Приметный? Не то слово. Точно в яичные желтки воткнули ярко-зеленые стручки фасоли. Я был бы менее приметен, если бы вломился туда с красно-бело-голубой тачкой.
— Не такая уж она и дура, — сказал я. — Все рассчитала.
— Сейчас не до шуток, — оборвал меня Кингсли.
— Не повторяйтесь, — сказал я. — Вы что, действительно думаете, будто я поеду и передам ей деньги на отъезд, когда у нее на хвосте полиция?
Он помял рукой колено, и его лицо исказила кривая улыбка:
— Рискованно, согласен. Ну так как, поедете?
— Мы все делаемся соучастниками преступления, укрывателями. Муж и его личная секретарша еще как-нибудь да выкрутятся. А куда они отправят отдыхать меня, никого не волнует.
— Я готов заплатить за риск, — сказал Кингсли. — К тому же мы не будем соучастниками, если она невиновна.
— Тут вы правы. Иначе я бы с вами и не разговаривал. Кроме того, если я решу, что она убийца, то сдам ее в полицию.
— Говорить с вами она не станет.
Я взял со стола конверт и сунул в карман.
— Станет, иначе не получит деньги. — Я посмотрел на свои часы. — Если отправиться прямо сейчас, можно успеть к пятнадцати минутам второго. В баре к этому часу ее уже успели разглядеть с ног до головы. Чертовски приятно!
— Она перекрасилась в каштановый цвет, — сказала миссис Фромсет. — Может быть, это хоть как-то поможет…
Я прикончил коктейль и встал. Кингсли проглотил свой одним махом, тоже встал и, сняв с шеи шарф, протянул мне.
— Почему к вам в Бей-Сити привязалась полиция? — спросил он.
— Мисс Фромсет любезно раздобыла мне кое-какую информацию, и я взялся за поиски некоего Талли, который расследовал дело миссис Олмор. В результате угодил в каталажку — полицейские следили за его домом. — Я повернулся к стройной темноволосой мисс Фромсет:
— Сами объясните мистеру Кингсли что к чему, у меня сейчас нет времени на подробности. Да они и не имеют особого значения. Вы, друзья, останетесь пока здесь?
Кингсли отрицательно помотал головой:
— Поедем ко мне и будем ждать вашего звонка.
Мисс Фромсет поднялась и зевнула:
— Я устала, Дерри. Хочу домой и спать.
— Придется поехать со мной, — сказал он, как отрезал. — А то я с ума сойду в одиночестве.
— Где вы живете, миссис Фромсет? — спросил я.
— Здание «Брайзон» на Сансет-плейс, квартира 716. — Она окинула меня оценивающим взглядом. — А зачем вам?
— Мало ли что понадобится.
Лицо у Кингсли было раздраженным, но глаза все еще оставались печальными, как у раненого животного. Я накрутил его шарф себе на шею и отправился в кухню, чтобы выключить свет. Когда я вернулся, они оба стояли у двери. Кингсли обнимал ее одной рукой за плечи. Она казалась усталой и не особенно довольной.
— Я… я надеюсь… — начал было он, затем вдруг шагнул ко мне и протянул руку. — Вы отличный парень, Марло.
— Бросьте, — сказал я. — И катитесь отсюда.
Он как-то странно посмотрел на меня и вышел.
Я подождал, пока они вызвали лифт, захлопнули двери и уехали вниз, затем сам сбежал по лестнице в подвальный гараж и снова сел в «крайслер».
Узкий фасад «Ленивого павлина» выходил на бульвар рядом с магазинчиком подарков, в витрине которого поблескивали маленькие хрустальные зверюшки. Облицованный черепицей вход украшал мягко подсвеченный витраж с павлином. Я зашел внутрь, обогнул китайскую ширму и, оглядев бар, сел с краю в маленькой кабинке. Янтарный свет, ярко-красная кожа кресел, пластиковые столики. В одной из кабинок, уныло, с остекленевшими от скуки глазами потягивали пиво четыре солдата. Напротив них за столиком разговаривали две девушки и двое разодетых мужчин. Никого, кто бы отвечал моим представлениям о Кристл Кингсли, я не заметил. Худой официант с лицом, как обглоданная кость, и злыми глазками положил на мой столик салфетку с вышитым павлином и принес коктейль «бакарди». Я сделал глоток и посмотрел на янтарный циферблат часов над баром. Стрелка слегка перевалила за пятнадцать минут второго.
Один из мужчин, сидевших с девушками, внезапно встал и вышел.
— Зачем ты его обидела? — раздался голос второго мужчины.
— «Обидела»? Скажите, пожалуйста! — зазвенел женский голосок. — А знаешь, что он мне предложил?
— Но обижать-то зачем? — проворчал мужчина. Один из солдат вдруг басисто хохотнул, но тут же загорелой рукой как бы стер с лица улыбку и запил ее пивом. Я потрогал ногу. Под коленом все еще саднило.
В бар с утренними газетами вбежал парнишка-мексиканец, маленький, с бледным лицом и огромными черными глазами. Он затрусил вдоль кабинок, надеясь продать пару номеров до того, как бармен выгонит его. Я купил газету, чтобы посмотреть, нет ли какого-нибудь интересного убийства, но ничего не нашел.
Я сложил ее и тут увидел, что в баре откуда-то появилась и, не глядя ни на кого, идет вдоль кабинок стройная шатенка в черных брючках, желтой блузке и длинном сером жакете. Я сразу не смог сообразить, знакома она мне или просто у нее одна из тех худощавых, грубовато-привлекательных мордашек, которые видишь на улице тысячами. Шатенка тем временем скрылась за ширмой у выхода. Через две минуты в зал вернулся парнишка с газетами и, стрельнув глазами в сторону бармена, подскочил к моему столику.
— Мистер, вас. — И с хитроватым блеском в огромных глазах, поманив меня пальцем, он убежал.
Я допил коктейль и вышел за ним. Девушка в сером жакете, желтой блузке и черных бриджах стояла у магазина подарков и разглядывала витрину. Когда я появился в дверях, она скосила глаза в мою сторону. Я подошел. Она повернулась и еще раз взглянула на меня. Лицо у нее было бледное, усталое, волосы казались совсем темными. Снова отвернувшись к стеклу, она сказала:
— Отдайте мне, пожалуйста, деньги.
От ее дыхания на зеркальной витрине появилось мутное пятнышко.
— Я еще не знаю, кто вы.
— Знаете, — тихо проговорила она. — Сколько вы принесли?
— Пятьсот.
— Мало, — сказала она. — Очень мало. Давайте быстрей. Я прождала вас тут целую вечность.
— Где мы можем поговорить?
— Это необязательно. Отдайте деньги, и разойдемся в разные стороны.
— Не спешите. Не все так просто. Я играю с огнем и хочу по крайней мере знать, что творится и чем я рискую.
— Черт вас подери, — зло сказала она. — Почему он не явился сам? Не желаю ни с кем разговаривать. Мне надо быстрей уехать.
— Вам же самой не хотелось его видеть. Он сказал, что вы даже не пожелали говорить с ним по телефону.
— Верно, — бросила она и тряхнула волосами.
— Но со мной поговорить придется, — сказал я. — Так просто, как он, я не отстану, и некоторая предосторожность мне совсем не помешает.
— До чего он мил. — В ее голосе звучала издевка. — Без сыщиков никуда.
— Он хотел, как лучше. Самому ему трудно было решить, что предпринять.
— О чем вы хотите говорить?
— О вас. Где вы были, что делали, куда собираетесь и тому подобное. Ничего особенного, но для меня это важно.
Она дыхнула на стекло витрины и подождала, пока пятно исчезнет.
— Для вас же лучше, — сказала она холодным ровным тоном, — отдать деньги и оставить меня в покое.
— Нет.
Она еще раз искоса взглянула на меня и нетерпеливо пожала плечами.
— Что же. Нет так нет. Я остановилась в «Гранаде». Это два квартала к северу по Восьмой улице. Квартира 618. Только дайте мне минут десять. Я хочу пойти одна.
— У меня машина.
— Я предпочитаю сама.
Она быстро повернулась и ушла. Дойдя до угла, она пересекла бульвар и исчезла в тени деревьев. Я сел в «крайслер» и подождал десять минут.
Некрасивое серое здание «Гранады» стояло на углу. Входная дверь без крыльца была из зеркального стекла. Я повернул машину за угол и увидел вывеску «Гараж». Съехав по спуску, я оказался в пропахшей резиной тишине среди рядов автомобилей. Из стеклянной кабинки вышел долговязый негр и оглядел «крайслер».
— Я хочу ненадолго оставить машину и подняться наверх. Сколько это будет стоить?
Он хитро посмотрел на меня.
— Уже поздно, босс. И смахнуть пыль не мешает. Доллар.
— Ничего себе!
— Доллар, — повторил он деревянным голосом.
Я выбрался из машины и протянул ему купюру. Он дал мне взамен квитанцию и уже бесплатно добавил, что лифт находится за его кабинкой, около мужского туалета.
Я поднялся на шестой этаж и двинулся по коридору, разглядывая цифры на дверях, прислушиваясь к тишине и вдыхая морской воздух, ползущий из балконных дверей. Заведение выглядело довольно пристойно. Как и всюду, здесь, видимо, проживали несколько веселых дам, что и объясняло поборы. Крупный психолог этот долговязый!
Я подошел к двери под номером 618, постоял чуточку снаружи и тихо постучал.
На ней был тот же серый жакет. Она отступила от входа, и я прошел в квадратную комнату с двумя вделанными в стену кроватями. Маленькая лампа на столике у открытого окна тускло освещала желтым светом скудную, неинтересную мебель.
