делает…
Патрик, затаив дыхание, в изумлении наблюдал зрелище, разворачивающееся перед ним. Нет, это не галлюцинация. Конечно, одну вещь он не мог видеть очень четко… но форма не оставила сомнений. Он не мог этому поверить, все было бессмысленно…
Его изумление было таким, что он не мог шевельнуться. Он стоял, пригвожденный к месту, что было серьезной ошибкой, как он понял из последующих событий.
— «Отбросьте все невозможное, то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни казался», — фыркнул инспектор Арчибальд Хёрст. — Слушайте, Твист, вы заставляете меня смеяться над вашими принципами! [2]
— Эти слова принадлежат не мне, а…
— В любом случае вы ими пользуетесь. Не проходит и месяца, чтобы вы их не процитировали.
— Но почему они заставляют вас так смеяться, мой друг? — спросил доктор Твист, наливая две чашки чая.
— Почему? Потому, что это не так. Абсолютно! Вы знаете не хуже меня, что, когда мы занимаемся делом, девять раз из десяти именно «невозможная» гипотеза оказывается правильной. — Румяное лицо инспектора внезапно потемнело. — Но, если подумать, каждый раз, когда вы произносите эту фразу, вы размышляете над какой-то проблемой.
Твист кивнул, а Хёрст выглядел так, словно его ударили в лицо. Он выслушал, как часы пробили пять, и повернулся, чтобы глянуть в окно на легкий туман, который заполнил Лондон. Полицейский сказал себе, что этот вечер вторника, похоже, закончится не так весело, как он рассчитывал.
— Только не говорите мне, что это проблема запертой комнаты, — сказал он, стараясь сохранять спокойствие. — Только не это, Твист! Все кроме этого. В прошлом месяце я почти не спал во время всего расследования. Целую неделю ломал голову над решением, которое оказалось таким простым, что я не спал еще несколько ночей, задаваясь вопросом, почему мы не нашли его раньше. Откровенно говоря, я еще не готов к новому подобному делу.
— Если бы это было все… Дело, о котором я думаю, кажется намного более сложным, чем простая запертая комната. Не вытягивайте лицо, Арчибальд, и послушайте, пока пьете чай. Мне только что пришло в голову, что вы уже знаете об этом. Ведь именно вы рассказали мне о деле Торна год назад!
— Торн… Торн, — повторил полицейский, хмурясь. — А, помню: странное самоубийство, ясновидец и запертая комната.
— Именно. Но недавно произошли новые события. Пока никаких убийств, только новые пророчества, которые исполнились. Вы знаете Патрика Нолана? Молодой детектив, у которого агентство около Пиккадилли?
— Смутно, — проворчал Хёрст. — Давайте к делу.
— Ну, вчера вечером он приходил ко мне.
После чего Алан Твист повторил детали того, что ему рассказал Патрик.
Он не упомянул об идиллии с Белой Камелией по той простой причине, что Патрик в ней не признался.
В молчании, которое последовало, Хёрст с угрюмым выражением на лице зажег сигару.
— Мысли не могут убивать, — проворчал он. — Это невозможно.
— Это странное заявление, мой друг, — поддразнил его Твист. — Во-первых, молодая женщина еще не мертва. А во-вторых, это пророчество — не мысль… а просто объявление о несчастье, серьезном несчастье, я согласен, но все-таки просто несчастье.
— Независимо от того, что там происходит, я придерживаюсь своего первого впечатления: этот Брайан — себе на уме! — Хёрст ударил кулаком по столу, и Твист вздрогнул от звона фарфоровой посуды. — Черт побери, только не говорите мне, что вы относитесь к высокопарным россказням этого шарлатана серьезно!
Все еще в настроении высмеять всех пророков и предсказателей, Хёрст схватил пустой конверт, лежащий на столе, встал, и начал шагать по комнате, сминая бумагу своей огромной лапищей. Он закончил речь, бросив скомканный шарик в огонь. Но на его лице тут же отразилась тревога, когда он увидел, что его друг Твист с изумлением смотрит, как огонь пожирает несчастный конверт.
— О, Господи, — прошептал он. — Простите меня, Твист, но эти проклятые предсказатели меня доконали. Надеюсь, там ничего серьезного? — с надеждой добавил он.
— Арчибальд, вы — гений!
— Но конверт…
— Не беспокойтесь об этом. Вы заслуживаете медали!
Инспектор привык к загадочным замечаниям своего друга, но это вывело его из себя. Твист просто дразнит его! Он вновь ударил кулаком по столу, на сей раз оканчивая дни одной из чашек, которая вылила содержимое на безупречную скатерть. Катастрофа! Он закрыл глаза от стыда, и не мог поверить ушам, когда услышал:
— Это сверхъестественно, Арчибальд, сверхъестественно!
Он открыл глаза и увидел, как криминологе восхищенном разглядывает сцену трагедии.
— Сверхъестественно, — повторил Твист. — Невероятно! Дорогой Арчибальд, не думаю, что вы в полной мере понимаете свое открытие.
— Мое… открытие?
— Вы сняли завесу с части этого таинственного дела и не самой простой. Ну-ну, не разыгрывайте святую простоту. Вы прекрасно понимаете, о чем я. Ваш первый жест, возможно, и был просто чистой удачей, признаю, но не второй. Ваш двойной намек…
— Уверяю вас, я не…
— В самом деле? — удивился Твист. — Что ж, это тоже возможно. У вас есть дар указывать мне правильное направление, не сознавая этого. Тогда забудьте все, что я сказал. Фактически, это лишь мелочь. Но, тем не менее, важная. А теперь дайте мне подумать.
Арчибальд Хёрст поместил свое массивное тело в кресло и смотрел, как его друг попыхивает трубкой. Прошло несколько минут, прежде чем выдающийся детектив заговорил:
— Если мы рассмотрим все факты и только факты, то кажется бесспорным, что у Брайана Торна есть дар предвидения. Хотя в это трудно поверить, но факты есть факты. И пока самая важная проблема в том, что он объявил о несчастье своей невестки. Несчастье… У меня неприятное чувство…
Твиста перебил пронзительный звонок телефона. Он встал и снял трубку.
— Алло… Да, он здесь. Передаю ему трубку. — Он повернулся к Хёрсту. — Это вас… Скотланд-Ярд.
Хёрст что-то проворчал, вставая и беря трубку у своего друга.
— Алло, — сказал он. — Друг из Челтнема? Да, соедините его. Ни секунды покоя с этой проклятой профессией, — проворчал он в сторону Твиста, который вышагивал перед камином и, казалось, не слушал. — Алло? Гектор Редферн? Чем обязан удовольствию?
В течение следующих двух минут инспектор не произнес ни слова. Затем:
— Очень хорошо, Гектор. Я решу это со своим начальством так быстро, как только смогу. Вероятно, мы сможем быть там завтра.
Хёрст закончил разговор, и Твист вопросительно уставился на него. Рука инспектора все еще сжимала трубку, а лицо было мрачным. Своенравная прядь вновь упала на нахмуренный лоб.
— Это был суперинтендант из Челтнема, с которым вы встречались в прошлом году: Гектор Редферн. Плохие новости. Наш ясновидец опять оказался прав: Сара Торн мертва.
Доктор Твист уставился в пол
