Ознакомительная версия.
Пятаков запер кассу. Увидев, что должностное лицо производит какие-то действия, краснолицый курортник вскочил с лавочки.
– Вы что же – уходите? – вскричал он. – А как же мой друг?
Жаров и Пятаков переглянулись. Действительно, человек, скрывшийся в лабиринте, уже должен был выйти.
– Эй! – толстяк постучал по пластиковой стене. – Долго ты там?
– Он вас не слышит, – миролюбиво сказал Жаров. – Эти стены плохо пропускают звук.
– Вот я ему покажу звук! – воскликнул курортник и, закинув свою синюю сумку на плечо, ринулся в лабиринт.
Сумка задела за угол. Толстяк с сумкой был еще меньше приспособлен к параметрам лабиринта, чем просто толстяк. У Жарова возникло неприятное чувство, что вот-вот должно случиться что-то плохое. Теперь где-то внутри лабиринта находилось уже три человека.
Жаров пропустил девушку вперед, сам пошел за нею. Пятаков замыкал процессию.
– Если кто-то может исчезнуть в твоем лабиринте, значит, может и появиться, – сказал Жаров, обернувшись. – Я все думаю про эту странную козу. Например, человек исчез, и появился где-то в лесу, в горах. Вместо него в лабиринте образовалась коза… Впрочем, все это ерунда какая-то.
Девушка была в короткой юбке, ее стройные загорелые ноги мелькали перед глазами Жарова, словно два золотистых луча. Первый поворот прошли, не останавливаясь, на следующем, Т-образном перекрестке, Ганна развернулась и вопросительно посмотрела на Жарова. Он положил руку ей на плечо, как бы невзначай…
– Подождите меня здесь, – распорядился Пятаков, направляясь в правый коридор.
Через полминуты он вернулся:
– Пусто.
На следующем, крестообразном перекрестке он остановил девушку, сам пошел налево, Жарову указал направо. Завернув два раза за угол, он уперся в тупик.
На очередном перекрестке Ганна взбунтовалась, сказала, что не хочет оставаться одна, потому что ей страшно. Пятаков согласился исполнить роль корзины-буйка, которую оставляет уборщица, а Жаров с Ганной исследовали ложный проход. Неожиданно оказалось, что и он разветвляется. Жарову пришлось уговаривать девушку постоять несколько секунд одной…
Наконец, они дошли до того места, где Жаров обнаружил следы деятельности немыслимой козы. На полу была рассыпана хвоя ливанского кедра. Жаров подмигнул Пятакову:
– Это валялось здесь.
Тот недоверчиво поворошил носком ботинка сухие иголки.
– Ничего такого не вижу, – сказал он.
Жаров с изумлением осмотрел пол. То же самое место, ветка ливанского кедра простирается прямо над головой. Но никаких козьих шариков на полу нет.
– Не может быть, я ж своими руками… – Жаров осекся, не желая рассказывать дальше.
– Наверное, это просто другое место, – сказал Пятаков, поглядев наверх. – Ты уверен, что это точно было под веткой?
Жаров кивнул.
– Тогда все это более чем странно. Здесь только одно дерево.
– Я мог быть в параллельном коридоре, за этой стеной, – Жаров стукнул костяшками пальцев по пластику.
– Нет. Я знаю, что находится там. За стеной – коридор маршрута, который идет против часовой стрелки. Остается предположить, что эти… – Пятаков покосился на девушку. – Эти вещи тебе просто померещились.
– О чем вы говорите? – спросила Ганна.
– Просто о мусоре, – пробормотал Жаров.
Они прошли еще один перекресток, он снова был крестообразным. Ганна уже привыкла к лабиринту и сама бесстрашно двинулась исследовать очередной тупик. Как вскоре выяснилось, напрасно… Из-за угла донесся ее истошный вопль. Стена задрожала, похоже, девушка в панике ткнулась в нее. Жаров ринулся в проход и, пробежав несколько шагов, поймал бегущую навстречу Ганну. Ее лицо было искажено ужасом, она шарила ладонями по стенам, словно пьяная.
Ужас ожидал их за вторым поворотом. Первым сигналом ужаса был короткий четырехпалый мазок на стене, происхождение которого не вызывало сомнения. Труп лежал в тупике, уткнувшись лбом в стену. Синяя спортивная сумка валялась рядом. Это был тот самый грузный человек, который минут десять назад отправился на поиски своего приятеля. На его гладко выбритом затылке зияла треугольная рана.
* * *Даже для человека с самыми крепкими нервами это было бы нелегким испытанием – идти узкими коридорами, когда из-за поворота в любой момент мог выскочить неведомый убийца. Кроме того, Жарова не отпускала мысль, что они могут провалиться в какое-то другое пространство, где ждет их некая страшная, белая, хищная коза…
Девушка шла посередине, казалось, она побледнела всем своим телом, даже ноги уже не выглядели загорелыми. Пятаков, быстро продвигаясь, тормозил перед каждым поворотом, коротко заглядывая за углы, Ганна налетала на его спину, а Жаров – на ее. Он не смотрел назад, но чувствовал, что его плечи, помимо воли, напряжены до судороги. Он был занят делом: вызвал по мобильному Пилипенку и говорил с ним, стараясь озвучивать только факты. Следователь немедленно выехал в Гурзуф, прихватив с собой бригаду.
На выходе Пятаков автоматическим жестом перевернул табличку – лабиринт закрыт, хотя и без того особого наплыва посетителей не предвиделось. Ожидая приезда милиции, Жаров, Пятаков и Ганна заперлись в кассе. Девушка все еще дрожала, Жаров был вынужден обнять ее.
– Выпить бы рюмку, другую, – произнес Пятаков.
– Я бы тоже не отказался, – ответил Жаров. – Давай, и правда, сходим куда-нибудь вечером.
– Это само собой. Только надо бы сейчас, – с грустью сказал Пятаков, понимая, что его мечта нереальна.
– Как… Это… Могло… Произойти? – с трудом проговорила Ганна.
– Очень непростой вопрос, – отозвался Пятаков. – Да вы не волнуйтесь. Вам ничего не угрожает. Касса заперта. Если кто-то и появится, то мы с Витей с ним справимся. Сейчас приедет милиция…
Жаров еще крепче обнял девушку, сочетая приятное с полезным.
– Доигрались в аномальные зоны, – сказал он, обвиняя непонятно кого.
– Я не могу понять, – с возмущением сказал Пятаков, – где остальные двое?
Было ясно, что он винит себя за то, что произошло – как хозяин лабиринта и ответственное лицо.
– Теперь еще лабиринт закроют… А ведь такие планы строил, – с грустью проговорил он. – Думал, для привлечения клиентов, поставить в лабиринте автоматы.
– Какие автоматы? – полюбопытствовал Жаров. – Игральные?
– Не-ет, – протянул Пятаков, – Как раньше здесь – пивные. Как в старые добрые времена, на аллеях. Вот только лицензию думал получить.
Пятаков оживился, будто и забыв, что в его лабиринте лежит, по крайней мере, один труп.
– Вот, представьте себе такой огромный пивной лабиринт, – говорил он, разводя ладонями. – Это, конечно, будет значительно больший лабиринт, коридоры шире, с бордюрами, а по стенам посадим кусты в кадках. На каждом перекрестке – лавочки и пивной автомат. Люди будут стремиться в мой лабиринт, бродить там часами…
– Сутками, – уточнил Жаров. – С залитыми глазами из лабиринта вообще не выйдешь. Когда деньги у посетителя закончатся, он будет аскать на пиво у других. Захочет спать, приляжет на лавочку и поспит.
Девушка уже перестала дрожать и внимательно слушала разговор. Вдруг чему-то тихо засмеялась…
– Прибыль сразу потечет по двум каналам, – с воодушевлением продолжал Пятаков. – Пиво я закуплю многих сортов, и чтобы дойти до самого лучшего, надо будет еще постараться.
– А как с проблемой туалета? – деловитым тоном спросил Жаров.
– Вот и я тоже подумала… – вставила Ганна.
– О, это будет совсем просто. Повсюду в лабиринте поставлю указатели. А туалет будет в самом центре, большой, хороший… И прочую инфраструктуру налажу. По всему лабиринту будет ходить специальный служащий в белом халате, разносить ставриду, бычка…
– Мойву… – послышал вдруг снаружи хорошо знакомый голос.
В кассу просунулась голова следователя Пилипенко.
– Я тебе дам «пивной лабиринт»! – сказал он, одновременно строго и ласково, с той неповторимой интонацией, которая давно прославила этого человека среди друзей и врагов.
* * *Похоже, что милицейская машина ехала той же дорогой, что и два часа назад Жаров – мимо беседки и коктейль-холла, остановившись между лабиринтом и танцплощадкой. Один за другим оперативники выходили из-за угла лабиринта, осматривались. Был Леня Минин, эксперт-криминалист, Петя Клюев и еще два человека.
– А где собака? – спросил Жаров.
– Собака на подходе, – сказал Пилипенко. – Неужели ты думаешь, что такое дело обойдется без собаки?
Он осмотрел всех троих, сидящих в кассе, обогнул строение и вошел в дверь, буквально через долю секунды после того, как предупредительный Пятаков поддел пальцем крючок запора. Жаров подумал, что его друг и не заметил, что они тут заперлись – почему-то ему было стыдно…
Ознакомительная версия.
