Я жалобно проговорил:
– За что? Я всего лишь поздоровался. Зачем сразу царапаться и стрелять?
– Он не стрелял, – строптиво возразила миссис Сперлинг.
– Но вы-то царапались, – не сдавался я. – А вообще у нас проблема. Мы без труда обыщем вашего сына, но как быть с вами?
– Только попробуйте меня обыскать, – проговорил Джимми. Голос его был жалок, да и смотрелся он поистине жалко. Он представлялся мне единственным из членов семьи, с которым вообще не стоило считаться, но теперь я был уже не так в этом уверен.
– Вот дурень! – ответил я. – Ты злишься оттого, что тебе не хватило смелости выстрелить, потому что ты глуп как пробка. Вы оба, сядьте-ка на тот диван. – Я опять приложил влажное полотенце к лицу. Они не шелохнулись. – Что, мне подойти и помочь?
Мамаша потянула сына за руку, они бочком подвинулись к дивану и присели. Сол сунул пистолет в карман и сел в кресло.
– Вы нас напугали, Алекс, – сказала мамаша. – Вот и все. От ужаса я вас сначала не узнала.
Ни одному мужчине никогда не пришло бы в голову прибегать к подобным уловкам. Она пыталась вернуть нас во времена первого знакомства, когда я был всего лишь гостем в ее доме.
Но я не пошел у нее на поводу.
– Теперь меня зовут Арчи, забыли? А вы меня так отделали, что теперь и родная мать не признает. Для испуганного человека вы что-то слишком бурно отреагировали. – Я придвинул к себе кресло и сел. – Как вы сюда вошли?
– Открыли дверь ключом!
– А ключ откуда?
– Ну, мы… У нас был…
– А вы как вошли? – поинтересовался Джимми.
Я покачал головой:
– Этим вы ничего не добьетесь. Думаю, вам известно, что ваш отец отказался от услуг мистера Вульфа. Теперь мы работаем на другого клиента – одного из деловых партнеров мистера Рони. Желаете проверить? А может, хотите обратиться в полицию? Вряд ли. Так откуда у вас ключ?
– Не ваше собачье дело!
– Я же вам сказала, – обиженно проговорила мамаша, – у нас был ключ.
Попытки разговаривать с женщинами на языке логики я оставил в тот день, когда окончил школу, поэтому тут же сменил тему.
– У нас есть выбор, – уведомил я их. – Я могу позвонить в участок и вызвать сюда пару полицейских, мужчину и женщину, чтобы они обыскали вас и выяснили, что вам здесь было надо, но это займет некоторое время, к тому же поднимется шумиха. Можно поступить иначе: вы сами нам все расскажете. Кстати, вы, кажется, не знакомы с моим другом и коллегой мистером Солом Пензером? Он перед вами. И еще: вы что, никогда не бывали в кино? Почему вы не надели перчатки? Теперь здесь повсюду ваши отпечатки. Так вот, вы сами нам расскажете, где достали ключ и зачем сюда явились, – только правду! Для вас предпочтительнее второе, по той причине, что мы не будем вас обыскивать, так как знаем, что вы ничего не нашли.
Они переглянулись.
– Можно внести предложение? – спросил Сол.
– Валяй.
– Вдруг они хотят, чтобы мы позвонили мистеру Сперлингу и спросили у него…
– Нет! – взвизгнула мамаша.
– Премного обязан, – поблагодарил я Сола. – Ты мне напомнил о мистере Вульфе.
И я снова обратился к ним:
– Теперь нам будет проще. Так где вы взяли ключ?
– У Рони, – угрюмо пробурчал Джимми.
– Когда он вам его дал?
– Уже давно. Это было…
– Многообещающее начало, – подхватил я. – Он хранил (или вы думали, что хранил) у себя какую-то вещь, вызывавшую у вас такое вожделение, что, не успел он отдать концы, как вы вдвоем тут же явились за ней. Самое интересное, что когда-то давно он отдал вам ключ от квартиры, чтобы вы могли заглядывать сюда в его отсутствие. Нас с мистером Пензером эта версия не устраивает. Давайте другую.
Они снова обменялись взглядами.
– Почему бы вам не попробовать вот эту, – предложил я. – Вы позаимствовали ключ у своей младшей сестры, и…
– Ах ты, мразь, – прорычал Джимми, вставая и делая шаг в мою сторону. – Да, я не выстрелил, но клянусь Богом…
– Алекс, зачем вы так? – запротестовала мамаша.
– Тогда предложите нам что-нибудь получше. – Я уперся ногами в пол, чтобы, в случае если Джимми бросится на меня, быстро встать, но он так и не наскочил. – Что бы там ни было, помните: мы всегда можем справиться у мистера Сперлинга.
– Не можете!
– Это еще почему?
– Потому что ему ничего не известно! Я как раз собиралась рассказать вам всю правду. Мы уговорили дворника одолжить нам ключ.
– Уговорили? И во сколько вам это обошлось?
– Я предложила… Я дала ему сто долларов. Когда мы выйдем, он будет ждать внизу, в вестибюле, чтобы посмотреть, не прихватили ли мы чего.
– Превосходная сделка, – похвалил я. – А если он вздумает вас обыскать? Сол, тебе не кажется, что с ним надо поговорить?
– Кажется.
– Тогда веди его сюда. Пусть поднимается.
Сол вышел. Пока мы втроем дожидались, мамаша внезапно спросила:
– Лицо болит, Алекс?
Я выбирал из трех блестящих ответов, но в итоге остановился на четвертом – самом кратком.
– Да, – сказал я.
Когда входная дверь снова открылась, я встал, решив, что с приходом дворника, особенно если он окажется здоровяком, соотношение сил станет двое надвое, и это не считая мамаши. Но, увидев его, я сразу сел обратно. Бедняга едва тянул на борца второго полусреднего веса, из Мэдлин можно было выкроить двоих таких, как он; ко всему прочему дворник не осмеливался оторвать взгляд от пола.
– Его зовут Том Феннер, – сообщил Сол. – Пришлось силой тащить его сюда.
Я посмотрел на него. Он посмотрел на мои ботинки.
– Послушайте, – сказал я ему, – мы вас надолго не задержим. Я представляю делового партнера мистера Рони. Насколько мне известно, эти люди ничего тут не натворили и не собираются. Я не люблю без крайней надобности причинять людям неприятности. Просто покажите мне те сто долларов, которые они вам дали.
– Хорошенькое дело! Да я в глаза не видал никаких денег, – пропищал Феннер. – Зачем это им давать мне сотню долларов?
– Чтобы взамен получить ключ от этой квартиры. Валяйте, показывайте.
– Да не давал я им никакого ключа. Я тут работаю и несу за ключи ответственность.
– Перестаньте лгать! – взвился Джимми.
– Вот он, пожалуйста, – подала голос мамаша, доставая ключ. – Видите, это доказательство!
– Дайте-ка сюда. – Феннер сделал шаг вперед. – Позвольте мне на него взглянуть.
Я перехватил его руку и дернул к себе.
– Чего тянуть кота за хвост? Даже если ты не робкого десятка, мы втроем быстренько тебя скрутим, а леди посмотрит у тебя в карманах. Не трать наше время и силы, приятель. Может, деньги тебе подкинули, пока ты не видел.
Он так упорствовал и храбрился, что, перед тем как сдаться, даже позволил себе поднять взгляд до уровня моих колен, но не выдержал и снова опустил глаза, сунул руку в карман своих брюк и вытащил оттуда тугой сверток из нескольких купюр. Я взял у него сверток и развернул: одна пятидесятидолларовая банкнота, две двадцатки и одна десятка. Я возвратил деньги Феннеру. Тут он первый и последний раз поднял взгляд и, до глубины души пораженный, посмотрел прямо мне в глаза.
– Бери и проваливай, – велел я ему. – Я просто хотел проверить. Погоди-ка. – Я подошел к мамаше, взял у нее ключ и передал ему. – В следующий раз перед тем, как отдать кому-нибудь ключ, позвони мне. Я сам запру дверь, когда буду уходить.
В ответ он только промолчал. Несчастный болван не догадался даже спросить мое имя.
После его ухода мы с Солом снова сели.
– Видите, – благодушно заметил я, – когда вы не врете, все в порядке. Теперь мы знаем, как вы вошли. Следующий вопрос: что вам здесь понадобилось?
Наученная горьким опытом, мамаша уже была наготове:
– Помните, – ответила она, – мой муж считал, что Луис Рони – коммунист?
Я ответил, что помню.
– Ну вот, мы до сих пор так считаем – я имею в виду после того, что мистер Вульф сказал нам в понедельник днем. Мы по-прежнему в этом убеждены.
– Кто это – «мы»?
– Мой сын и я. Мы это обсудили и мнения своего не изменили. Сегодня, когда муж сказал нам, что мистер Вульф не верит признанию Уэбстера и что дело, возможно, еще не закончено, мы подумали: что, если нам прийти сюда, найти какое-нибудь доказательство того, что Луис – коммунист, и показать его мистеру Вульфу. Это могло бы все упростить.
– Это могло бы все упростить, – сказал я, – потому что, если бы он оказался коммунистом, мистеру Вульфу было бы уже наплевать, кто и за что его угрохал? Так?
– Разумеется. Разве вы сами не понимаете?
Я спросил у Сола:
– Как тебе такая версия?
– Бред, – с чувством ответил он.
Я кивнул и повернулся к Джимми:
– Теперь ваша очередь объяснять. У вашей матери так странно устроены мозги, что ей это дается с трудом. Ну, чем вы нас попотчуете?
Джимми по-прежнему смотрел волком. Его взгляд был устремлен прямо на меня.
– Думаю, – хмуро проговорил он, – я был кретином, что заявился сюда.
