— Пригласите его сюда, — сказала Юфимия служанке. — Проклятие! — произнесла она вслух, глядя в зеркало над камином. Было ли вызвано это восклицание погубленным лбом или более серьезными причинами, оставалось тайной.
Когда горничная выходила, хозяйка окликнула ее через плечо:
— Одну минуту, Барбер!
— Да, мэм?
— Если... если кто-то придет, пока я занята, проводите его в библиотеку и попросите подождать.
Барбер отреагировала на это кажущееся абсолютно невинным распоряжение, поджав губы и опустив глаза.
— Да, мэм, — отозвалась она тоном, дающим понять, что ей отлично известно, о ком идет речь, и что подобная перспектива не вызывает у нее одобрения.
Вскоре в комнату вошел Маллет. Миссис Мэтесон успела перестать хмуриться и сердечно приветствовала его, как старого друга.
— Садитесь, инспектор! — воскликнула она. — Вот это кресло самое удобное. А я сяду лицом к окну. Вас это устраивает, не так ли? Я читала достаточно детективных романов и знаю, чего от меня ожидают.
В воздухе ощущался аромат духов. «Сломанные цветы», подумал Маллет, опускаясь в кресло.
— Жаль, что вы не застали моего мужа, — продолжала Юфимия. — Он только что ушел в клуб.
— Мне тоже жаль, — не краснея, откликнулся Маллет, — хотя вообще-то я пришел повидать вас.
— Меня? — Морщины на лбу тут же обозначились вновь.
— Да. Дело очень деликатное, миссис Мэтесон. Я бы сказал, его лучше обсуждать в отсутствие вашего мужа.
— О! — произнесла Юфимия, выпрямившись на стуле и пристально глядя на инспектора. — Многие вещи лучше обсуждать в отсутствие мужа, не так ли? — добавила она беспечным тоном. — Например, если вы хотите спросить жену о... Приведите мне пример.
— О другом мужчине, — напрямик заявил Маллет.
Выражение лица миссис Мэтесон сразу стало серьезным. Ее глаза прищурились, превратившись в две блестящие щелочки.
— О другом мужчине? — переспросила она. — Вы говорите загадками, инспектор, а я не люблю загадки. Кого вы имеете в виду?
— Я расследую смерть сэра Питера Пэкера, — ответил Маллет.
— Я уже говорила полиции, что ничего об этом не знаю.
— И тем не менее я должен задать вам несколько вопросов, касающихся вас и сэра Питера.
— Понимаю. Предстоит вторжение в мою личную жизнь, верно?
— Боюсь, что да. Разумеется, вы не обязаны отвечать на мои вопросы, но мой долг — задать их вам. И если я не смогу получить информацию у вас, придется искать другие пути.
— Расспрашивать моего мужа бессмысленно, — быстро сказала она. — Он ничего не знает!
— Я это выясню — если понадобится, — сухо промолвил инспектор. — Только прошу отметить, что я дал вам возможность поговорить со мной в его отсутствие.
— Очень любезно с вашей стороны, — с горечью отозвалась Юфимия. — Ладно, сдаюсь. Все это чистая правда. Мы с Питером какое-то время являлись любовниками. Я знаю, что многие говорили о нем дурно и что в его характере было много неприятных черт, но в нем имелось нечто притягательное для женщин... — Она вопросительно посмотрела на Маллета. — Я вас очень шокирую, инспектор?
— Я здесь не для того, чтобы быть шокированным.
— Понимаете, — медленно продолжала миссис Мэтесон, обращаясь к своему указательному пальцу, описывающему круги на крышке стола, — я очень люблю своего мужа. Я вышла за него по любви пятнадцать лет тому назад и никогда об этом не жалела. Но... — она издала неискренний смешок, — в конце концов, он старик, а я молодая женщина и вправе иметь маленькие развлечения.
Несколько секунд Маллет молчал, ожидая, что она что-нибудь добавит, потом осведомился:
— Когда вы в последний раз видели сэра Питера?
— Вечером накануне... накануне того, что случилось. Мы встретились в летнем домике у дороги.
— Я знаю это место.
— Вы знаете очень много, не так ли, инспектор? — Юфимия криво улыбнулась. — Хотя мы были очень осторожны. Мой муж ничего не знал — и не должен узнать!
Она сделала паузу, ожидая ответа, но инспектор промолчал.
— Ну, — с деланной бодростью произнесла миссис Мэтесон, — скелет извлекли из шкафа! Хотите знать что-ни-будь еще?
— Да, — кивнул Маллет. — Я хочу, чтобы вы рассказали мне правду.
Ее лицо внезапно побледнело.
— Я... Что вы имеете в виду? — почти прошептала она.
— То, что вы солгали мне о ваших отношениях с сэром Питером Пэкером. Нет, — он поднял руку, предупреждая ее протесты, — я говорю не о летнем домике. В это я верю, тем более что уже об этом знал. Но вы не сообщили мне подлинную причину, по которой ходили туда.
— Не понимаю. Я ведь уже рассказала...
— Да, но я вам не верю. Подумайте сами — у вас счастливый брак с человеком, хотя и гораздо старше вас, но который вас любит и которого любите вы. И вы хотите, чтобы я поверил, будто женщина, обладающая разумом и вкусом, по собственной воле может изменить мужу с человеком вроде сэра Питера?
— Инспектор, — сказала миссис Мэтесон, убедительно изображая достоинство, — эта тема для меня крайне неприятна, и я не желаю ее продолжать. Я уже говорила вам, что стыжусь своего поведения. Но человеку вашей профессии должно быть хорошо известно, что люди поступают так каждый день, и не имея более убедительных причин, чем у меня. Не понимаю, почему вы подозреваете какие-то скрытые мотивы. Да и вообще, какие мотивы нужны для этого мужчине и женщине?
— Следует ли мне напомнить вам, миссис Мэтесон, что у вас есть брат?
— Значит, вы расспрашивали Хилари? — воскликнула она.
— Не важно, откуда я получаю информацию. Важно то, что я это знаю. Ваш брат Хилари находился в ситуации, позволявшей сэру Питеру отправить его в тюрьму. Он этого не сделал, и я предполагаю, что ценой его сдержанности было...
Юфимия разрыдалась.
— Какой смысл притворяться? — всхлипывала она. — Да, это правда! Я никогда не любила эту скотину — я ненавидела его! Но когда он пришел ко мне и сказал, что готов пощадить Хилари в обмен на... на мою благосклонность, что мне оставалось делать? Он знал, что я пойду на все, чтобы избавить брата от тюрьмы. Но я и представить не могла, как это мерзко! Когда я заявила ему, что больше не стану этого делать, он пригрозил рассказать моему мужу и сделал бы это просто забавы ради. Он знал, как я его ненавижу, и наслаждался, видя мои страдания. Вот что это был за человек. — Она вытерла глаза, высморкалась и добавила более спокойно: — Последние два года были для меня сплошным кошмаром.
— А почему вы не обратились за помощью к мужу, я имею в виду, по поводу вашего брата?
Юфимия покачала головой:
— Однажды я пыталась это сделать, когда у Хилари были неприятности, но ничего не получилось. Мой муж всегда был очень несправедлив к Хилари. Сейчас он даже не позволяет мне с ним видеться. Понимаете, Хилари однажды подделал чек Роберта, а тот ужасно строг в таких вещах.
Вынув из сумки пудреницу, она подошла к зеркалу над камином, припудрила лицо дрожащей рукой и, повернувшись к инспектору, произнесла с неожиданным спокойствием:
— Вот и все. А теперь, пожалуйста, уходите.
Но Маллет еще не окончил разговор, который становился для него таким же болезненным, как и для нее.
— Я должен задать вам еще один вопрос, — мягко сказал он.
— Боже мой! — раздраженно воскликнула Юфимия. — Неужели я недостаточно вам рассказала? Уходите и оставьте меня в покое.
Инспектор не сдвинулся с места.
— Вы рассказали мне столько, что в ваших же интересах я должен дать вам возможность объяснить еще одну вещь. Полиции в Дидфорде вы заявили, что в субботу провели вторую половину дня в Дидбери-Кемп и оттуда пошли прямо домой через холмы. У меня есть основания считать, что это неправда, так как вас видели у дорожного угла спустя несколько минут после того, как обнаружили тело сэра Питера. Судя по тому, что я знаю теперь...
Юфимия прервала его.
— По-вашему, если мне хватило смелости убить этого человека, я бы не сделала этого год назад? — с горечью осведомилась она.
— Значит, вы признаете, что были там? — настаивал Маллет.
— Да, — устало отозвалась Юфимия. — Какое это имеет значение?
— Как вы там оказались?
Она молча смотрела на него, прежде чем ответить:
— Я как раз вышла из машины доктора Лэтимера.
Инспектору понадобился весь его опыт, чтобы скрыть удивление.
— Из машины доктора Лэтимера? — переспросил он.
— Да. Я вышла оттуда, когда услышала, как он велел Ренделу ехать в его машине в деревню. Я подумала, что он специально говорит так громко, чтобы я это услышала.
Маллет задумался.
— Мы кое-что знаем о передвижениях этой машины, — сказал он. — Доктор Лэтимер подъехал к дорожному углу незадолго до того. Тогда вы были с ним?
— Да... то есть нет, — быстро поправилась она. — Я уже говорила, что весь день провела на холмах. Я ничего не знаю о том, где была машина.
