— Хвала Всевышнему, что вы приехали, сэр! — воскликнул он. — Миссис Верзитон…
— Так она вернулась? — перебил его адвокат. — Бедняжка, я тотчас же пойду к ней.
— Сержант Клэйр тоже здесь, сэр, и еще этот… господин из лондонской полиции.
— Спасибо, Морстед.
— Один момент, — вмешался Холмс. — Тело вашего хозяина уже убрали?
— Его перенесли в оружейную комнату, сэр.
— Но, надеюсь, на месте преступления ничего больше не трогали? — резким тоном спросил Холмс.
Взгляд пожилого дворецкого невольно обратился в темноту дверного проема.
— Нет, сэр, — пробормотал он. — Там все оставили, как было.
Через небольшую прихожую, где Морстед взял у нас шляпы и трости, мы прошли во внутренний зал. Это было просторное с облицовкой из камня и крестовым сводом потолка помещение, узкие стрельчатые окна которого украшали цветные витражи. Уже клонившееся к закату солнце отбрасывало сквозь них на деревянный пол веселые узоры в зеленых, красных и лазурных тонах. Невысокого роста худощавый мужчина, что-то до этого писавший, сидя за столом, при нашем появлении отвлекся и вскочил на ноги, а его лицо от негодования пошло пятнами.
— С какой стати вы здесь, мистер Холмс? — воскликнул он. — Это не тот случай, где вы можете продемонстрировать свои таланты.
— Не сомневаюсь в вашей правоте, Лестрейд, — небрежно отозвался мой друг. — Но признайтесь все же, что бывали случаи, когда…
— …когда везение оказывалось на стороне чистого теоретика, вы это хотели сказать, мистер Холмс? А! И доктор Уотсон с вами. Но могу я все-таки поинтересоваться, кто этот третий человек в вашей компании, если еще не считается дурным тоном, когда офицер полиции задает вопросы?
— Это мистер Винсент — юрист и поверенный в делах семьи Аддлтонов, — ответил я. — Именно ему было угодно прибегнуть к услугам мистера Шерлока Холмса.
— Ах, ему было угодно! Вот, значит, как, — попытался съязвить инспектор Лестрейд, насмешливо глядя на адвоката. — Что ж, теперь уже слишком поздно для любых, самых изощренных версий мистера Шерлока Холмса. Мы уже взяли преступника. Так что всего вам доброго, джентльмены.
— Одну минуточку, Лестрейд, — сказал Холмс резко. — Вам доводилось совершать ошибки в прошлом, и вы не застрахованы от них в будущем. Если вы действительно арестовали настоящего убийцу, а должен признать, что на данный момент это и у меня не вызывает сомнений, то что вы теряете, получив тому мое подтверждение? А с другой стороны…
— Вот-вот, у вас всегда припасено это «с другой стороны». Впрочем, — добавил Лестрейд с мстительным благодушием, — я не вижу, чем вы можете повредить ходу расследования. Если есть желание понапрасну растрачивать свое время, то это, мистер Холмс, ваше личное дело. Да, доктор Уотсон, зрелище не для слабонервных, верно я говорю?
Я последовал за Шерлоком Холмсом к расположенному у дальней стены зала камину и невольно отшатнулся перед тем, что открылось моему взору. На дубовом полу чернела растекшаяся лужа уже почти свернувшейся крови, а решетка очага, каминная полка и деревянные панели обшивки стен по обе стороны от нее были покрыты столь же отвратительными багровыми пятнами и потеками.
Мистер Винсент, у которого побледнели даже губы, отвернулся и почти упал в кресло.
— Не подходите слишком близко, Уотсон, — предупредил меня Холмс. — Насколько я понимаю, никаких следов обнаружено не было?
Он жестом показал на пол рядом с кровавым пятном.
— Только один, мистер Холмс, — ответил Лестрейд с полной фальшивого сочувствия улыбкой, — и он совпадает по рисунку с домашними тапочками мистера Перси Верзитона.
— Вижу, чему-то вы все-таки успели научиться. А кстати, что с халатом обвиняемого?
— С халатом? А что с ним могло случиться?
— Я имею в виду пятна крови на стенах, Лестрейд. Если ими покрыт спереди и халат Верзитона, ваше расследование действительно можно считать почти законченным.
— Если уж вам так хочется знать, то рукава просто сочились кровью.
— Да, но этому есть вполне естественное объяснение, если учесть, что он помогал поддерживать голову умиравшего. Следы крови на рукавах мало что дают. Сам халат еще здесь?
Сыщик из Скотленд-Ярда порылся в своей гладстоновской сумке и вытащил на свет божий серый домашний халат.
— Вот он, перед вами.
— Гм. Кровь на рукавах и по краю подола. Но ни пятнышка спереди. Примечательно, но, увы, само по себе это ничего не доказывает. А вот, надо полагать, орудие преступления?
Лестрейд действительно достал в этот момент из сумки крайне устрашающего вида предмет. Это был выкованный целиком из стали топор с широким в форме полумесяца лезвием и узким соединением между ним и короткой рукояткой.
— Оружие, несомненно, имеет весьма древнее происхождение, — заметил Холмс, изучая острие сквозь свое увеличительное стекло. — Да, а в какое именно место был нанесен им удар?
— Череп сквайра Аддлтона был расколот им сверху донизу, как гнилое яблоко, — ответил Лестрейд. — Можно считать чудом, что он оставался в сознании, пусть и столь короткое время. Но это чудо обернулось против мистера Верзитона, — удовлетворенно добавил он.
— Насколько я понял, сквайр успел назвать его имя?
— Он едва слышно прохрипел что-то вроде «Верзитом», то есть произнес имя настолько правильно, насколько это было в силах умирающего человека.
— С этим трудно спорить… Но, простите, кто это? Нет, мэм, не подходите ни на шаг ближе, умоляю вас. На камин в данный момент женщине лучше не смотреть.
В комнату буквально ворвалась худенькая изящная девушка, облаченная в траурные одежды. Ее темные глаза лихорадочно блестели на фоне бледного лица, а руки она заломила перед собой в невыразимом отчаянии.
— Спасите его! — вскричала она жалобно. — Он ни в чем не виновен. Могу поклясться чем угодно! О, мистер Шерлок Холмс, спасите моего мужа!
Ее мольба тронула сердца всех нас, и даже, как мне показалось, Лестрейда.
— Я сделаю для этого все, что в моих силах, мэм, — мягко сказал Холмс. — Но сначала я попрошу вас рассказать о своем муже.
— Уверяю вас, что он — добрейший из людей.
— Охотно верю. Но мне нужно, чтобы вы описали его. К примеру, на ваш взгляд, он выше ростом, чем был сквайр Аддлтон?
Миссис Верзитон бросила на Холмса удивленный взгляд.
— Боже мой, конечно же, нет! — воскликнула она. — Рост сквайра значительно превышал шесть футов.
— Так. А теперь, мистер Винсент, не могли бы вы в точности сообщить, когда именно сквайр впервые начал продавать отдельные части своих владений?
— Первая такая сделка была совершена еще два года назад, со времени второй прошло около шести месяцев, — с готовностью, но торопливо ответил юрист. — А сейчас, мистер Холмс, если мое присутствие здесь больше не требуется, я бы проводил миссис Верзитон обратно в гостиную.
Мой друг лишь поклонился в ответ.
— Нет никакой необходимости дольше задерживать миссис Верзитон в таком месте, — сказал он. — А мне хотелось бы переговорить с дворецким.
Пока мы ждали, Холмс подошел к открытому окну и, заложив руки за спину и уперев подбородок себе в грудь, стал всматриваться в простиравшуюся позади дома равнину. Вернувшийся за письменный стол Лестрейд покусывал кончик своей ручки и с любопытством наблюдал за Холмсом.
— А, вот и вы, Морстед! — приветствовал старика Холмс, когда дворецкий вошел в зал. — Не сомневаюсь, вы преисполнены желанием сделать все, чтобы помочь мистеру Верзитону, и спешу вас заверить, что мы прибыли сюда с той же целью.
Взгляд Морстеда нервно метался между Лестрейдом и Холмсом.
— Прошу вас, успокойтесь, — продолжал мой друг. — Уверен, вы сможете оказать нам содействие. Припомните, к примеру, не получал ли сквайр каких-либо писем с вчерашней вечерней почтой?
— Да, было одно письмо. Точно так, сэр.
— Хорошо! Не могли бы вы поделиться с нами подробностями?
— Боюсь, что нет, сэр. Это был обыкновенный дешевый конверт, какими обычно пользуются в наших краях, и штемпель на нем тоже был местный. Но вот что меня удивило… — старый слуга колебался, словно не зная, как продолжить.
— Что же именно вас удивило? Возможно, нечто в поведении сквайра? — спросил Холмс без своего обычного напора.
— Да, сэр, так оно и было. Как только я, значит, письмо ему передал, он вскрыл конверт и стал читать. А потом я посмотрел на его лицо и был только рад поскорее убраться из комнаты. Позже, когда я вернулся, сквайр уехал из дома, а в камине лежали обугленные остатки сожженного письма.
Холмс потер ладони.
— Ваша помощь поистине неоценима, Морстед, — сказал он. — А теперь напрягите, пожалуйста, память. Как вам, возможно, известно, шесть месяцев назад ваш хозяин продал участок земли. Не припомните, чтобы он тогда получил подобное письмо?
