Вульф глубоко вздохнул – он только что пришел из столовой, где пил кофе, пока я докладывал ему о нашей «конференции» в «Закусочной Тома».
– Нас вынудили угрозой приехать к вам, – заявил Бэйн.
– Знаю, но я и сейчас с помощью той же угрозы задерживаю вас здесь. Хотя, повторяю, вы можете уйти в любое время. Мадам, я хочу поговорить наедине с мистером Бэйном. Сол, проводи миссис Ашер в другую комнату.
– Не уходите, – потребовал Бэйн. – Оставайтесь здесь.
– Арчи, ты был прав, – обратился ко мне Вульф. – Он неисправим, и нам не следует тратить на него время. Позвони мистеру Кремеру.
– Не нужно, – остановила меня миссис Ашер. – Я выйду.
Сол встал, вышел вместе с миссис Ашер в соседнюю комнату и закрыл за собой дверь.
– Ну-с, сэр, – продолжал Вульф, переводя взгляд на Бэйна. – Не пытайтесь повышать голос – дверь и стены звуконепроницаемы. Мистер Гудвин уже рассказал мне, как вы объяснили свою сегодняшнюю встречу с миссис Ашер. Вы ожидаете, что я могу поверить подобному объяснению?
– Нет.
У Бэйна было достаточно времени сообразить, что его объяснение никакой критики не выдержит. Если он решил встретиться с нею, поскольку ее дочь в течение какого-то времени находилась в «Приюте Грантэм», каким же образом ему стало известно, что она была матерью Фэйт? Во всяком случае не из документов и не от миссис Ирвин. От кого-либо из девушек? Слишком сложно.
– Я дал такое объяснение Гудвину потому, что правильное объяснение поставило бы миссис Ашер в неловкое положение. Сейчас у меня нет иного выхода, как говорить правду. Я познакомился с миссис Ашер года три назад и в течение года находился с ней в интимных отношениях. Она, вероятно, будет отрицать это… Я почти уверен, что она будет отрицать, что вполне естественно.
– Не сомневаюсь. Следовательно, ваша встреча с ней сегодня была случайной?
– Нет. Она позвонила мне сегодня утром и сообщила, что проживает в отеле «Кристи» под фамилией Эдит Апсон. Ей было известно, что я племянник миссис Робильотти. В разговоре по телефону миссис Ашер сказала, что хотела бы повидаться со мной и расспросить о дочери. Я ответил, что не присутствовал на ужине во вторник. Она заявила, что ей известно об этом, но все равно ей хотелось бы встретиться со мной. Мне не хотелось обижать ее, и я согласился. Мне также не хотелось, чтобы кто-либо узнал о нашей связи в прошлом, и мы договорились встретиться в закусочной.
– Вы знали, что она мать Фэйт Ашер?
– Знал только, что у нее была дочь, но мне не было известно ее имя. Она рассказывала мне о своей дочери, когда мы… когда мы встречались.
– И что же она спрашивала о своей дочери у вас сегодня?
– Ей просто хотелось знать, известно ли мне что-нибудь такое… не опубликованное в газетах… о гостях… и что именно произошло там. Я мог рассказать ей о том, кто присутствовал на ужине, ну, а о том, что произошло, мне было известно столько же, сколько ей.
– Вы желаете дополнить свое сообщение какими-либо подробностями или рассказать мне что-нибудь?
– Дополнять или рассказывать мне больше нечего.
– В таком случае я должен буду побеседовать сейчас с миссис Ашер. После окончания беседы с нею я вновь приглашу вас, Арчи, проводи мистера Бэйна и пригласи миссис Ашер.
Повинуясь, как овечка, Бэйн вышел. Я позвал миссис Ашер и, когда она вошла, вернулся к своему письменному столу. Она уселась в красное кожаное кресло, и Вульфу пришлось повернуться, чтобы оказаться лицом к лицу с ней. В данной ей Солом характеристике упоминалось, что она любит мужчин, а судя по тому, как она держалась даже сейчас, мужчины, несомненно, не были равнодушны к ней. На вид ей было лет сорок, но она все еще выглядела интересной, ну а в двадцать лет, конечно, была картинкой.
Вульф еще раз глубоко вздохнул – работа сразу же после еды давалась ему с большим трудом.
– Конечно, мадам, – заговорил он, – причина, по которой я вынужден беседовать по отдельности с вами и мистером Бэйном, вполне очевидна. Мне нужно выяснить, совпадают ли ваши объяснения. Возможности договориться между собою вы не имели, и идентичность ваших объяснений, если и не явится решающим фактором, по крайней мере будет убедительной.
– Какие громкие слова вы употребляете! – улыбаясь, заметила миссис Ашер, как-то ухитряясь и тоном голоса и взглядом дать понять, что ей давно хотелось встретить человека, употребляющего громкие слова.
– Я стараюсь употреблять такие слова, которые точно передавали бы именно то, что мне нужно сказать.
– И я тоже, но иногда мне трудно подобрать нужные слова. Мне неизвестно, что рассказал вам мистер Бэйн, но все, что я могу сделать, – это рассказать вам правду. Вам нужно знать, как произошло, что мы сегодня вечером оказались вместе с ним, не так ли?
– Да.
– Видите ли, я позвонила ему сегодня утром и сказала, что хотела бы встретиться с ним. Он ответил, что будет ждать меня в четверть восьмого в «Закусочной Тома» (о которой раньше я и понятия не имела). Я приехала туда. Не очень сенсационно, правда?
– Пожалуй, да. Вы давно знаете мистера Бэйна?
– По сути дела вообще не знаю. Мы встретились около года назад, и хотя мне хотелось бы сказать вам, где именно, несмотря на все мои усилия вспомнить, не могу. По-моему, на какой-то вечеринке, но на какой – не помню, да это и не важно. Вчера, сидя у окна, я думала о своей дочери… о моей дорогой покойной дочери. – Она попыталась сделать вид, что задыхается от волнения, но получилось это не очень убедительно. – И я вспомнила, что однажды встретила некоего мистера Остина Бэйна, о котором кто-то (а может быть, и он сам) сказал мне, что он – племянник богатой миссис Робильотти, ранее бывшей замужем за мистером Альбертом Грантэмом. Моя дочь умерла в доме миссис Робильотти, и я подумала, что он или сам расскажет мне о ней, или уговорит миссис Робильотти принять меня, чтобы я могла расспросить, как все произошло. Я хотела знать все о своей дочери… – Она снова принялась судорожно глотать.
Такое объяснение не предвещало нам ничего интересного. Больше того, оно выглядело плохо для нее. Бэйн оказался достаточно предусмотрительным и придумал историю, подтверждения которой от нее нельзя было ожидать; он ведь даже предупредил нас, что она, вероятно, будет отрицать ее, но хуже всего было то, что он, возможно, даже ничего и не придумал, а как джентльмен говорил правду. Встреча в «Закусочной Тома», показавшаяся мне такой многозначительной, могла оказаться ничего не значащей вообще. Может быть, наш гений вовсе и не был гением?
Однако гений, если и испытывал такой же пессимизм, как я, вовсе не выказывал этого.
– Но если ваша встреча с мистером Бэйном была такой невинной, – продолжал он, – почему вы испугались, когда мистер Гудвин пригрозил обращением в полицию? Арчи, что она тогда воскликнула?
– «Только не в полицию! Боже мой, только не в полицию!»
– Так. Почему, миссис Ашер?
– Я не люблю фараонов и всегда терпеть их не могла.
– Почему вы переехали из своей квартиры в отель и зарегистрировались под вымышленной фамилией?
– Но вы же должны понимать, как я себя чувствовала после смерти дочери! Я не хотела никого видеть. Я знала, что мне будут досаждать газетчики… и полицейские. Я хотела побыть одна. И вы на моем месте тоже…
Послышался звонок в дверь, и я вышел в прихожую. Иногда в подобных случаях к двери идет Фриц, но сейчас, когда в кабинете сидела миссис Ашер, а в другой комнате находился Бэйн, я решил, что лучше пойти мне, тем более что настроение у меня было отвратительное и я чувствовал, что это был всего лишь Орри Кэтер. Я впустил его, поздоровался и закрыл дверь. Он расстегнул пальто, и под ним оказалась кожаная папка с застегнутой молнией.
– Это еще что? – спросил я. – Отправляешься на уикенд?
– Нет. Это доказательство того, что миссис Ашер…
Я едва успел зажать ему рот. Он удивился, но быстро понял намек и молча прошел за мной в столовую, где, закрыв за нами дверь и повернувшись к нему, я резко спросил:
– Доказательство чего?
– Секретного грехопадения миссис Ашер. – Глаза у Орри блестели. – Я хочу сам передать это мистеру Вульфу.
– Нельзя. Он разговаривает с миссис Ашер. Где ты…
– Она здесь?! Это каким же образом…
– Потом расскажу. Где ты раздобыл эту штуку?
Возможно, что я разговаривал грубо, но сегодня нервы у меня были не совсем в порядке. Орри даже обиделся и вздернул подбородок.
– С удовольствием докладываю, мистер Гудвин. Мы с мистером Пензером вели наблюдение за отелем «Кристи». Когда наш объект вышел из отеля и сел в такси, мистер Пензер последовал за объектом в другом такси, я сесть не успел. Я позвонил мистеру Вульфу, и он спросил, можно ли хотя приблизительно определить, как долго она будет отсутствовать. Я ответил, что, вероятно, не менее получаса, а возможно и больше, раз она уехала в такси. Он заметил, что было бы желательно заглянуть в ее номер, и я согласился. Мне потребовалось некоторое время, чтобы проникнуть туда. Нужны подробности?
