Я постоял немного, чувствуя скорее злость, чем жалость, а потом вернулся в кабинет и сказал Вульфу:
– Вы его добили. Идет – шатается. Вот уж красавчик… Крыса крысой.
Вульф слегка кивнул. А я продолжал:
– Я вам сунул записку, так как подумал, что полезно было бы показать их здесь друг другу. От неожиданности могли бы ляпнуть что-нибудь интересненькое. Так подсказывает мне мой социальный инстинкт[14].
– Разумеется. Только у нас детективное бюро, а не модный салон. И не бродячий зверинец… хотя мистер Мьюр, безусловно, гиена. Пригласи лорда Клайверса.
В гостиную я вошел через смежную дверь, чем немало удивил Клайверса. Он заметно нервничал. Жестом я пригласил его в кабинет, а он, прежде чем войти, постоял на пороге, изучая комнату. Наизучавшись, прошел и встал перед столом Вульфа. Тот посмотрел на него, прищурившись, и слегка кивнул:
– Здравствуйте, сэр.
И указал на кресло, где только что сидел Мьюр.
– Садитесь.
Клайверс медленно повернулся кругом. Обвел взглядом по очереди книжный шкаф, карты на стене, репродукции Гольбейна, еще один книжный шкаф, трехфутовый глобус на ножке, портрет Брийя-Саварена, еще один книжный шкаф и портрет Шерлока Холмса у меня над столом. Потом сел, посмотрел на меня, нахмурившись, и ткнул большим пальцем в мою сторону.
– Кто этот молодой человек?
Вульф сказал:
– Мой доверенный помощник мистер Гудвин. Просить его выйти нет смысла, поскольку в таком случае он отправится в очень удобное место, откуда все слышно, и запишет нашу беседу.
– Черт возьми.
Клайверс трижды гоготнул – га-га-га – и забыл обо мне. Нахмуренные брови его повернулись к Вульфу.
– Я получил ваше письмо по поводу лошади. Это противоречит здравому смыслу.
Вульф кивнул:
– Согласен с вами. Любой долг противоречит здравому смыслу. Это завистливое прошлое, которое держит за горло своими холодными мертвыми пальцами живое настоящее.
– А? – Клайверс вытаращил глаза. – Вы о чем? Бред. Я имел в виду цену за лошадь – двести тысяч фунтов стерлингов! Глупо и безнадежно.
– Ничего подобного. – Вульф вздохнул. Он потянулся было к звонку, чтобы вызвать Фрица, и передумал. – Ваше появление – лучшее тому подтверждение. Если бы ваш долг и впрямь не подлежал взысканию, с чего бы вам было беспокоиться? Не хотите ли пива?
– Какое вы пьете?
– Местное. Очень даже неплохое.
– Попробую. Я приехал к вам потому, что племянник мне объяснил, что если я хочу с вами встретиться, придется ехать. А я хотел встретиться, поскольку мне необходимо понять, вы болван или мошенник.
– Уважаемый сэр, – Вульф поднял брови, – неужели вы думаете, что этому нет альтернативы?.. Фриц, еще один стакан и бутылку. – Он открыл крышку и налил себе. – Похоже, вы человек прямой. Что ж, тогда и будем говорить прямо. Собственно, я этому только рад. Я боялся, что вы решите оспаривать свою идентичность, чем создадите нам множество лишних хлопот.
– Оспаривать свою идентичность? – Клайверс сердито сверкнул глазами. – С какой стати я должен ее оспаривать?
– Не должны, но могли бы. Ведь это вы сорок лет назад находились в Сильвер-Сити под именем Джорджа Роули?
– Конечно я. Спасибо, я сам налью.
– Прекрасно. – Вульф выпил и вытер губы. – Думаю, мы смогли бы поладить. Я осознаю, что требование мистера Линдквиста не имеет юридической силы по истечении срока давности. То же относится к требованию остальных ваших кредиторов, и, кроме того, ваша расписка находится неизвестно где. Но также очевидно, что вернуть им деньги – это ваш неоспоримый нравственный долг, и потому я пришел к выводу: вам будет проще заплатить, нежели выносить дело на обсуждение в суде. Процесс был бы необычный, и он наверняка вызвал бы большой интерес у общества. А вы не просто пэр Англии, вы прибыли сюда с важной и деликатной дипломатической миссией, и, следовательно, шумиха такого рода была бы для вас нежелательна. Не проще ли отдать то, что вы должны… верней, малую часть того, что вы должны… чем подвергать себя подобным неприятностям? На мой взгляд, проще заплатить. Как вам понравилось пиво?
Клайверс поставил стакан на стол и облизнул губы.
– Пить можно.
Он поджал губы и посмотрел на Вульфа.
– Бог мой, вы в самом деле пойдете в суд?
– Воистину, сэр.
– С вас станется… Да, я скажу, о чем подумал. Я подумал, что вы хотите содрать с меня деньги, воспользовавшись тем, что лошадь была дополнительной услугой. Она действительно не входила в обязательство. Неплохой ход, отличная отправная точка для шантажа. Сейчас все, что тогда произошло, кажется невероятным, но это было и было всерьез. Если бы я не подписал обязательство и если бы не лошадь, мне накинули бы петлю на шею. Черт, мало приятного, не находите? И теперь вы и в самом деле требуете денег за лошадь. Но это нелепость. Двести тысяч фунтов! Плачу тысячу.
Вульф покачал головой.
– Терпеть не могу, когда торгуются. Равно как и когда начинают изворачиваться. Речь обо всем долге в целом, и вы это знаете. Я представляю интересы не только мистера и мисс Линдквист, но также дочери Гилберта Фокса и, косвенно, мистера Уолша. Я намеревался представлять и мистера Сковила, которого вчера убили. – Он снова покачал головой. – Нет, лорд Клайверс. В письме я требую уплатить за лошадь только потому, что у нас нет на руках вашего долгового обязательства. Но речь идет обо всем долге, который, строго говоря, составляет половину вашего состояния. Как я уже сказал, мои клиенты не требуют полной выплаты и согласны удовлетвориться малой частью.
На лице у Клайверса появилось новое выражение. Больше он не сверкал глазами, а просто внимательно смотрел на Вульфа. Он сказал:
– Понимаю. Затеяли серьезную игру, да? Я мог бы заплатить тысячу фунтов за лошадь и, пожалуй, еще тысячу за стакан пива. Но, судя по вашим угрозам, вы нацелились получить куш побольше. Подите к черту.
Он встал.
Вульф терпеливо сказал:
– Прошу прощения. Речь не о тысяче или двух тысячах фунтов за лошадь. С точки зрения закона и морали вы должны этим людям половину своего состояния. И если они решат…
– Скажите пожалуйста! Ничего я им не должен! Черт возьми, вы прекрасно знаете, что я им заплатил.
Глаза у Вульфа превратились в щелки.
– Что? Вы им заплатили?
– Конечно заплатил, и вам это известно. У меня есть и расписка, и мое долговое обязательство. – Клайверс резко опустился в кресло. – Послушайте. Разговор у нас без свидетелей, так давайте начистоту. Не стану говорить, что возмущен вымогательством. Мне доводилось иметь дело с вымогателями, причем с более наглыми. Но умерьте же претензии, поговорим как деловые люди. Вы придумали хороший ход, согласен. О полном долге забудьте, я на это не клюну. Хорошо, за лошадь плачу три тысячи. При условии, что Линдквист даст расписку.
Указательный палец Вульфа постукивал по подлокотнику, что означало, что Вульф попал в метеоритный дождь и лихорадочно ищет выход. Глаза стали щелками. Наконец он сказал:
– Плохо. Встает вопрос о доверии. – Он помахал своим указательным пальцем. – Очень плохо, сэр. Откуда мне знать, заплатили вы им или нет? А если заплатили, то откуда вам знать, что я об этом не знал и действовал из лучших побуждений? – Он нажал на кнопку. – Мне нужно еще выпить. Присоединитесь?
– Да. Хорошее пиво… Хотите сказать, вы не знали, что долг я вернул?
– Вот-вот. Именно это я и хочу сказать. Хотя, безу-словно, должен был бы предвидеть. – Вульф открыл бутылки, подвинул одну через стол Клайверсу и налил свой стакан. – Вы говорите, что заплатили им. Когда? Сколько? Кто подписал расписку? Расскажите.
Клайверс, не торопясь, выпил пиво и поставил стакан на стол. Облизнул губы, поджал их и в задумчивости посмотрел на Вульфа. Наконец он покачал головой:
– Я вас не знаю… Вы умны… Хотите сказать, что если я вам покажу их расписку в получении денег, то вы согласитесь на тысячу фунтов за лошадь, отказавшись от прочих притязаний?
– Если вы предъявите их расписку, я откажусь от любых притязаний без всякой лошади.
– Нет уж, тысячу я заплачу. Насколько я понял, Линдквисты сейчас очень даже нуждаются. Бумаги я вам предъявлю. Завтра утром можете их увидеть.
– Я предпочел бы сегодня.
– Сегодня невозможно. У меня их нет. Они прибудут вечером вместе с «Беренгарией». Свою дипломатическую почту я получу сегодня, но вечер у меня занят. Так что приезжайте в гостиницу завтра, в любое время начиная с девяти.
– Я никуда не езжу. И по утрам занят с девяти до одиннадцати. Можете принести свои бумаги сюда в любое время начиная с одиннадцати.
– Черта с два. – Клайверс опять засверкал глазами, а потом вдруг снова гоготнул. Га-га-га. И умолк. – Можете приезжать. Вид у вас никак не ослабленный.
Вульф повторил терпеливо:
– Если вы их не привезете или не пришлете, я их не увижу и потому оставлю требование в силе. А между прочим, почему эти документы приходят вместе с «Беренгарией» в дипломатической почте?
