Явно заинтересовавшийся судья Кейзер склонился вперед, чтобы повнимательнее рассмотреть Джорджа Анклитаса.
– Возражение отклоняется, – решил он. – Это показывает пристрастность свидетеля.
– Отвечайте на вопрос, – приказал Мейсон.
– Да, мне предъявлен иск. Иск может предъявить любой адвокат. Но она еще ничего не получила и не получит.
– И вы намерены сделать все возможное, чтобы она ничего не получила?
– Вы абсолютно правы. Вы подготовили этот иск с единственной целью, мистер Мейсон: вы надеялись, что я пойду на компромисс. У меня для вас новость: вы не получите ни цента.
– И поэтому я вам не нравлюсь? – уточнил Мейсон.
– Раз уж вы задали этот вопрос, а я нахожусь под присягой, я заявляю вам, что терпеть вас не могу. Я вас ненавижу до мозга костей.
– Вы только раз взглянули на револьвер и дали показания, что это именно тот револьвер, который вы подарили Хелману Эллису, – продолжил Мейсон.
– Все правильно.
– Вы не смотрели на номер оружия?
– Мне это не требуется. Я знаю этот револьвер.
– Что вы о нем знаете?
– Мой партнер купил четыре револьвера, – объяснил Джордж Анклитас. – Все сразу. В магазине «Охота и рыболовство» в Ровене. Он принес их в наш ночной клуб и передал мне.
– Вы знаете их номера?
– Зачем мне их номера? – высокомерно спросил Анклитас. – Еще не хватало, чтобы я держал в голове их номера.
– Все револьверы одинаковые?
– Да. Мы сделали специальный заказ.
– А ваш партнер отправился в магазин и забрал их?
– Я сделал заказ, потом мне позвонил владелец магазина и сообщил, что револьверы присланы. Я послал за ними Хитреца Маркуса.
– Все четыре револьвера выглядят одинаково?
– Да.
– Тогда как вы можете утверждать, что это тот револьвер, который вы передали Хелману Эллису? Каким образом вы отличаете его от трех остальных, не взглянув на номер?
– Потому что я знаю этот револьвер.
– Что вы о нем знаете? Какие у него отличительные черты? Что именно отличает его от других револьверов? – настаивал Мейсон.
– Например, у этого револьвера у дула имеется небольшая царапина.
– Что-то еще?
– Не думаю.
– Где находятся еще три револьвера?
– У меня.
– Где у вас?
– Естественно, там, где я работаю. Я не ношу их с собой – один в кармане брюк, другой – в кармане пиджака, – саркастически заметил Анклитас.
– Как я вижу, приближается время окончания слушаний дел в суде, – заметил Мейсон, обращаясь к судье Кейзеру. – Я хотел бы попросить этого свидетеля вернуться для дачи показаний завтра утром и принести с собой те револьверы.
Разгневанный Гамильтон Бергер вскочил на ноги.
– Перри Мейсон опять начинает выкидывать свои штучки, ваша честь. Установленным фактом является то, что, как только обвиняемого представляет мистер Мейсон, адвокат начинает неизвестно откуда доставать все новые и новые револьверы. Они оказываются замешанными в деле, он играет ими, словно фокусник, и путает всех и вся. Те три револьвера Джорджа Анклитаса имеют не больше отношения к делу, чем револьверы, выставленные на продажу в магазине «Охота и рыболовство» в Ровене.
– Я склонен согласиться с господином окружным прокурором, – объявил судья Кейзер. – Я не понимаю, какое отношение они имеют к слушанию дела.
– Свидетель идентифицировал револьвер, переданный им Хелману Эллису, заявив, что у того револьвера имеется царапина дула, – объяснил Мейсон. – Других отличительных черт у него нет.
– При сложившихся обстоятельствах этого достаточно, – возразил Гамильтон Бергер.
Мейсон взял револьвер и сразу же сунул его в руки окружного прокурора.
– Если вы так считаете, то, пожалуйста, покажите суду, где здесь царапина у дула, – обратился адвокат к Гамильтону Бергеру.
– Сами показывайте! – заорал окружной прокурор. – Я не позволю вам отдавать мне приказы!
– Тогда, возможно, нам следует попросить об этом свидетеля, – решил Мейсон. – Я предложил вам сделать это только потому, что вы абсолютно уверены, что одной этой метки хватит для идентификации. Сейчас я передам револьвер мистеру Анклитасу и попрошу его указать на царапину. – Мейсон повернулся к свидетелю. – Мистер Анклитас, пожалуйста, покиньте свидетельскую ложу, подойдите сюда и покажите суду и окружному прокурору, где находится царапина, о которой вы говорили, – попросил адвокат.
– Достаточно, если он покажет метку суду, – заявил Гамильтон Бергер. – Окружному прокурору не надо ничего показывать. Окружной прокурор и так знает, что это за револьвер. Однако окружной прокурор хотел бы обратить внимание высокого суда на то, что следует проявлять максимум осторожности и не упускать из виду эти револьверы, чтобы бирки, указывающие, какие это вещественные доказательства, не поменяли местами. В настоящий момент в дело вовлечены два револьвера, и если предоставить адвокату защиты малейшую возможность…
– Замолчите, – холодным тоном перебил судья Кейзер. – У вас нет повода для подобных заявлений, мистер Бергер. Свидетель, пройдите вперед и покажите суду ту царапину, о которой вы говорили.
Анклитас покинул свидетельскую ложу и направился к судье.
– У дула есть место, где поцарапан металл, – начал он. – У нас возник спор, достаточно ли крепка пилка для ногтей, чтобы порезать металл, и я провел пилкой по стволу. Я…
Джордж Анклитас внезапно замолчал, еще раз посмотрел на револьвер, перевернул его, поднес поближе к свету и заявил:
– Наверное, она стерлась. Это была неглубокая царапина на стали.
Судья Кейзер склонился вперед.
– Но я не вижу ни одного места, где вообще могла быть хоть какая-то царапина, – заметил судья.
– И я тоже, – признался Анклитас.
– И тем не менее это единственная метка, на которую вы ссылались для идентификации револьвера. Вы поклялись под присягой, что это тот револьвер, который вы передали Хелману Эллису, – сказал Мейсон.
– Но его нашли на «Гладиаторе», не так ли?! – воскликнул Джордж Анклитас.
– Вопрос в том, как вы можете быть уверены в том, что это и есть тот револьвер, – заметил Мейсон.
Анклитас еще и еще раз поворачивал револьвер разными сторонами.
– Ну, я просто уверен, что это он, – наконец сказал свидетель. – Я знаю, что это тот револьвер, но… Я не вижу метку, оставленную пилкой для ногтей на стволе.
– Если я правильно вас понял, мистер Анклитас, вы одновременно купили четыре револьвера, не так ли? – обратился Мейсон к свидетелю.
– Да.
– И один из них передали Хелману Эллису?
– Я это уже говорил полдюжины раз.
– И имел место спор, оставит ли обычная пилка для ногтей метку на стали?
– Да, сэр.
– И заключалось пари?
– Да, сэр.
– С кем?
– С моим партнером, Хитрецом Маркусом.
– На какую сумму?
– Пятьдесят долларов.
– Вы помните, как вообще возник этот вопрос?
– О, ваша честь, – перебил Гамильтон Бергер, – это несущественно, недопустимо в качестве доказательства и не имеет отношения к делу. Перекрестный допрос ведется не должным образом. Адвокат явно пытается растянуть слушание, надеясь, что за вечер ему удастся придумать еще какие-нибудь вопросы мистеру Анклитасу. Я уже обращал внимание высокого суда на то, что мистеру Анклитасу неудобно…
– У нас есть еще несколько минут, господин окружной прокурор, – перебил судья Кейзер. – Поставлен вопрос идентификации оружия. Этот свидетель заявил, что может опознать его только по метке, оставленной на стволе пилкой для ногтей. Я считаю, что адвокат защиты действует в рамках допустимого. Возражение отклоняется. Отвечайте на вопрос, мистер Анклитас.
– Ну, мы разговорились о различных типах оружия и коснулись наших четырех револьверов. Я предложил поставить на них какие-нибудь метки, чтобы можно было отличать их друг от друга не только по номерам. И я подумал, что неплохо сделать царапины на каждом из них: одну на одном, две на втором, три на третьем и четыре на четвертом. Хитрец Маркус, мой партнер, согласился, что это неплохая идея, однако у нас под рукой не было никакого инструмента, которым можно было бы нанести метки. Тогда я сказал, что надо сходить в парикмахерскую и попросить у них пилку для ногтей. Маркус ответил, что она недостаточно твердая, чтобы оставлять метки на стали. Мы с ним поспорили на пятьдесят долларов.
– И что дальше?
– Мы взяли один из револьверов и отправились с ним в парикмахерскую. Там нам дали пилку. Я сделал царапину у дула и получил у Хитреца пятьдесят баксов.
– А вы нанесли метки на все четыре револьвера? – уточнил Мейсон.
– Нет. Маркус страшно разозлился, проиграв пари, и обвинил меня в том, что я предварительно сам экспериментировал с пилкой, а только после этого поспорил с ним.
– Вы заявили, что передали Хелману Эллису револьвер, на котором имеется царапина, не так ли?
– Я думал, что это тот.
– При каких обстоятельствах вы передали ему револьвер?
