– По всему тому, что я слышала, мне кажется, с ней ужасно несправедливо обошлись…
– Вы совершенно правы, однако, по английским законам, собственность жены принадлежит мужу, даже в том случае, если она самостоятельно себя обеспечивает и живет отдельно, потому что ее супруг – скотина и тварь самого низкого пошиба. Именно поэтому я и стал адвокатом, хотя эту профессию в моих глазах запятнал собой отец. Я желаю, чтобы законы были справедливыми. Я хочу представлять интересы женщин, которые не могут защититься от ненасытности своих мужей.
– Это заслуживает восхищения, – пробормотала я пристыженно. – Теперь я понимаю, почему вы так болезненно реагируете, когда кто-нибудь пытается разузнать о вашей семье. Я сегодня же обо всем расскажу Ирен и настою на том, чтобы она немедленно прекратила все расспросы. – Я встала.
– Нет! – Молодой человек схватил меня за запястье и тут же отпустил, поняв, что в своем порыве зашел слишком далеко. – Наш разговор был личным. Все, что здесь прозвучало, должно остаться между мной и вами.
Я разжала кулак и кивнула на скомканный клочок бумаги с адресом отца Годфри:
– А что мне делать с этим?
Адвокат одарил меня загадочной довольной улыбкой:
– Адрес отдайте своей подруге. Хочет идти по следу – путь идет, это ее право. Судя по тому, что я слышал от вас об Ирен Адлер, она не остановится, пока не перевернет все вверх дном. Что ж, удачи, пусть общается с этой поганью…
Тон его голоса и злоба в темных глазах заставили меня содрогнуться. Мне нравился Годфри Нортон, однако я отдавала себе отчет, что даже после нашего разговора знаю крайне мало о прошлом его семьи. И вот теперь во мне родилось чувство новой вины. Я не знала, что сказать подруге, и сильно сомневалась, что Ирен стоит двигаться в том направлении, которое столь неожиданно указал ей мистер Нортон.
Глава одиннадцатая
Визит к Блэкджеку Нортону
– Ты уверена, что Годфри Нортон отправляет столько денег именно на этот адрес в Кройдоне?
– Да, – кивнула я, чувствуя себя предательницей, оттого что заставила Ирен действовать фактически вслепую. Как и просил мистер Нортон, я ничего не рассказала подруге о его откровениях; более того, я собралась с духом и отдала Ирен бумажку с адресом лишь через месяц после нашего разговора с молодым адвокатом. – К чему об этом спрашивать сейчас, после того, как мы уже столько потратили на экипаж и железнодорожные билеты? Если тебя терзают сомнения…
– Нет. – Ирен вздернула подбородок, как это обычно бывало, когда она собиралась запеть. Этот жест, с одной стороны, привлекал внимание, а с другой – демонстрировал непоколебимость ее намерений. – Вполне вероятно, что в результате нашей увеселительной прогулки мы поставим точку в важном деле и раскроем старинную тайну.
– Мистер Нортон щедрый и внимательный. Работать с ним одно удовольствие. Может, не стоит разгадывать старинные тайны за его счет?
– Нелл, не пытайся пробудить во мне чувство симпатии к своему мистеру Нортону. Поздно. Во время нашей с ним встречи он не проявил ко мне ни щедрости, ни внимания. Ты говоришь, ему теперь известно, что мы с тобой вместе снимаем квартиру. Нисколько не сомневаюсь, что он до сих пор считает меня безмозглой надоедой. Думаю, вскоре он поймет, сколь сильно заблуждался.
– В таком случае ты знаешь, чего ждать в «Белом клене» в Кройдоне.
– Не чего, Пенелопа, а кого.
С этими словами Ирен погрузилась в угрюмое молчание, а я стала гадать, отчего на этот раз подруга назвала меня полным именем, что случалось очень редко.
Стояло позднее лето. Из-за просачивавшихся сквозь листья лучей казалось, что лицо моей спутницы прикрывает удивительная кружевная вуаль, сотканная из света и тени. Я понимала: сейчас подруга не станет слушать моих робких возражений – уж слишком много для нее значит наша поездка. И я как никто другой знала, что сейчас Ирен не пойдет ни на какие уступки.
Наш экипаж остановился у вычурных железных ворот. Ограда была высокой и ничуть не уступала по своему внушительному виду той, что окружала Королевский госпиталь в Челси, построенный в семнадцатом веке знаменитым Реном[20]. Однако, в отличие от госпиталя, особняк, который являлся целью нашего путешествия, располагался в сельской местности, напоенной ароматами природы. Стояла абсолютная тишина, которую нарушали лишь крики дроздов и грачей, устроившихся на ветках белых кленов.
На правой стойке ворот висела табличка, извещавшая о том, что мы у цели. Однако наличие привратника свидетельствовало и о том, что, возможно, приехали мы зря.
– Вы по какому делу? – бесцеремонно осведомился он у нас.
Ирен высунулась из окошка экипажа, мастерски наклонившись так, чтобы не свернуть свою серовато-бежевую соломенную шляпку, отороченную голубым бархатом и украшенную пером кремового цвета.
– Мы в гости к одному из постояльцев, – промолвила она тоном, в котором удивительным образом сочетались высокомерие и шарм.
– Тогда вам придется отметиться в регистратуре при входе в дом.
– Разумеется. А вам придется открыть ворота моему кучеру.
Вскоре я услышала скрип петель, что мне показалось странным. Если особняк поддерживается в порядке, откуда взялась ржавчина?
– Большое вам спасибо. До свидания! – Ирен помахала привратнику рукой.
Наш экипаж двинулся дальше по усыпанной гравием дорожке, обсаженной по обеим сторонам платанами.
– Честно говоря, Ирен, – промолвила я, – мне кажется, тебе просто достаточно сказать «Сим-сим, откройся», и дело в шляпе.
Подруга улыбнулась моему комплименту, воздавшему должное ее силе убеждения, однако предпочла промолчать. Я чувствовала, что она как на иголках от переполняющего ее волнения, причины которого пока оставались для меня непостижимыми. Массивный особняк эпохи короля Якова громоздился справа от нас.
– Насколько я могу судить, средства, перечисленные сюда мистером Годфри Нортоном, тратятся с умом. Погляди-ка, Нелл, как аккуратно подстрижена живая изгородь!
– Ума не приложу, зачем ему эти траты. Он из города носа не высовывает.
Ирен одарила меня загадочным многозначительным взглядом:
– Когда доберемся до особняка, дозволь действовать мне.
– Когда это я тебе мешала? – парировала я.
Мы вышли из экипажа, поднялись по невысоким ступенькам и приблизились к дверям.
Ирен подергала за шнурок. Особняк был таким большим, что я едва услышала донесшийся издалека тихий звон. Со щелчком открылась смотровая щель, и на нас уставилась пара налитых кровью глаз.
– Мы к мистеру Нортону, – без обиняков произнесла Ирен.
Я пыталась хранить хладнокровие, однако, думаю, перья на моей шляпке слегка качнулись, выдав мое волнение. Откуда Адлер знала, что здесь проживает отец Годфри? Я же ни словом не обмолвилась о моем разговоре с молодым адвокатом. Я еще раз поразилась проницательности подруги, и у меня учащенно забилось сердце.
Глаза по ту сторону двери расширились от изумления:
– Так, значит, вы ни о чем не знаете… Сейчас я вас впущу…
– Благодарю. – Ирен с достоинством замерла в ожидании, пока по ту сторону двери лязгали замки и задвижки.
Как только дверь распахнулась, дворецкий (я решила, что раз человек, открывший нам дверь, работает в таком роскошном особняке, значит, он наверняка дворецкий) проводил нас в холл с полом, выложенным в шахматном порядке черно-белой мраморной плиткой – как раз в стиле Рена.
– Мистер Эджвэйт в канцелярии наверху, – промолвил впустивший нас мужчина.
– О чем это мы не знаем? – зашептала я на ухо Ирен. – Почему в частной резиденции есть канцелярия? И вообще: тебе не кажется, что дворецкий ведет себя слишком развязно?
– Он не дворецкий, а обычный швейцар. А эта «резиденция» куда более частная и вместе с тем куда более общественная, чем ты предполагаешь, – ответила подруга и на этом замолчала.
Когда мы вошли, худой сутулый мистер Эджвэйт поднялся из-за стола времен королевы Анны, чтобы поприветствовать нас:
– Присаживайтесь, дамы, прошу вас. Вы впервые в «Белом клене»…
– Именно так, – промолвила Ирен и, мягко зашелестев юбками, опустилась в кресло. – Меня зовут Клитемнестра Сандерс, а это моя двоюродная сестра Генриетта Рашвимпл. Мы приходимся мистеру Нортону троюродными племянницами и лишь недавно узнали, что он проживает здесь.
– Нортону? – Мистер Эджвэйт нахмурился. Тускло поблескивавшая золотая цепочка, тянувшаяся от его карманных часов, прекрасно сочеталась с позолоченной оправой очков на озабоченном лице клерка. – Как жаль, что в отличие от его сына вы не приехали вчера.
– Так, значит, Годфри уже здесь побывал? – обеспокоенно спросила Ирен. – Тогда, если я правильно понимаю, наш дядюшка…
