нас критический… все зависит от того, предусмотрен ли в вашем полисе пункт насчет… гм… э-э… преждевременной кончины.
— Ваша правда. День рождения у меня приблизительно через две недели. Если этот доктор совершенно точен, я обойдусь вам в полмиллиона. Если же он назвал слишком раннюю дату, я ничего не получу, а вы ничего не заплатите. Такие вот дела, верно?
— Увы, да. Вы, конечно, понимаете, мистер Моттрам, Компания в таких случаях руководствуется практическими соображениями.
— Понимаю. Но, с другой стороны, когда я подписывал полис, то не очень-то задумывался об условиях страховки. Родни у меня один племянник, а он только и знай со мной цапается, поэтому ничего и не получит. В случае чего эти полмиллиона просто пойдут на благотворительность. Но что меня соблазняло, так это рента; у нас в семье большей частью долгожители, и я был не прочь провести остаток дней с комфортом, понимаете? Хотя, судя по тому, что сказал доктор, мне ничего такого не светит. И теперь я ценю свой полис куда меньше прежнего. А сюда приехал, чтобы кое-что вам предложить.
— Компания… — начал молодой человек.
— Позвольте я закончу, потом будет ваша очередь. Меня называют богачом, и, пожалуй, я действительно богат, однако вы даже не предполагаете, как малы мои возможности распоряжаться собственным имуществом; в этаких условиях нельзя просто взять и продать что-то, если хочется. А наличные мне бы отнюдь не помешали — сами знаете, докторские счета, поездки за границу, лечение и прочее. Так вот, предлагаю следующее: вы возвращаете мне половину всех взносов, которые я уплатил со дня подписания полиса, повторяю, половину всех взносов; если я не доживу до шестидесяти пяти, то полис аннулируется и страховка не выплачивается; если же переживу этот возрастной рубеж, полис опять-таки аннулируется и рента не выплачивается. Как видите, предложение сугубо деловое. Жду вашего приговора.
— Мне очень жаль, но, знаете ли, это у нас не первое предложение такого рода, и до сих пор Компания неизменно придерживалась жесткой линии: первоначальный контракт изменениям не подлежит. Мы отвечаем за свои потери, клиент — за свои. Упраздняя таким вот образом собственные страховые обязательства, мы только нанесем непоправимый ущерб своей репутации. Я понимаю, мистер Моттрам, вы хотели как лучше, и мы благодарны вам за столь щедрое предложение, но это невозможно, в самом деле невозможно.
С минуту царило тягостное безмолвие. Затем мистер Моттрам, трогательный в своем разочаровании, выложил последнюю карту:
— А нельзя ли уведомить об этом директоров? Само собой, вы не можете принять предложение без их согласия. Так почему бы вам не уведомить их об этом на ближайшем заседании совета — пусть рассмотрят, а?
— Разумеется, я доложу. Однако, к сожалению, надеяться здесь не на что. Взносы по страховке на дожитие настолько высоки, что среди клиентов всегда есть такие, у кого возникает желание уклониться от уплаты, достигнув компромисса с Компанией, но директора ни разу не дали на это согласия. Послушайте моего совета, мистер Моттрам, сходите на консультацию к другому специалисту, ближайшие год-два будьте повнимательнее к своему здоровью, а дальше живите в свое удовольствие на эту ежегодную ренту — дай бог, много лет. — В конце концов, молодой человек был всего лишь наемным служащим, он не хотел идти на верное поражение.
Мистер Моттрам встал, все предложения освежиться он отклонил. И чуточку устало, но с высоко поднятой головой направился к выходу в сопровождении тактичных служителей. Молодой человек кое-что себе записал, а дела Бесподобной неумолимо шли своим чередом. В дальних краях тонули корабли, в фабричные корпуса били молнии, насекомые-вредители губили урожай, дикари нападали на мирных поселенцев, люди на больничных койках боролись за каждый вздох в самой последней из битв — для Бесподобной же все это означало бизнес, и большей частью убыток. Впрочем, убыток ни на миг не ставил под угрозу платежеспособность Компании, благо закон средних величин действовал как надо.
Глава 2
Детектив malgre lui
[3]
Я уже упоминал, что Бесподобная держала собственного врача, профессионала, лучшего из лучших, причем держала без всякой необходимости, в том смысле, что куда менее высокооплачиваемый доктор справился бы с такой работой ничуть не хуже. Но престиж Компании требовал иметь первоклассного специалиста и раструбить на весь мир, что он отказался от своей практики, дабы полностью посвятить себя трудам на ниве Бесподобной; это производило впечатление, равно как и огромное белое здание, и фриз, и пальмы в приемной. А вот собственного детектива Бесподобная держала по совсем другой причине. И факт этот не афишировали, даже в официальных сводках Компании данного джентльмена именовали не иначе как нашим представителем. Ни лупы, ни пинцета, ни револьвера у него не было, наркотиками он не баловался, глуповатого задушевного друга не имел и все же был частным детективом. Сыщиком-любителем я его назвать не могу, поскольку Бесподобная, как вы догадываетесь, платила ему весьма неплохо, однако он не имел ни малейшего касательства к Скотленд-Ярду, с которым упомянутые сыщики охотно сотрудничают.
Для Компании он не был бесполезным придатком, он выполнял самые что ни на есть практические задачи. Ведь не только в юмористических рассказах, но и в жизни встречаются скромные дельцы, полагающие, что куда выгоднее сжечь склад, чем продать товар. Встречаются и дамы — их имена Бесподобная ни под каким видом не предаст огласке! — которые закладывают свои драгоценности, покупают взамен поддельные, а затем, в случае их кражи, пытаются получить страховку как за подлинные. Встречаются и мелкие компании (хотите верьте, хотите нет), которые сперва продают свои акции ниже номинала якобы другой фирме, а на деле себе же, после чего бодро-весело заявляют о годовых убытках. Такие клиенты валом валили в Бесподобную, потому что, обворовывая столь гигантское предприятие, никто не испытывал угрызений совести, — мы ведь прекрасно знаем, как иные с легким сердцем увиливают от уплаты подоходного налога, ну а здесь разве не то же самое? За мошенничества Бесподобная никого к суду не привлекала, напротив, она предусматривала подобные хищения в своем бюджете и тем позволяла им продолжаться. Однако стоило возникнуть подозрению насчет темных делишек, в игру тотчас включался «наш представитель», ненавязчиво, естественно, и, наведя нужные справки, разумеется втайне от подозреваемого, иногда успешно разоблачал мошенничество, сберегая Компании не одну сотню тысяч фунтов.
Представителя Компании — и нашего героя — звали Майлз Бридон, это был добродушный, слегка медлительный здоровяк тридцати с небольшим лет от роду. Вырос он в семье адвоката, в меру известного и удачливого. Когда Майлз учился в школе,
