Трудно отказываться от прежних привычек. Интересно, о чем думают старые клячи, жуя траву? О скачках, которые они выигрывали и еще могли бы выигрывать, если бы им предоставили шанс?
Им на смену приходят молодые. Но сколько из тех, которые даже вдвое моложе его, способны отжиматься пятьдесят раз? Однако они работают, получают похвалы, и награды, и похороны за счет департамента, если их останавливает пуля или удар ножом...
«Они там, а я здесь...» — думал инспектор Квин.
Беки осторожно двигалась в соседней комнате. Ричард Квин знал, что это она, а не Эйб, потому что Эйб, как ньюфаундленд, был не способен передвигаться тихо. Старик достаточно долго гостил в прибрежном доме с оклеенными обоями стенами, чтобы узнать некоторые подробности семейной жизни Перлов.
Да, это Беки крадется вниз по лестнице, стараясь не разбудить мужа и гостя. Скоро из кухни донесется аромат ее крепкого кофе. Бек Перл была маленькой полногрудой женщиной, дружелюбной и хлопотливой, всегда старающейся угодить своему мужу.
Чайки на берегу громко ссорились из-за чего-то.
Инспектор Квин подумал о своей жене. Но мать Эллери умерла тридцать лет назад. Это было все равно что пытаться вспомнить лицо незнакомца, на мгновение мелькнувшее в другом конце темного коридора.
А вот и кофе...
Некоторое время старик слушал шорох прибоя, так, будто он лежал на пляже у дома.
Чем ему заняться сегодня?
* * *
В нескольких милях от дома, где нежился в кроши Ричард Квин, находился остров, соединенный с большой землей Коннектикута бетонной дамбой. Вход на дамбу преграждала каменная сторожка с деревянными украшениями, увитая плющом, с небольшой клумбой, огражденной ракушками. Деревянная табличка над дверью предупреждала:
«Остров Нер ЧАСТНОЕ ВЛАДЕНИЕ Посторонним вход воспрещен»
Два сторожа в полуморской униформе сменяли друг друга на посту раз в сутки.
Шесть владельцев острова Нер делили его двести с лишним акров приблизительно на равные части. В Тогасе — городе на материке, административным районом которого являлся остров, — его насмешливо именовали «остров МиллиоНер». Шестеро миллионеров не отличались общительностью. Каждое поместье отделяла от соседних высокая и толстая каменная стена, украшенная ракушками и ощетинившаяся железными остриями. Каждый владелец имел собственную бухту для яхты и отгороженный пляж. Каждый считал дорогу, ведущую ко всем шести имениям, принадлежащей ему одному. Ежегодные собрания Ассоциации острова Нер, на которых обсуждали мелкие проблемы общины, проходили далеко не в теплой и дружелюбной обстановке. Владельцев объединяло не чувство христианского братства, а изолированное положение.
Остров служил им крепостью, где они могли наслаждаться могуществом. Один из них был сенатором Соединенных Штатов, ушедшим из высшего света в политику для того, чтобы защищать американский образ жизни. Другая была восьмидесятилетней вдовой железнодорожного магната. Третий — международным банкиром. Четвертый — пожилым филантропом, который любил все человечество, но не выносил отдельных его представителей. Пятый — отставным адмиралом, женатым на единственной дочери владельца торгового флота. Его имение составляла обращенная к открытому морю коса. И наконец, шестым был Олтон К. Хамфри.
* * *
Инспектор Квин спустился вниз, он был чисто выбрит и одет в бежевые слаксы, нейлоновую тенниску и коричнево-белые туфли. Куртку он перебросил через руку.
— Вы рано поднялись, Ричард. — Бек Перл наливала мужу кофе. Она была в крахмальном бело-розовом домашнем платье, а Эйб — в полицейской униформе. — Ишь как нарядились! Небось познакомились вчера на пляже с какой-нибудь женщиной?
Старик засмеялся:
— Женщины не знакомятся со мной уже сто лет.
— Бросьте. И не думайте, что Эйб не волнуется, оставляя меня каждый день наедине с привлекательным мужчиной.
— Еще как волнуюсь, — проворчал Эйб Перл. — Хорошо спал, Дик?
— Отлично. — Старик сел напротив друга и взял у Беки чашку кофе. — Ты тоже рановато встал, Эйб.
— Начинаются мои летние хлопоты. Ночью на пляже шумели какие-то пьяные подростки. Хочешь поучаствовать в расследовании — просто для развлечения?
Инспектор покачал головой.
— Вы ведь скучаете, Ричард, — присоединилась к мужу Бек Перл. — В отпуске всегда скучно.
— Отпуск бывает у работающих людей, а не у старой рухляди вроде меня.
— Вот это да! Хотите яиц?
— Спасибо, Беки. Мне хватит кофе.
Перлы посмотрели друг на друга, и Эйб едва заметно покачал головой.
— Что слышно от твоего сына, Дик? — спросил он. — Я заметил, ты вчера получил письмо из Рима.
— С Эллери все в порядке. Теперь думает посетить Израиль.
— Почему бы вам не поехать с ним? — оживилась миссис Перл. — Или он вас не приглашал? — Два ее сына были женаты, и у нее сложились определенные представления о недостатках младшего поколения.
— Эллери уговаривал меня присоединиться к нему. Но я чувствовал, что этого не стоит делать. Он странствует по Европе в поисках сюжетов для своих книг, я бы только мешал ему.
— Надеюсь, эта чушь его не одурачила, — фыркнула Бек Перл.
— Эл хотел отменить путешествие, — спокойно сказал старик. — Он уехал только потому, что вы с Эйбом любезно пригласили меня на лето.
— А я-то думала...
Эйб Перл поднялся.
— Ты уверен, что не хочешь присоединиться, Дик?
— Сегодня я собирался немного исследовать местность, Эйб. Возможно, позаимствую твою моторку, если не возражаешь.
— Возражаю? — Эйб Перл сердито уставился на него. — Чего ради мне возражать? — Он поцеловал жену и вышел, тяжело ступая, так что при каждом его шаге в буфете позвякивали тарелки.
Инспектор Квин наблюдал через окно, как его друг выводит из гаража черно-белый двухместный автомобиль с мигалкой на крыше. Луч солнца скользнул по фуражке Эйба и ослепительной вспышкой блеснул на золотой кокарде над козырьком, Эйб Перл улыбнулся, взмахнув рукой, и скрылся из вида.
«При его способностях и популярности, — думал старик, — он может сохранить за собой пост шефа полиции в Тогасе до конца дней. У Эйба есть голова на плечах. Когда ему перестало везти, он был еще достаточно молод, чтобы начать новую карьеру. Сейчас он не намного моложе меня, а посмотрите на него! »
— Снова жалеете себя, Ричард? — послышался голос Бек Перл.
Покраснев, инспектор обернулся.
— Нам всем приходится к чему-то приспосабливаться, — продолжала она. — В конце концов, у вас все не так плохо, взять хотя бы Джо — старшего брата Эйба. У Джо нет образования, он никогда не был женат. Работа — единственное, что у него было. Он всю жизнь работал у станка, а когда стал старым и больным, оказалось, что у него нет ничего — ни семьи, ни сбережений, — всего несколько долларов, которые выплачивает ему государство, и чек, что Эйб посылает ему каждый месяц. Таких, как Джо, миллионы, Ричард. Вы в добром здравии, у вас прекрасный сын, вы прожили интересную жизнь, получаете хорошую пенсию, вам незачем беспокоиться о будущем. Кто в лучшем положении — вы или Джо Перл?
Старик усмехнулся:
— Давайте дадим Эйбу повод для ревности. — Он встал и нежно поцеловал жену друга.
— Ричард! Вы дьявол! — Беки покраснела.
— Говорите, я стар? Ладно, несите ваши яйца — глазунью — и не пережарьте бекон!
Но настроение поднялось ненадолго. Когда инспектор вышел из дома и направился к шестнадцатифутовому катеру, купленному Эйбом уже подержанным, у него снова тоскливо заныло сердце. Да, конечно, у каждого свои несчастья, но Беки упустила из виду самое главное: человек нуждается не только в успешном прошлом и безопасном будущем, но и в живом настоящем. Ему нужно чем-то заниматься, чтобы не умереть от скуки.
* * *
Мотор кашлял до самой бухты и заглох, когда катер подошел к причалу. Ричард Квин привязал его к швартовной тумбе, нахмурился и огляделся вокруг. Причал был пуст, а на пляже не было никого, кроме полной женщины в нейлоновой униформе медсестры, она сидела на песке рядом с прикрытой вуалью детской коляской и читала журнал.
Старик помахал рукой:
— Эй, на берегу!
Женщина вздрогнула и подняла взгляд.
— Могу я купить здесь немного бензина? — крикнул инспектор.
Медсестра энергично покачала головой и указала на коляску. Старик спустился на пляж и направился к ней. Песок был чистым, как выстиранная скатерть, и он боялся наследить.
— Прошу прощения. — Инспектор снял шляпу. — Я разбудил малыша?
Склонившаяся над коляской медсестра, улыбаясь, выпрямилась.
— Нет. Он спит как сурок.
Ричард Квин подумал, что никогда не видел более приятной улыбки. Женщина просто светилась здоровьем и была на редкость симпатична, ее хорошенький носик облупился от загара. Ей лет под пятьдесят, определил инспектор опытным глазом полицейского. Для обычного человека она сошла бы за сорокалетнюю.
