— Мистер Мейсон, это… Ну, в общем, это так мило с вашей стороны.
— Мы, разумеется, высоко оценили вашу откровенность, — сказал Мейсон, — а теперь скажите нам: не случалось ли, что Алан когда-нибудь гипнотизировал вас и заставлял вспомнить то, чего не было на самом деле?
— О да. Это был един из его любимых трюков. Он гипнотизировал кого-нибудь и плел всякие небылицы о том, что якобы произошло, а потом приказывал человеку проснуться и не думать об этом в течение часа или двух, но сохранить в памяти все, что ему было внушено, словно бы это произошло с ним на самом деле, а потом, через два часа, в результате постгипнотического внушения, начать об этом рассказывать.
— И это у него получалось?
— С некоторыми — да. Конечно, не каждого можно загипнотизировать, мистер Мейсон, и…
— Понимаю. Да, вот еще что: вы не знаете, доводилось ли ему когда-нибудь гипнотизировать Джозефину Кемптон, экономку мистера Эддикса?
— Я думаю, доводилось. Я помню, он как-то раз упомянул о том, что с ее помощью продемонстрировал что-то мистеру Эддиксу.
— Известно ли вам еще что-нибудь, что могло бы нам помочь? — спросил Мейсон.
— Нет.
— Ну что ж, огромное спасибо. Я думаю, нет больше никакой надобности вас задерживать, миссис Блевинс, но возможно, потом у нас возникнет необходимость побеседовать с вами.
— В любое время, — сказала она, — в любое время после четырех часов. Вы мне позвоните, и я приду когда вам угодно. У мистера Дрейка есть мой номер.
— Благодарю вас, — сказал Мейсон.
Она встала со стула и направилась к двери, потом неожиданно сделала крюк, подошла к Мейсону и взяла его за руку.
— Вы просто прелесть, — сказала она. — Да, вот еще что, может, это вам пригодится. Его настоящая фамилия не Эддикс. Мне точно известно — Алан его как-то раз загипнотизировал и узнал, что его на самом деле зовут Барнуэлл. Если вам еще что-нибудь будет нужно, вы только дайте мне знать.
И, глядя на Мейсона благодарными глазами, она широко улыбнулась, затем открыла дверь и так стремительно повернула, выходя в коридор, что ее юбка взметнулась вверх с озорным хлопком.
— Ну что, был хоть какой-то прок от нее? — спросил Дрейк.
Мейсон усмехнулся и сказал:
— Пол, за последние несколько минут я действительно узнал массу полезного. Отдай приказ — пусть твои ребята начинают работать в Неваде, а сам иди домой, погрейся хорошенько в горячей ванне, залезай в кровать и отсыпайся.
— Ты серьезно? — спросил в изумлении Дрейк.
— Серьезнее не бывает, — сказал Мейсон и быстро вышел из офиса Дрейка.
Пройдя по коридору, Мейсон открыл дверь своего личного кабинета.
Делла Стрит, стоявшая у его стола и перебиравшая какие-то бумаги, взглянула на адвоката.
Мейсон подскочил к ней двумя огромными прыжками, обхватил ее, оторвал от пола, потом развернул и прижал к себе.
— Малышка, — сказал он, — мы напали на золотую жилу.
Она посмотрела на него с легкой печалью:
— Только на счет которой, я полагаю, и можно отнести это неожиданное проявление восторга.
— Это не восторг, — сказал Мейсон, прижимая ее к себе, — это страсть.
— Ну что ж, — сказала она, — значит, это чрезвычайно важная информация.
— До газет дозвонилась? — спросил Мейсон.
— Да. Репортеры уже едут сюда. Я сказала, что это не терпит отсрочки, и они мчатся на всех парах.
— Молодец, — сказал Мейсон и пристально посмотрел ей в глаза.
Она положила руки ему на плечи, и ее лицо запрокинулось. Мейсон нежно склонился над ней.
Их губы слились в долгом поцелуе, потом она неожиданно оттолкнула его, вытащила из косметички бумажный носовой платок и вытерла с его губ помаду.
— Шеф, — воскликнула она, — ты что, забыл, что целая свора наблюдательных, глазастых газетчиков может ворваться сюда в любую минуту?
Мейсон улыбнулся, потрепал ее по плечу и сказал:
— Хорошо, Делла. Мы им выдадим такое, что хорошенько встряхнет мистера Сиднея Хардвика и поставит его на место.
— Отлично. Надеюсь, так оно и будет. Как мой рот? Помада смазалась? А, ты все равно ничего не замечаешь!
— Я все замечаю ничуть не хуже любого глазастого газетчика, — сказал Мейсон.
Она рассмеялась, подошла к зеркалу, чуть тронула губы помадой и сказала:
— Кто-то стоит у двери в приемную.
— Я буду разговаривать с репортерами там, — сказал Мейсон.
Он вышел следом за ней в приемную и поприветствовал двух прибывших одновременно газетчиков. Пока он угощал их сигаретами, подошел третий, а потом и четвертый.
— Ну и что за грандиозные новости вы собираетесь нам сообщить? — спросил один из репортеров. — Надеюсь, это действительно интересно. Ей-богу, мы чуть шеи себе не свернули, пока мчались сюда. Ваша секретарша заявила, что это просто сенсация.
— Так оно и есть, сенсация, — подтвердил Мейсон.
— Ну и в чем дело?
— Вам известно о собственноручно написанном Бенджамином Эддиксом завещании?
— Черт побери, конечно. Я надеюсь, вы не собирались сообщить нам эту новость. «Хардвик, Карсон и Реддинг» дали информацию об этом два часа назад. Она уже попала в последний выпуск.
— Прекрасно, — сказал Мейсон, — но завещание недействительно.
— Что вы имеете в виду, почему это недействительно?
— Именно это и имею в виду, — ответил Мейсон. — Он не оставил никаких распоряжений относительно своей жены.
— Жены? Бенджамин Эддикс был холостяк.
— Кое-кому нужно, чтобы вы именно так и думали.
— Вы хотите сказать, что он был женат?
Мейсон кивнул.
— Какого черта?.. Не дурите нас, Мейсон. Господи, да Бенджамин Эддикс был слишком заметной фигурой. Конечно, он был ужасно скучный тип и вдобавок свихнулся на своих экспериментах с гориллами, но, в конце концов, парень он был известный. Если бы он на ком-нибудь женился, это попало бы в газеты. Не думаю, что это вызвало бы какой-то особенный интерес, но в газеты бы попало. Единственное, что его занимало, — это состояние своего банковского счета и личного зоопарка с гориллами.
— Вы забываете, что в его биографических данных есть большие белые пятна, — заметил Мейсон. — Он был женат.
— Где он женился?
— Где-то, во всяком случае, женился.
— Давайте, давайте, выкладывайте нам всю подноготную!
— У Бенджамина Эддикса, — сказал Мейсон, — была женщина, с которой он жил как со своей женой.
— Где он с ней жил?
— Некоторое время в своем собственном доме.
— Не хотите ли вы сказать, что Джозефина Кемптон…
— Не надо так спешить, — сказал Мейсон, — его женой была Элен Кэдмас. Я могу, господа, предоставить вам адреса некоторых мотелей, в которых они регистрировались как муж и жена, и могу вас уверить, что их абсолютно безошибочно опознали на фотографиях. Можете взять фотографию Элен Кэдмас и проверить, если хотите.
— Ну-у, бросьте вы это, — разочарованно протянул один из репортеров, — он всего лишь крутил шашни со своей секретаршей. Это еще не значит, что он был на ней женат или что его завещание от этого недействительно.
Мейсон усмехнулся.
— Вы, господа, опытные сыщики. Так что обратите внимание на тот факт, что в мотелях эта пара регистрировалась как мистер и миссис Б. Ф. Барнуэлл.
— Барнуэлл?
— Совершенно верно.
— Ну и что же, — сказал один из репортеров, — вот вам и ответ. Чтобы признать законным незарегистрированный гражданский брак, необходимо доказать…
— А кто говорит о гражданском браке? — спросил Мейсон.
— Вы и говорите, разве нет? И вообще, как я понимаю, в нашем штате это не имеет никакого значения. Даже если все так и было, он должен был пользоваться своей настоящей фамилией и…
— И какова же настоящая фамилия Эддикса? — спросил Мейсон.
— Ну, конечно же, Эддикс.
— А это точно?
— Ну разумеется. Он… постойте-ка, а откуда вы вообще выкопали это имя — Барнуэлл?
Мейсон лишь улыбнулся в ответ.
— Так что там насчет гражданского брака? — спросил один из них.
— В некоторых штатах он признается, — сказал Мейсон, — а в некоторых — нет. Но если мужчина путешествует с женщиной, которую называет своей женой, в один прекрасный момент он может оказаться в штате, где гражданский брак считается вполне законным. И вот еще что вы, господа, упустили из виду: здесь, у нас в штате, если двое живут вместе как муж с женой, возникает спорная ситуация с признанием брака законным. Дело может быть разрешено в суде, по показаниям свидетелей.
Репортеры переглянулись.
Мейсон раскрыл солидный том и положил его на стол:
— Вот это место, раздел тридцатый параграфа тысяча девятьсот шестьдесят третьего Гражданского процессуального кодекса.
— А что тогда с его завещанием? — спросил один из репортеров.
— Он не упомянул Элен Кэдмас. Если они жили вместе как муж и жена, то брак дает ей основания претендовать на наследство в качестве наследника первой очереди. Следовательно, завещание вполне может быть оспорено.
