Поскольку профессора нельзя было увезти, его следовало тут же заставить замолчать. Использовать для этого револьвер представлялось неразумным. Его нужно было задушить. И как можно тише. Легко двигаясь, Петров заглянул в грязную кухню и судомойню. Никого. Затем высунулся наружу через заднюю дверь дома: никаких следов, ведущих прочь. Петров пошел обратно и, улыбаясь, потряс ручку двери туалета.
— Это я, Петров. Теперь мы можем ехать. Поторапливайтесь.
Рэгби вышел из туалета. Его шею обхватили две огромные мощные руки.
Насилие, как это часто бывает, имеет какой-то фарсовый привкус. Двое крупных мужчин, тяжело дыша, налетели друг на друга в узком коридоре, безнадежно преследуя при этом противоположные цели. Один был уверен, что другой подстроил ему ловушку и за это его надо убить. Другой же старался избежать убийства, так как его враг мог бы открыть ему путь к Люси.
Рэгби был захвачен врасплох и недооценил силу своего противника. Если он сумеет оторвать эти пальцы от своей шеи, то обретет дыхание, возможно, для того, чтобы объясниться. Он соединил свои руки над головой и затем тяжело обрушил их на волосатые запястья. Никакого эффекта. Он поднял ногу, согнутую в колене. Но Петров увернулся. Последним конвульсивным усилием он бросил свое тело назад, заставив Петрова сделать сальто над его головой. Пальцы разжались, и Рэгби мог вздохнуть. Но прежде чем он заговорил, Петров снова набросился на него в этом узком коридоре, двигаясь мягко и неумолимо, словно поршень в цилиндре.
Теперь Рэгби забыл о своем намерении, о гаечном ключе в кармане, даже о Люси. Его обуяла ненависть к этому человеку. Он нанес ему удар снизу, заставив откинуться назад эту круглую голову. Правой рукой он нокаутировал Петрова. Все это походило на сражение с осьминогом. Детина откатился в сторону, распахнув при этом не защелкнутую на замок дверь позади него.
Теперь они были на открытом пространстве двора. Рэгби приходилось бывать и в более невыгодном положении. Но в таких случаях он становился хладнокровным и жажда крови не овладевала им полностью. И потому какое-то мгновение он колебался. Оно оказалось роковым. Он открыл рот, чтобы объясниться. Но Петров уже вскочил с покрытой снегом земли, и его пальцы опять вцепились в горло Рэгби.
Когда тело обмякло, Петров оттащил его в туалет и уже почти убедился в том, что его жертва мертва, как услышал отдаленные, но приближающиеся шаги со стороны бара. Он выскользнул из туалета, прошел через заднюю дверь дома и на виду у всех солдат, которым приветственно помахал рукой, сел в свой автомобиль и укатил.
Осторожно пробираясь по узкой обледенелой дороге, проложенной снегоочистителем, он обдумывал доклад, который должен был представить своему начальству. Оно одобрило, вернее, навязало ему план личного контакта с профессором. Он выполнил его не только умело, но и бесстрашно. И не его вина, что профессор оказался так непроходимо глуп, чтобы устроить ему ловушку вторично. Да, конечно, не его вина, но дело провалилось. А его начальники не терпели такого.
И только в этот момент Петров, порядком избитый во время потасовки, понял, что снова может соображать, как и прежде. Была ли это ловушка? Если так, то солдаты не разрешили бы никому покинуть кафе и уехать из этого места. Солдаты, и теперь он это осознал, были вооружены всего лишь лопатками для снега и пакетами с едой.
Петров, безусловно, должен был тщательно подготовить свой доклад. Он должен сообщить, что избежал ловушки. И во время бегства у него появилась необходимость убрать профессора. Очень плохо, что профессор должен был потом умереть. Нанятые бандиты не станут выступать против этой версии. Во всяком случае, они не знают, кто он такой на самом деле.
Для того чтобы раскрыть тайну профессора, все придется начинать сначала. Жаль, конечно, но в такого рода работе неудачи бывают обязательно. Если Петров и в дальнейшем должен оставаться полезным своим начальникам, то ему следует замести следы, что явно потребует среди других практических действий и ликвидации ребенка, Люси…
В этот момент хозяин кафе, войдя в туалет, увидел тело одного из этих джентльменов из Лондона. Он позвал на помощь. Полицейский к тому времени уже отбыл, но два солдата помогли вынести тело. Профессор Алфред Рэгби — прочитали они в его водительских правах — был без сознания, но, как оказалось, жив. Если он недооценил силу Петрова, то Петров недооценил способность Рэгби цепляться за жизнь. Они сделали для него что могли, а хозяин кафе вызвал санитарную карету. Через полчаса этот тугодум сообразил, что об этом лежащем без сознания человеке говорили по радио, и позвонил в белкастерскую полицию.
Глава 10
Маленький мальчик нашелся
31 декабря
В то время как ее отец пробирался по узкой дороге к кафе «Бельвю», Люси ждала момента, чтобы убежать. Но во второй половине дня тщательно лелеемые ею надежды рассыпались в прах. Когда Энни Стотт принесла в комнату поднос с чаем, Люси, захлебываясь от волнения, спросила:
— Он приедет сегодня?
— Кто приедет?
— Мой папа, конечно.
— Он не приедет.
У Люси задрожали губы.
— Но я слышала, вы сказали: «Он сам приезжает».
— О! Это наш друг. — Женщина холодно воззрилась на Люси. — А как ты это услышала?
— Я… ну, я стояла наверху у лестницы и…
— Ты очень непослушная. Тебе не разрешали выходить из комнаты. И ты прекрасно это знаешь. Если такое повторится, то быть тебе битой.
Это был двойной удар. Ее отец не приезжает, и теперь они обязательно будут закрывать дверь на замок. От горя Люси долго плакала. Потом, устав от слез, снова принялась думать о том, как бы ей убежать.
Героиням приключенческих рассказов нередко удается смягчить сердце одного из своих похитителей. Чокнутая Энни на такое не пойдет. Она так же тверда, как печенье из крутого теста, которое однажды испекла Люси. И чуть зуб не сломала, пробуя его. Дядя Пол? Он не такой и относится к ней гораздо лучше. Но инстинкт говорил Люси, что ему нельзя доверять. Что-то в нем было ненадежное, думала она. На него нельзя полагаться. Сейчас он улыбается и шутит, а через секунду уже совсем другой, с холодными и равнодушными глазами. Он напоминал Люси принцессу, у которой в сердце льдинка.
В приключенческих рассказах узник подпиливал решетку окна или же прорывал ход под полом. Такое было ей не по силам. Она могла выбраться только через дверь, а та была на замке. Почему ее не научили чему-нибудь полезному в школе, например открывать чем-нибудь замок? Люси улыбнулась про себя, представив ужас своих мучителей, когда они обнаружат, что комната пуста, хотя они закрыли ее на замок. Эта вонючка Энни придет в бешенство. Но…
Но почему бы нет? Люси вдруг вспомнила еще об одном освященном веками плане побега из приключенческих историй. «Что же это ты не подумала об этом раньше?» — упрекнула она себя. И, не забыв о том, что вокруг дома все занесено глубоким снегом, принялась раздеваться. Потом она натянула на себя пижаму, нижнее белье и, наконец, шорты и фуфайку; на поиски высоких сапог у нее уже не было времени. Ничего, она обойдется и башмаками на низком каблуке, которые они ей дали. Но лучше она их свяжет шнурками и повесит себе на шею, а по лестнице спустится в носках. Если только этот план удастся. Она ждала, замерев от страха.
Когда полчаса спустя Пол принес ей какао и бисквиты, в комнате было темно. Перед этим он изрядно выпил, чтобы избавиться от дурного настроения, и потому соображал довольно туго. Он поставил поднос на кровать, увидел маленькое тело под одеялом (ребенок, должно быть, уснул) и стал нащупывать выключатель. В это время Люси тихо выскользнула за дверь, повернула ключ и спустилась с лестницы.
Еще не добравшись до входной двери, она услышала страшный шум и крик наверху. Люси скользнула, в ближайшее убежище, туалет, потому что Энни выскочила из гостиной. Услышав тяжелые шаги Энни, взбирающейся наверх, Люси вбежала в прихожую и через входную дверь выскочила на улицу, помчавшись вперед по снегу. Надевать башмаки времени не было. Не пробежав и тридцати ярдов, она услышала звуки погони.
Глупая, глупая, сказала она себе, почему ты не взяла с собой ключ, когда закрыла дверь? Тогда за тобой бежала бы она одна. Впереди блестела дорога. Путь к свободе. Задыхаясь и плача, Люси устремилась вперед. Это уже была не игра. Спрятаться было негде. Она миновала гараж, где можно было бы укрыться. Единственной надеждой оставалась ферма. Если там окажутся враги, то ей конец. Ее ноги в чулках скользили по обледенелой дороге, проложенной трактором. Она упала на обочину. Когда она лежала там, сжавшись в комок, в темноте мимо нее кто-то пробежал. Это была Энни. Низким голосом она все время повторяла: «Ивэн! Где ты? Сейчас же иди сюда».
Когда Энни исчезла, девочка встала, вскрикнув от боли: она повредила себе лодыжку. Она слышала, как Пол обшаривает все вокруг гаража и строений у дома. Сжав зубы, Люси заковыляла на свет в окне фермы, добралась до ее двери. Звонка не было. Она принялась стучать дверным молотком. Мистер Туэйт открыл дверь.
