– С четырех часов дня. Правда, еще одну лодку у меня нанимали в три часа дня, но к пяти ее уже вернули.
– Кто ее нанимал?
– Незнакомая мне женщина.
– Одинокая женщина? Ее никто не сопровождал?
– Нет, никто. Она занялась ловлей рыбы. У меня часто берут лодки, чтобы поудить.
– Вы можете описать этого Смита? – неожиданно спросил судья.
– Да, сэр. Постараюсь. Молодой человек, черноволосый, очень худой. Новичок в смысле лодок. Я это сразу определил, потому что на меня произвело впечатление, как он…
– Я не думаю, что личные впечатления свидетеля имеют значение! – возразил Линтон.
– Возможно, и не имеют, – раздраженно произнес судья, – однако суд заинтересовался этой фазой опроса и показаниями свидетеля. Вы имеете в виду, что он не умел как следует управляться с лодкой?
– Совершенно верно, ваша честь.
– Вам не кажется это странным для человека, который интересовался, пусть даже теоретически, привычками акул?
– Именно это я и хотел сказать, но господин остановил меня. Мне показалось странным…
Судья Ньюарк улыбнулся:
– Не попытаетесь ли вы описать внешность этого человека поподробнее, мистер Камерон? Как он был одет? Каков его вес?
– Он был в пальто, и это тоже показалось мне необычным. Точнее сказать, неуместным.
– В каком смысле?
– Ну, ваша честь, человек, который собирается сесть за весла, надевает наверняка куртку из водоотталкивающей ткани или кожаную, что-то в этом роде, брюки и ботинки или сапоги. Поверьте, я до этого ни разу не видел человека на лодке в пальто. Особенно в таком дорогом.
– Почему?
– Понимаете, гребные лодки почти всегда текут, на дне у них за день накапливается рыбья чешуя, крючки, поплавки, разная дребедень… А пальто непременно спустится до днища, промокнет и испачкается. В лодке от воды не убережешься. Вы же наверняка знаете, что сиденья в таких лодках низкие и…
– Да-да, я понимаю, что вы имеете в виду, – пробормотал судья Ньюарк.
Было ясно, что теперь он был еще сильнее заинтересован.
– Значит, Смит был одет в пальто. Можете ли вы описать его пальто?
– Очень светлое, скорее всего светло-серое, из добротного толстого драпа, модного фасона, с красивыми пуговицами.
– Материал гладкий или с какими-то узорами?
– Гладкий, ваша честь. С ворсом.
– Вы сказали, что этому человеку было лет тридцать?
– Да, около тридцати. Не старше.
– Опишите его наружность.
– Я заметил только, что он был худощавым и темноволосым, вроде бы сильно сутулился. Когда работаешь у воды и сталкиваешься с яхтсменами и пловцами, то все они – широкоплечие здоровяки. И если тебе на глаза попадается сутулый человек с впалой грудью, то это сразу заметно!
– Понятно, – сказал судья Ньюарк. – И этот человек взял у вас лодку примерно в девять часов, а в половине одиннадцатого ее вернул?
– Точно так, ваша честь.
– Он не сказал, где побывал?
– На отмели, наблюдал за акулами. У него с собой был фонарик.
– А тетрадка или записная книжка?
– Такого я ничего не заметил. Может быть, в карманах пальто?
– Он не справлялся о месте нахождения илистой отмели?
– Нет, сэр. Мне показалось, что он знает, куда плыть. Сел в лодку и отправился. Но, судя по тому, как он управлял лодкой, было ясно, что в этом деле он новичок.
– Что вы имеете в виду?
– Его гребки были нерегулярными, он то и дело «ловил леща». Весла то слишком глубоко погружались в воду, то едва касались поверхности. Поэтому он почти не продвигался вперед. Могу поспорить, что он ни черта не смыслил ни в гребле, ни в лодках, ни в воде.
– И это была единственная лодка, которую у вас арендовали в тот вечер?
– Точно.
– Вы бы узнали этого человека, если бы снова его увидели?
– Да, сэр. Думаю, что узнал бы.
– У меня все, – сказал судья Ньюарк, обращаясь к Мейсону. – Продолжайте, господин адвокат.
– А теперь, – Мейсон резко изменил тему своего перекрестного допроса, – скажите, вы согласились доставить полицию на яхту?
– Да, сэр. Они спросили меня, известно ли мне, где может находиться яхта, и я ответил, что хорошо знаю ее стоянку. Потому что мистер Бербенк постоянно бросает якорь у одной и той же отмели.
– Когда вы отправились на яхту?
– В четверть двенадцатого.
– Это было в разгар отлива?
– Да. За полтора часа до самой малой воды.
– К этому времени яхта уже легла на грунт?
– Да.
– Сильно накренилась?
– Сильно. На ней было трудно стоять.
– И это наклонное положение яхты спутало какие-то вещественные доказательства?
– Об этом я ничего не знаю. Вещественные доказательства меня не касаются.
– Как сильно накренилась яхта? На сколько градусов от перпендикуляра?
– Градусов на двадцать-тридцать.
– В таком положении было трудно держаться на ногах?
– Я бы сказал, да.
– Тело лежало на полу?
– Да.
– В том положении, которое зафиксировано, точнее сказать, запечатлено на фотографии?
– Да.
– Если убийство произошло в пятницу, то в субботу был еще один период мелкой воды. Я имею в виду отлив, начавшийся в субботу, в три минуты первого, правильно?
– Да, сэр.
– В котором часу он начался?
– В 6.26 утра в субботу.
– Вы помните все приливы?
– Это же мой бизнес, сэр. Да, я помню время всех приливов и отливов.
– На этой фотографии, – сказал Мейсон, – тело находится наверху возле каюты, голова повернута вправо.
– Да, сэр.
– Не считаете ли вы, что тело могло перекатиться сюда из другого конца каюты?
– Да, это могло случиться.
– Во время самой малой воды, то есть в три минуты первого прошлой ночью?
– Да, сэр.
– Так что такой факт, как положение тела, запечатленное на фотографии в момент обнаружения, не может исключить возможность того, что за ночь тело перекатилось к противоположной стене во время малой воды, то есть в начале первого ночи?
– Я бы даже сказал, что так должно было непременно произойти, – сказал свидетель.
– Он же не эксперт по трупам! – грубо вмешался Линтон.
– Зато он эксперт по лодкам, – бросил судья.
– При таком наклоне, – Камерон начал объяснять судье, – все, что не закреплено, может оказаться внизу. А на яхте внизу оказалась ее правая сторона. Так что во время самой малой воды в 12.03 тело непременно скатилось бы вниз, направо.
Мейсон достал из кармана транспортир, подошел к судье и сказал:
– Возможно, суд пожелает заняться небольшой детективной работой не сходя с места?
– Благодарю вас, – улыбнулся судья. – Я тоже об этом подумал.
– Я не понимаю этого обмена любезностями между судом и адвокатом! – возмутился Линтон.
Судья Нюарк наложил транспортир на фотографию и сказал:
– Мне кажется, что это – элементарно, мой дорогой Ватсон!
Присутствующие весело засмеялись, на этот раз судья не предпринял попытки навести порядок.
Смущенный помощник окружного прокурора пробормотал:
– Мне кажется, с разрешения суда, что я имею право получить разъяснения?
– Суд, – сказал судья Ньюарк, – проводит небольшую исследовательскую работу в направлении, подсказанном мистером Мейсоном. Вы обратили внимание на то, что свеча, хорошо видная на фотографии, прикреплена к столу наклонно?
– Ну и что из этого?
– Транспортир показывает, что угол наклона свечи равен примерно семнадцати градусам.
– Ну и что в этом особенного? – упрямо повторил Линтон. – Когда убийца в спешке прикреплял свечу к крышке стола, ему некогда было проверять, стоит ли она совершенно прямо или слегка наклонилась вбок.
– Думаю, что вы чего-то не учитываете, – усмехнулся судья, – именно того, о чем задумался мистер Мейсон. Вы же заметили, что растопленный воск, стекавший с горевшей свечи, равномерно распределился по всем ее сторонам?
– Ну и что тут особенного? – хмуро спросил Линтон. – Воск и должен так стекать.
– Да, когда свеча стоит прямо, но неравномерно, если свеча стояла наклонно. Так что эта свеча – немой свидетель того, что, когда она горела, она занимала перпендикулярное положение.
– Но как это могло быть? – воскликнул Линтон. – Посмотрите на эту фотографию, на ней же ясно видно, что свеча сильно отклонена от перпендикуляра.
– Вот именно, – сказал судья Ньюарк, – если я не ошибаюсь, мистер Мейсон считает, что можно точно определить, когда она была зажжена. Такова ваша концепция, мистер Мейсон?
– Совершенно верно, ваша честь. И поэтому я считаю таким важным это вещественное доказательство. При условии, что мы его увяжем с приливами и отливами.
Судья Ньюарк еще несколько минут разглядывал фотографию, потом сказал:
– Время приближается к пяти. Суд намерен сделать вечерний перерыв. Следующее заседание назначается на завтра на десять часов утра. Тем временем я рекомендую всем связать версию данного дела с этой наклоненной свечой и данными о приливах и отливах, предоставленными мистером Мейсоном. Это крайне важный момент. Судебное разбирательство отложено.
