-то выслеживал.
– И получил взбучку, – добавил Гиддингс.
– В этом нет сомнений, – сказал ему Селлерс. – Улики на лице.
– Я ничего об этом не знаю. Я не имел с ним дела. Я никогда прежде не видел этого человека, – уверял Джеспер.
– Но полисмены приходили сюда с Лэмом? – спросил Селлерс.
– Да.
– И вы сказали им, что никогда прежде его не видели?
– Верно.
– Так, – обратился Селлерс к Гиддингсу, – он знал, что его дом собираются обыскивать. У него было время, час или два, чтобы их спрятать. Теперь мы, вероятно, не сможем ничего обнаружить.
– Могу вас заверить, ничего не найдете, – сказал Джеспер. – Но не потому, что я, как вы говорите, избавился от чего-то уличающего.
Селлерс прошелся по комнате, осматривая все кругом. Джеспер, уверовавший в свою неуязвимость, произнес:
– Вы не имеете права ничего предпринимать без ордера на обыск, полисмен.
– Я могу позвонить и получить ордер на обыск, и мы можем подождать прямо здесь и проследить, чтобы вы ничего не трогали, – пообещал Селлерс.
Джеспер улыбнулся:
– Действуйте. Попробуйте получить ордер на основании того, что вы знаете.
Селлерс ударом ноги вытолкнул корзинку для мусора на свободное место:
– Посмотрим, как вы избавлялись от бумаг, когда узнали, что близятся неприятности.
Он посмотрел на разорванные конверты, скомканные письма, и вдруг его взгляд на чем-то задержался. Он сунул руку в корзинку, с минуту пошарил в ней, а затем вытащил нефритового идола.
– Ну и ну, – сказал он. – Удивительно!
Джеспер уставился на нефритового идола, как на нечто фантастическое.
– Инсценировка! Сфабриковано! – воскликнул он. – Подтасовано! Вы подложили это. Это мошенничество! Это… – Его голос одиноко звучал в тишине.
– Никогда бы не подумал, – сказал Селлерс. – Так это, по-вашему, мошенничество? Вы сможете заявить это судье. Держу пари, это тот самый пропавший идол из крокеттовской коллекции.
Сильвия вскочила на ноги.
– Вы, сукин сын, ведете двойную игру! – пронзительно закричала она. – Вы обещали мне держать его в секретном месте. Вы сказали мне по телефону, что убрали все улики, и…
– Молчать! – рявкнул Джеспер с такой концентрацией злобы в голосе, что Сильвия осеклась на полуслове.
– Это превосходно, – лучезарно улыбнулся обоим Селлерс. – Ваши истории нам больше не нужны. Мы получили все, что нам нужно.
Селлерс поднял телефонную трубку, набрал номер полицейского участка:
– Говорит Фрэнк Селлерс. Я в квартире Мортимера Джеспера, Карлтон-драйв, шестьдесят два восемьдесят шесть… В его мусорной корзинке мы обнаружили нефритового идола. Это зеленый нефрит с большим рубином во лбу. Я думаю, это идол, украденный у Крокетта. Думаю, что Джеспер – торговец краденым. Гиддингс здесь, со мной. Я хочу, чтобы сюда выслали патрульную машину. Нужно осмотреть помещение. Я выезжаю в полицейский участок с Сильвией Хэдли и частным детективом по фамилии Лэм. Как только проведем опознание этого идола, собираюсь дать письменное показание под присягой и получить ордер на обыск. Я хочу, чтобы потревожили миссис Крокетт, пусть опознает идола… Вы устроите это? Хорошо, будьте наготове. Я хочу, чтобы это помещение тщательно охраняли, пока я не вернусь с ордером на обыск. Я думаю, что параллельно с кражей мы раскроем тайну убийства Крокетта.
Селлерс повернулся к Гиддингсу:
– Ты встретишь патрульную полицейскую машину. Скажи им, чтобы не спускали глаз с этого господина. Если понадобится, пусть наденут на него наручники. И арестуют. Дабы все краденое оставалось нетронутым. Но я предпочитаю подождать, пока мы не получим положительные результаты опознания. Тем не менее скажи полисменам, чтоб не спускали с него глаз.
Лицо Джеспера стало болезненно-зеленым.
– Крокетт убит, – простонал он. – Боже мой!
Селлерс повернулся к Сильвии:
– Поедешь со мной, сестренка, – и указал пальцем на меня: – Ты тоже, Лэм. Пошевеливайся. Патрульная машина приедет к Тэду через две минуты.
Как только прибыла радиофицированная патрульная машина и сидевшим в ней полисменам поручили следить за Джеспером, я сказал Селлерсу, понизив голос:
– Я полагаю, вы захотели взять меня с собой, чтобы помочь вам допрашивать Сильвию Хэдли?
– Помочь в чем?
– Допрашивать Сильвию Хэдли, – прошептал я.
Он повернул голову назад и рассмеялся:
– Слушай, Поллитровочка, не переоценивай себя. Твой компаньон Берта Кул уверяет, что ты мозговитый маленький шельмец. Но это еще под большим вопросом, так что не позволяй подобной рекламе забивать тебе голову.
– Я вам больше не нужен?
– Я ничего от тебя не хочу. Свободен. Хочешь, я скажу, что тебе надо делать?
– Да? – спросил я.
– Я точно скажу тебе, что делать, – подтвердил он. – Не знаешь, где тут ночная аптека?
– Конечно, знаю. Но вообще-то аптеки еще открыты.
– Прекрасно, – сказал он. – Ступай в аптеку и купи квасцов в порошке на двадцать пять центов.
– Квасцов в порошке на двадцать пять центов? Это очень много, – удивился я. – Что с ними делать?
– Отправляйся домой, наполни водой тазик и распусти в нем все квасцы.
– Ну а потом?
– Потом, – пояснил он, – мочи в них свою физиономию, пока она не примет нормальный вид.
С этими словами Фрэнк Селлерс отошел к Сильвии и Гиддингсу. Он любил пошутить, когда был в хорошем настроении.
– Ну, сестренка, – сказал он Сильвии, – а у нас своя дорога.
Они залезли в патрульную машину. Гиддингс сел за баранку, Селлерс хлопнул дверцей.
– Исчезни, Поллитровочка, – пожелал он.
