– Моя жена – Доун Гетчел.
– Доун Гетчел? – переспросил я. – И все же… – Внезапно я умолк.
– О боже! – воскликнула Берта. – Вы хотите сказать, что она дочь Мэрвина Гетчела?
– Да, именно это!
– Гетчел со всеми своими миллионами мог бы уладить все, что угодно, – заявила Берта. – Он в состоянии…
– Перерезать мне глотку, – закончил за нее Аллен. – Тесть терпеть меня не может, никогда не любил, и… Узнай он об этом – нашему браку каюк… Черт меня дернул так опростоволоситься! В такой переплет мне еще попадать не приходилось! Я и раньше бывал в переделках, но это – конец всему. Хоть стой, хоть падай!
Покачав головой, я обратился к Берте:
– Надо держаться подальше от этого дела.
– Но послушай-ка, Дональд, – принялась она увещевать, – ты же настолько изобретателен. Вряд ли есть то, что тебе не по зубам, стоит только захотеть.
– А это как раз то, чего мне, ну, никак не хочется, – уперся я.
Берта взирала на меня гневным взглядом.
Я направился к двери.
– Нет, нет, нет, подождите! Ведь должен же быть выход?
– Почему вы обратились за помощью именно к нам, Аллен? – поинтересовался я.
– Вы единственный человек, с которым согласна иметь дело Шейрон.
– Значит, Шейрон знает меня? – изумился я.
– Ей на вас указали.
– Где?
– Когда вы были в коктейль-баре.
– Значит, Шейрон – распорядительница в «Кок и Тхистл»?
– Верно.
– И все же мы отказываемся наотрез, – повторил я.
Тут вмешалась Берта.
– Почему бы вам немного не прогуляться, Аллен? Выйдите минут на пять в приемную и дайте мне переговорить с Дональдом.
Я было начал:
– Это ни к чему хорошему не приведет, Берта, я…
Аллен живо вскочил на ноги.
– Вернусь через пять минут, – бросил он – и был таков.
Глаза Берты метали в меня убийственные взгляды, похожие на раскаленные кинжалы.
– Пятнадцать сотен долларов за ночь, а ты швыряешь их псу под хвост, – выдала она, – плюс к этому готова поспорить, что эта девица придется тебе по вкусу и…
– Послушай, – прервал я ее, – это добела раскаленное дело об убийстве. Нам предлагают роль подсадной утки, чтобы сбить полицию со следа. Мало этого, мы полностью окажемся во власти Шейрон Баркер. В любое время она сможет донести на нас копам, и они прихлопнут наши лицензии. Понравится ли тебе жить с сознанием, что какой-то распорядительнице в коктейль-баре стоит только свистнуть – и тебе придется менять профессию.
Берта захлопала глазами, вникая в сказанное мною.
– Откуда такая осмотрительность? – наконец спросила она. – Не ты ли говорил мне, что готов испытать всего понемногу? Тут тебе и карты в руки.
Я покачал головой.
– Карлетон Аллен, – возразил я, – может, и муж Доун Гетчел, но он пройдоха. Более того, он многое скрыл от нас и рассказал ровно столько, сколько счел нужным… чтобы заставить заглотить наживку.
Берта вздохнула, схватила телефонную трубку и сказала секретарше:
– Там околачивается некий Аллен – скажи ему, пусть войдет.
Едва Аллен получил приглашение, как сразу настежь распахнул дверь и еще с порога вопрошающе посмотрел на Берту Кул, затем, прочитав ответ на ее лице, повернулся ко мне, сник и вновь проникся жалостью к себе.
Притворив дверь, он рухнул на стул и сказал с горечью:
– У вас на лицах все написано. Почему вы не хотите вынуть меня из петли?
– Потому что, – ответил я, – не можем рискнуть так далеко зайти по тонкой жердочке.
– Послушайте, Лэм, – убеждал меня он, – это очень серьезное дело. Далеко не всем известно, но это факт – моя жена долго не протянет. Мне светит после ее смерти что-то около двадцати миллионов баксов. Учтите, Лэм, если вы выполните мою просьбу, я позабочусь о том, чтобы ваше агентство не сидело без дела, и обеспечу вам наилучшие заказы с учетом ваших возможностей.
Кресло Берты жалобно заскрипело, когда она шевельнула на нем своими телесами, чтобы взглянуть на меня.
– Скажу вам, что намерен делать, Аллен. Попробую обдумать еще раз то, что вы предлагаете. Если я и вступлю в игру, то буду играть по своим, а не по вашим правилам. Давайте договоримся об этом с самого начала. Итак, насколько я понимаю, все, что вы хотите, – это не дать полиции вывести вас на чистую воду, установив, кто на самом деле Карлетон Блевет. Не так ли?
– Да, я хочу, чтобы они проверили Карлетона Блевета и его жену и вычеркнули их имена из своих списков.
– И если я это сделаю, не важно как, то можно считать, что мы квиты?
– О, Лэм, – воскликнул он, вскакивая со стула, – вы спасете мою жизнь! Вы… вы даже не можете себе представить, что это будет значить для меня. Я снова смогу дышать.
– Вы действительно заручились согласием Шейрон Баркер? – был мой следующий вопрос.
– Да, заручился.
– Свяжитесь с ней по телефону, – потребовал я. – Хочу сам в этом убедиться.
Он вытащил из кармана маленькую записную книжку. Берта подвинула ему аппарат, и ухоженные пальцы Аллена с аккуратно подстриженными ногтями забегали по наборным кнопкам.
Секунду спустя он сказал:
– Привет, Шейрон. Угадай, кто звонит… Правильно. Послушай, я в сыскном агентстве, и Дональд Лэм хочет переговорить с тобой.
Он протянул мне трубку, я поднес ее к уху и сказал:
– Привет, Шейрон!
Голос ее был холодным, но не злым.
– Привет, Дональд!
– Вы в курсе того, что мне предлагают?
– Да, полностью.
– И вы готовы в этом участвовать?
– С вами – да. С кем другим ни за что бы не согласилась, но с вами готова.
– За что же такое предпочтение?
– Видела вас с неделю назад или около этого. Вы были в моем коктейль-баре с какой-то молодой женщиной.
– И вы знаете, кто я такой?
– Мне на вас указали, как на Дональда Лэма, детектива.
– Хорошего мало.
– А что в этом плохого?
– Детектив старается держаться в тени. Не в его интересах выделяться среди окружающих, быть на задворках – вот к чему он всегда стремится.
– Тогда, – прокомментировала она, – не могу сказать, что вы в этом преуспели, Дональд. Впрочем, мне наблюдать за вами доставило удовольствие.
– Почему же?
– Потому что вы оказались истинным джентльменом.
– Как вы догадались?
– Ваша девушка была влюблена в вас по уши, а вы вели себя настолько корректно, вы не… о, не знаю, как сказать. Словом, не позволяли себе ничего лишнего, были настолько милы, хотя, при желании, могли бы получить от нее многое.
Вот поэтому, когда встал вопрос о том, согласна ли я выступить на пару с частным детективом, мой ответ был, что только при одном условии, чтобы этим детективом оказались вы, так как речь идет о весьма щекотливом и опасном деле, Дональд. Впрочем, вы об этом знаете не хуже меня.
– Знаю.
– В номерах этого мотеля – двуспальные кровати, возможно, придется одной из них воспользоваться… Ну, хотелось бы верить, что в подобной ситуации вы поведете себя как джентльмен.
– Попытаюсь быть на высоте.
– Тогда я согласна. Не хотите ли заскочить, чтобы обсудить кое-какие детали?
– Например, какие?
– Как держать себя друг с другом.
– Стоит ли?
– Послушайте, Дональд, я не собираюсь, сидя на стуле, провести всю ночь, как и не собираюсь спорить с вами до самого утра. Свет будет выключен тогда, когда я этого пожелаю, ну и все прочее… словом, вы понимаете. Только с моего согласия…
– Я подъеду, – сказал я.
– Один, – предупредила она меня.
– Там будет видно, – закончил я разговор.
Положив трубку, я повернулся к Аллену.
– Наша контора согласна за две тысячи баксов плюс издержки подменить вас на эту ночь в мотеле. Предупреждаю насчет издержек – они могут влететь вам в копеечку. Итак, вы хотите от нас, чтобы ни при каких обстоятельствах ваше имя не было связано с Карлетоном Блеветом, который остановился в мотеле в ту ночь, когда был убит Ронли Фишер. Ничто другое вас не волнует, как и то, как я этого добьюсь. Согласны?
– Все верно.
– Так и запишем, – сказал я и повернулся к Берте. – Вызови стенографистку, нам понадобится документ за его подписью. Надеюсь, ясно? – добавил я.
– Куда ты намылился, Дональд?
– На выход.
Уже по дороге к двери я бросил через плечо.
– И подстрахуйся, заполучи эти две тысячи долларов уже сейчас, в качестве задатка.
Лицо Берты исказилось от бессильной ярости.
Элси Бранд, моя секретарша, поинтересовалась:
– Что обломилось Берте сегодня утром?
Усмехнувшись, я пояснил:
– У нее там клиент, который чуть ли не ползает на брюхе. Он пытается вызвать сочувствие к себе, сетуя на свою судьбину на семнадцати языках мира, в том числе и на скандинавском.
– И ты собираешься прийти к нему на помощь?
– Возможно.
– Ты рискуешь, Дональд?
– А это как повезет, – ответил я. – Вся штука в том, что здесь замешано убийство Ронли Фишера в субботу, а так как мне, возможно, придется провести ночку с прекрасной сиреной, то окажется не лишней подборка газетных вырезок на Фишера.
Лицо ее вспыхнуло:
