Ознакомительная версия.
— Садитесь, мистер Ашер, и выпейте рюмку портвейна.
Пока сыщик наливал себе портвейн, доктор бросил на Филиппа вопросительный взгляд.
— Понимаю! — воскликнул сержант Ашер, от зорких глаз которого не укрывалось ничего. — Я вижу, господа, что вы что-то выяснили, но пока не знаете, поделиться этим со мной или нет. Вы ведь прекрасно понимаете, что я не причиню вреда мисс Хайд. То, что ей известно, может оказаться для меня очень полезным, и весьма маловероятно, что о ее имени придется где-то упомянуть. Я обещаю мистеру Сомсу, что только самая крайняя необходимость заставит меня сделать это.
Филипп Сомс пристально посмотрел на сыщика, но тот выдержал этот взгляд и не отвел своих серых глаз. Тогда молодой человек, повернувшись к доктору, отрывисто произнес:
— Расскажите ему все.
Доктор Ингльби тотчас поведал сыщику историю Бесси; тот выслушал ее без всяких замечаний.
— Я не думаю, господа, — заметил Сайлас Ашер, когда доктор закончил, — что эта история будет мне полезна. Вряд ли мисс Хайд вызовут по этому делу, разве только для того, чтобы она подтвердила, что кинжал не принадлежал мистеру Фосдайку. А насчет того, что сообщил мне доктор, уста мои будут сомкнуты, господа. Но, мистер Сомс, не поражает ли вас в этом деле одно странное обстоятельство?
— О чем вы? — спросил Фил.
— Что вы и ваш друг, мистер Морант, оба ухаживаете за дочерьми миссис Фоксборо.
— Мне не приходило это в голову! — воскликнул Сомс. — Но как вы это узнали?
— Извините меня за смелость, но для Бомборо не секрет, что вы влюблены в мисс Хайд. А наблюдение за домом миссис Фоксборо позволило мне выяснить, что мистер Морант влюблен в ее дочь. Еще на следствии я заметил, что вы с мистером Морантом близкие друзья, а остальное просто: мне не составило большого труда узнать, что вы университетские товарищи.
— Вы обо всех все знаете, да? — спросил Филипп, почувствовав некоторую досаду.
— Только о тех, кому выпала честь иметь какое-либо отношение к этому делу, — ответил сыщик, вставая. — А теперь, господа, искренне благодарю вас, но мне пора.
Сомс вскоре последовал примеру Сайласа Ашера и пошел домой. Филипп жил с отцом и матерью во флигеле с отдельным входом. У него была своя собственная передняя, гостиная, а также библиотека — она же кабинет и курительная, — две спальни и ванная наверху. Филипп зажег лампу, закурил сигару и принялся размышлять. Действительно, странно, что он и Морант хотели жениться на сестрах, если не родных, то единоутробных. И тут Филиппу пришло в голову пригласить к себе Герберта и, не теряя времени даром, приняться за исполнение тех планов, о которых шла речь до трагической кончины Джона Фосдайка. Филипп был человеком решительным: сделав кругов шесть по комнате и выкурив несколько сигар, он сел за стол и написал Герберту Моранту, что будет рад видеть его у себя. «Приятно ведь, — думал он, надписывая адрес на конверте и приклеивая к нему марку, — потолковать обо всем со старым товарищем». Затем молодой человек принялся размышлять, стоит ли рассказывать Моранту историю Бесси. Как бы то ни было, он желал видеть возле себя старого друга, а у двух товарищей, у которых есть дамы сердца, всегда найдется пища для разговора.
Когда Герберт прочел письмо Филиппа, его охватили смешанные чувства. Он радовался возможности положить начало своей карьере и печалился оттого, что вынужден оставить Нид и ее мать в такой печальный для них момент. Но вскоре молодой человек отбросил все сомнения: он уже ничем не мог быть полезен миссис Фоксборо, хотя его ежедневные визиты развлекали ее и доставляли большое удовольствие Нид.
Бенберийская тайна не близилась к разгадке. Уверенность миссис Фоксборо в том, что ее муж умер, постепенно овладевала и Гербертом. Он не без грусти попрощался с Тэптен-коттеджем. Нид доказывала своему возлюбленному, что он не должен оставлять ее, когда она так огорчена, но у миссис Фоксборо было больше твердости в характере. Она отчитала дочь за ее эгоистичное поведение, поблагодарила Герберта за все, что он для них сделал, и пожелала ему успехов во всех его начинаниях.
Простившись с дамами, молодой человек отправился в путь. Ему было любопытно, какую работу предложит ему милый Фил. Сам Герберт имел весьма туманное представление о карьере, но был твердо убежден, что будильник и ранний подъем — самые важные вещи во всех коммерческих делах.
Филипп Сомс очень обрадовался своему университетскому товарищу. Он представил Герберта своим родителям, а после обеда молодые люди направились в кабинет — покурить и поболтать.
— Мне давно хотелось поговорить с тобой откровенно, Фил, — сказал Герберт, опускаясь в кресло. — Я всю жизнь был лентяем, но теперь мне есть для кого работать, и я намерен начать как можно скорее. Если Фоксборо убил Фосдайка, то сгоряча, но, как бы то ни было, я его дочь не брошу. Нет, я ни за что на свете не поведу себя как подлец! Я не оставлю Нид!
— Я слишком хорошо тебя знаю, Герберт. Ты мог и не говорить этого. Я дал тебе не пустое обещание, когда звал сюда. У нас есть для тебя место. Полгода тебе придется приспосабливаться к нашему делу. За это время мы поймем, подходит ли тебе подобное занятие.
Пока Филипп говорил, Герберт взял со стола альбом с фотографиями и принялся беспечно его перелистывать.
— Ты очень добр ко мне и даешь мне прекрасный шанс, — сказал он, когда Филипп замолчал.
— Однако помни, Герберт: многое зависит от тебя самого. Если за полгода мы не сделаем из тебя делового человека, то говорить будет не о чем. Нам нужен компаньон, принимающий активное участие в делах. Ты должен надеть на себя ярмо и вместе с другими тащить повозку.
— Я не стану заверять тебя в чем-либо, Фил, я прошу только испытать меня.
Морант все это время рассеянно переворачивал альбомные страницы, как вдруг вскрикнул:
— Боже мой, Фил! Как это к тебе попало?
— Что такое? — взволнованно спросил тот.
Когда Герберт указал ему на одну карточку в альбоме, молодой человек проговорил:
— А, это же мистер Фосдайк…
— Не может быть! — воскликнул Герберт. — Да это вылитый Джеймс Фоксборо! Они похожи друг на друга как две капли воды!
XXIV. Размышления Сайласа Ашера
— Ты ведь никогда не видел Джона Фосдайка? — спросил Филипп после непродолжительного молчания.
— Никогда. А ты не встречал Джеймса Фоксборо… Сходство поразительное и чертовски странное! — заметил Морант.
Филипп несколько секунд задумчиво пускал клубы дыма, а потом сказал:
— Удивительно, что об этом необыкновенном сходстве не упомянул ни один свидетель. Ты ведь был на следствии. Ты уверен, что не ошибаешься?
— Если бы ты не сказал, что это портрет Фосдайка, я поклялся бы, что это Фоксборо.
Сомс снова задумался, а потом проговорил:
— Без твоего позволения я не считаю себя вправе сообщить об этом полиции, но сыщик Сайлас Ашер сейчас в Бомборо, и мне кажется, что он найдет это известие очень важным.
— Почему? — спросил Морант.
— Точно не могу сказать, — ответил Филипп, — просто мне так кажется. Я должен признаться, что этот сыщик произвел на меня впечатление…
— Но, милый Фил, при моих отношениях с семейством Фоксборо не могу же я помогать сыщику!..
— Конечно, не можешь, если считаешь Фоксборо виновным, но ты, кажется, говорил, что не веришь в это. Если ты придерживаешься такого мнения, то ради его же блага ты должен помогать следствию. Я за то, чтобы все выяснить, и я имею на это право. Герберт, нам с тобой нужно действовать заодно. Я сам только дня два назад узнал, что девушка, на которой я хочу жениться, — единоутробная сестра мисс Фоксборо.
— Не может быть! У Джеймса Фоксборо только одна дочь — Нид.
— Возможно, но у миссис Фоксборо была дочь еще до замужества, девочку воспитывала ее сестра. Я не желаю подробно рассказывать эту историю, я упомянул о ней только для того, чтобы показать, что так же, как и ты, имею право решать, как распорядиться нашим открытием.
— Не знаю, мне кажется, что первая наша обязанность в жизни — стоять за своих. Я предпочел бы позабыть о моральных принципах, но помог бы своим друзьям.
— Как я уже говорил, я не думаю, что это может навредить Джеймсу Фоксборо. Я так же, как и ты, полагаю, что если он и убил Джона Фосдайка, то это было неумышленное убийство; но вспомни, что единственная улика против Фоксборо — это кинжал. Вот что, давай расскажем обо всем доктору Ингльби и попросим его совета.
— Мне все это не нравится, Фил, — возразил Морант угрюмо, — и я жалею, что вообще взял в руки этот проклятый альбом.
— Однако ты все видел и сделал открытие, о котором нельзя просто так позабыть. Я пока не могу объяснить почему… но я уверен, что это открытие крайне важно.
— Что ж, я уступлю, — ответил Герберт. — Во-первых, я знаю, что ты умнее меня, а во-вторых, я уверен, что ты не навредишь ни нам, ни мистеру Фоксборо. Не так ли? — несколько встревожившись, спросил Морант.
Ознакомительная версия.
