Выйдя из банка, мы с Ноэлем обменялись рукопожатием. Он сел в такси и направился в центр. Я не слышал, что он сказал шоферу, но ставлю пять против одного, что он направился прямиком в дом э 994 по Пятой-авеню. Небольшой личный счет в банке весьма полезен для того, чтобы твердо стоять на ногах. Я решил пройтись пешком.
Пожалуй, я ожидал каких-либо известий от миссис Вэйл или Эндрю Хлада, но день прошел спокойно. Я ждал также, что Вулф, с присущей ему чванливостью, расхвастается и начнет объяснять, как просто было догадаться, где спрятаны деньги, но этого не произошло, а я вовсе не хотел тешить его расспросами. Я вернулся в самое время, чтобы успеть до обеда просмотреть довольно скудную утреннюю почту. После обеда Вулф дочитал свою книгу и взял с полки другую, а я принялся за картотеку со сроками цветения и прорастания орхидей. При тех деньгах, которые у него лежали сейчас в банке, можно было ожидать прибавления новых карточек в его коллекции.
В пять часов пятьдесят минут раздался звонок. Я отправился в прихожую полюбопытствовать, кто к нам пожаловал, и увидел инспектора Кремера.
Это было нарушение правил. Зная распорядок дня Вулфа, он обычно приходил в одиннадцать ноль одна или в шесть ноль одна, но никогда не в пять пятьдесят пять. Может быть, он хотел сперва провести пять минут со мной? Ничего подобного. Когда я открыл перед ним дверь, то вместо приветствия услышал только какое-то бурчание. Он прошел мимо меня в контору и уселся в красное кожаное кресло, положив шляпу на полку и сжав челюсти.
Я сел в свое кресло, сдвинув колени и тоже сжав челюсти. Так мы и сидели, когда появился Вулф. Проходя мимо красного кожаного кресла, он что-то буркнул, прекрасная имитация бурчания, которым одарил меня в дверях Кремер. Устроив поудобнее свою тушу в кресле, он снова буркнул:
— Вы давно здесь?
Кремер кивнул.
— Можете при мне ругать Гудвина за то, что он скрыл от меня информацию. Можете жаловаться, что он выводит вас из терпения. Можете делать что угодно. Я достаточно часто наблюдал этот трюк, поэтому не пытайтесь повторять его. Вы солгали мне вчера утром. Вы сказали, что у вас есть предположение относительно того, где могут быть деньги. Чушь! Вы знали, где они! Как вы узнали об этом?
Брови Вулфа полезли кверху.
— Вас что, перевели с убийств на дела о похищении?
— Нет. Если вы знали, где они, то знали, кто их туда спрятал. Джимми Вэйл, конечно. Он скончался в среду ночью. Вчера вы сказали мне, что у вас нет доказательств ни относительно того, где могут быть деньги, ни относительно смерти Вэйла. Это была наглая ложь. Вы воспользовались имеющимися у вас сведениями, чтобы наложить свои лапы на деньги. Теперь вы хотите использовать имеющиеся у вас данные относительно смерти Вэйла для каких-то других целей, может быть, чтобы заграбастать еще деньжат. Сколько раз сидел я здесь и драл глотку, обвиняя вас в утайке информации и сознательном противодействии правосудию!
— Раз двадцать или тридцать.
— Больше этого не будет! Заявляю вам, что если у вас имеются доказательства того, что Вэйл был убит, и если вы откажетесь сообщить их мне сию же минуту, я обвиню вас и Гудвина в соучастии, поверьте моему слову!
— Гм, — хмыкнул Вулф и обернулся. — Арчи, у меня хорошая память, но она несравнима с твоей. Имеются ли у нас хотя бы малейшие улики в отношении насильственной смерти мистера Вэйла, которые бы не были известны инспектору?
Я покачал головой.
— Нет, сэр. Скорее, ему известны какие-либо детали, неизвестные нам.
Я обернулся к Кремеру.
— Послушайте, я, конечно, знаю все, что знает мистер Вулф. Но вчера не только сказал вам, что убежден в том, что Вэйл был убит, но также сказал, что почти уверен, кто совершил это убийство. Лично я никого не подозреваю. Отказываюсь даже гадать!
— Он этого не утверждал. Это был вопрос.
Вулф фыркнул.
— Да, вопрос, но риторический. Вы сказали, что я позирую — ваше выражение. Очевидно, больше вы так не считаете, и это не удивительно, раз я нашел деньги. А теперь вы еще требуете, чтобы я вам все растолковал.
— Еще одна ложь. Я этого не требую.
— Нет, требуете. — Вулф поднял руку ладонью кверху. — Подумайте. Как я вчера уже говорил вам, мои выводы относительно местонахождения денег и смерти мистера Вэйла основываются на умозаключениях и логических посылках, к которым я пришел на основании имеющихся данных. Таких данных, которые неизвестны вам, у меня нет. Сегодня же вы их требуете, да еще рычите и угрожаете.
— Вы снова все выворачиваете наизнанку! Я не рычал.
— Поясняю. Я не обязан ни как гражданин, никак правомочный детектив делиться с вами результатами моих логических размышлений. Я не обязан рассказывать вам о ходе моих мыслей, благодаря которому я узнал, где спрятаны деньги, и понял, кто является убийцей мисс Атли и мистера Вэйла. Я, конечно, могу рассказать вам все, но это целиком зависит от моего желания. Я подумаю над этим и если…
Послышался звонок. По дороге в прихожую я размышлял, кто бы это мог прийти — Эндрю Хлад, готовый к бою не на живот, а на смерть, или какой-нибудь журналист в поисках объектов новостей. Оказалось, что ни тот, ни другой. Это был Бен Дайкс из графства Вестчестер и с ним незнакомец. Не зная, будет ли желательно их присутствие в конторе, я приоткрыл дверь, не сняв цепочку, и сказал:
— Снова пришли?
— Но теперь во всеоружие, — ответил Дайкс.
— Вы Арчи Гудвин? — спросил незнакомец и показал свой значок, не вестчестерской полиции — нью-йоркской. — Откройте.
— Рабочие часы кончились, — сказал я. — Назовите мне хоть одну убедительную причину, по которой я должен…
— Взгляните, — сказал Дайкс и сунул в щель бумажку.
Я взял ее, развернул и прочел. Внимательно. Она была слегка многословна и выспренна, но я понял ее основную идею.
— Мистер Вулф захочет ознакомиться с этим, — сказал я. — Он большой любитель чтения. Извините меня на минуту.
Я отправился в контору, дождался, пока Вулф закончит говорить, и сказал:
— Простите, что мешаю вашей беседе. Явился Бен Дайкс из Вестчестера вместе с нью-йоркским фараоном в качестве эскорта и принес вот это. — Я протянул ему бумажку. — Ордер на арест Арчи Гудвина по обвинению в крупном хищении, По жалобе миссис Элтеи Вэйл. — Я обернулся к Кремеру. — Есть ли у вас еще вопросы до того, как меня уведут?
Он даже не взглянул на меня. Его взор был прикован к Вулфу, который только что сказал, что он знает, кто убийца. Вулф протянул руку и взял ордер.
— Она сумасшедшая, — сказал он. — Впусти их.
— Нам Гудвин не нужен, — сказал Кремер. — Утром мы отпустим его на поруки.
— Впусти их, — выпалил Вулф.
Я вернулся в прихожую, снял цепочку, распахнул дверь, пригласил их войти и удивился, что их стало трое. Очевидно, третий стоял у крыльца в качестве резерва на тот случай, если я открою дверь. Нужно все предусмотреть, когда отправляешься на охоту за гориллой. Вскоре я понял, что ошибся. Когда они шагали за мной в контору, третий человек обогнал их, проскочил к столу Вулфа, вытащил из кармана бумагу и сунул ее Вулфу.
— Для вас, — сказал он и повернулся к двери, но Бен Дайкс успел схватить его за рукав и спросить: — «Кто вы такой?»
— Джек Даффи, судебный исполнитель, — сказал он, вырвался и ушел.
— Канцелярская крыса, — с отвращением произнес Дайкс.
Я вышел в прихожую, посмотрел, захлопнул ли он за собой дверь, и вернулся и контору. Вулф держал в руках бумагу и хмурился. Он прочел ее от точки до точки, позволил ей выпасть из рук на стол, откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и выпятил губы. Затем он втянул их, вновь выпятил — и так несколько раз…
— Ладно, Гудвин, пошли, — сказал Дайкс.
Нью-йоркский сыщик вдруг узнал инспектора и пытался поймать его взгляд, чтобы поздороваться, но Кремер уставился на Вулфа.
Минуту спустя Вулф раскрыл глаза, выпрямился и спросил своего эксперта по женщинам, то есть меня: «Она что, сошла с ума?»
Он постучал по бумажке.
— Судебная повестка. Она подала на меня в суд, требуя возврата не только всех денег из чемодана, но и гонорара, который уплатила мне.
— Это делает вам больно? — хрюкнул Кремер.
Вулф посмотрел на него.
— Мистер Кремер. У меня имеется предложение. Я бы не хотел, чтобы его слышали посторонние, и, я надеюсь, вы поймете мое пожелание. Полиция правомочна отложить исполнение приказа об аресте. Я прошу вас порекомендовать мистеру Дайксу, которого сопровождает ваш человек, не брать под стражу мистера Гудвина до завтра. Когда они уйдут, я выскажу вам свое предложение.
Кремер склонил голову набок и пожевал губами. Он сделал вид, будто серьезно обдумывает слова Вулфа, хотя отлично понимал, что Вулф не позирует.
— Дайкс из полиции Вестчестера, — заговорил он, — Наш человек сопровождает его исключительно в порядке гостеприимства. Решить вопрос, когда арестовать Гудвина, зависит только от Дайкса. — Он обернулся. — Что вы скажете, Дайкс? Или вам нужно позвонить в Уайт-Плейнс?
