– А вам не пришла в голову мысль, что именно тогда это и произошло? – спокойно спросил Мейсон.
– О чем вы говорите?
– О том, что Питкин с кем-то договорился. Он должен был с кем-то увидеться. Встретиться с тем, у кого работал пятого. И вместо того чтобы самому отвезти машину домой, попросил коллегу сделать это, а сам отправился туда, где перед этим был нанят.
Немного подумав, Аргайл сказал:
– Может быть, было именно так.
– Вы нанимали когда-либо шофера из этого «Бюро найма шоферов», если Питкин был свободен?
– Нет, никогда. Если бы мне в те дни был нужен шофер, я, конечно, договорился бы с ним самим и заплатил дополнительно за сверхурочную работу.
– Я дам вам список из пятнадцати фамилий. Быть может, вы кого-либо из этих людей знаете? – спросил Мейсон.
– Зачем все это? – опять взволновался Гамильтон Бергер.
– Это поможет выяснить, почему шофер Питкин утверждал, что попал в аварию, хотя на самом деле не имел к ней никакого отношения, – ответил Мейсон.
– О, прекрасно, – сказал Бергер. – Но я ничего не понимаю. Ваша честь, мне кажется, этот перекрестный допрос не только ни к чему не приведет, но нам придется стать свидетелями еще одной «штучки» защиты.
– Может быть, и так, но на этой «штучке» можно хорошо сыграть, – улыбаясь, ответил судья. – Мне кажется, мистер Мейсон уже играет…
Аргайл надел очки, посмотрел на список, почесал затылок и сказал:
– На то, чтобы просмотреть, мне понадобится несколько минут, мистер Мейсон.
– Хорошо, – произнес судья Осборн. – Объявляю пятнадцатиминутный перерыв, во время которого мистер Бергер сможет изучить список и посовещаться со свидетелем. Перерыв.
И судья Осборн вышел из зала.
Мейсон встал, потянулся, зевнул с тщательно отработанным равнодушием, подошел к лейтенанту Трэггу и предложил:
– Не поговорить ли нам в сторонке, лейтенант?
Трэгг кивнул, и они отошли в сторону.
– Спасибо за Голкомба, – сказал Трэгг, слегка улыбнувшись. – Он ужасно хвалился, как выследил вас и привез Гошена, который вас опознал, а я не смог этого сделать. Кажется, после того, что произошло в суде, он немного поутихнет. Естественно, я говорю это вам не официально, а только так… между нами.
– Конечно, – ответил Мейсон. – А что, все так же между нами, вы скажете о небольшой прогулке?
– Куда?
– В один городской район.
– Думаете, у нас есть время?
– Думаю, времени у нас вагон.
– Но за пятнадцать минут мы не обернемся.
– Думаю, когда Аргайл повнимательней посмотрит на этот список, ему понадобится куда больше пятнадцати минут… Он… В нашу сторону направляется Бергер.
Гамильтон Бергер, ступая с принужденным достоинством человека, вынуждаемого на переговоры с тем, к кому относится с горделивым презрением, подошел к ним.
– Что, этот список свидетелей так важен, мистер Мейсон?
– Да, очень важен.
– Аргайл ничего не может сказать, пока не сравнит со списком своих акционеров. Он говорит, что плохо запоминает фамилии, но ему кажется, это акционеры одной из его компаний. Если хотите получить ответ на свой вопрос, придется отложить слушание до завтра.
– Не возражаю, – ответил Мейсон.
– Но я возражаю, – сказал Бергер.
– А я желаю получить ответ на мой вопрос, – упрямился Мейсон.
– Ну ладно, – поколебавшись, согласился Бергер, – отложим до завтра. По вашему требованию.
– Вы сами объясните судье? – спросил Мейсон.
– Ладно уж, – согласился Бергер и отошел.
– Так, если вы готовы, лейтенант, – обратился Мейсон к Трэггу, – но… давайте лучше на вашей машине.
– Вы знаете, черт побери, что вы затеяли? – спросил Трэгг.
– Надеюсь, что да, – ответил Мейсон.
Трэгг въехал задним ходом в проулок, который показал Мейсон.
– С этого места мы можем наблюдать за домом, – сказал он.
– К чему клоните?
– Холлистер должен был выехать по делам?
– Да. На несколько дней.
– Когда нашли машину и его труп, вы не обратили внимания на нечто важное, – сказал Мейсон.
– На что именно?
– Багаж. Когда выезжают на несколько дней, берут с собой необходимые вещи.
– Правда.
– Кроме того, тело найдено в необычном положении, – прибавил Мейсон. – Как считаете, лейтенант, какое напрашивается заключение?
– Только то, что труп везли в багажнике, – ответил Трэгг.
– Вот именно. А мог ли это быть багажник машины Холлистера?
– Мог.
– Аргайл пришел на заседание суда. А ведь он очень занят, не правда ли?
– Он должен думать о многом, – сказал Трэгг. – Могу представить, как этот процесс помешал его делам.
Мейсон потянулся, зевнул и согласился:
– Я тоже так считаю.
– Что теперь будем делать? – спросил Трэгг.
– Подождем. Тут у вас есть радио?
– Да.
– Проверьте, хорошо ли работает. Пожалуйста, соединитесь со своими в полицейском управлении и спросите, который час.
– Что вам нужно, дьявол вас побери! К чему клоните, Мейсон? Что у вас на уме?
– Мне пришло в голову, что я умыкнул вас достаточно бесцеремонно. Может быть, Бергер захочет побеседовать с вами. Думаю, его поражение в этом опознании…
Трэгг улыбнулся и сказал:
– Это было замечательно! Могу смело сказать, Мейсон, мне хотелось заорать от радости… естественно, неофициально.
Трэгг включил радио, соединился с полицией, поудобнее оперся о подушку сиденья и зажег сигару.
– Мейсон, скажите же, наконец, чего мы ждем? Если вы хотите встретиться с Аргайлом, почему не пойти к нему?
– Позволим ему действовать, как он хочет. Он… Вот и он.
Аргайл выбежал из дома с чемоданом в одной руке и с большой сумкой в другой. Швырнул их в машину и включил двигатель.
– Если начнете преследовать и включите сирену, заставите его действовать.
– Включить сирену! – воскликнул Трэгг. – А что он такого натворил?
– Поезжайте за ним и увидите, что он сделает. По крайней мере, вы всегда сможете обвинить его в превышении скорости.
– Дьявольщина, – выругался Трэгг. – Я ведь не из службы уличного движения. Я…
– Вы хотите или не хотите поймать преступника? – спросил Мейсон.
Трэгг резко повернулся к нему:
– Хочу.
– Тогда поезжайте за ним.
Трэгг включил двигатель и двинулся за Аргайлом. Через минуту прибавил газу, и большой полицейский автомобиль резко рванулся вперед.
– Ну и гонит он.
– С какой скоростью тут можно ехать?
– Тридцать пять миль. Но он дает больше пятидесяти. Так нельзя.
– Включите сирену, – попросил Мейсон.
– Хорошо. Вот поравняюсь с ним и…
– Включите сирену, – нетерпеливо повторил Мейсон и нажал кнопку. Раздался вой сирены.
– Черт возьми, не делайте этого. – Трэгг быстро выключил сирену. – Я…
Аргайл беспокойно оглянулся, увидел едущую за ним полицейскую машину и прибавил скорость.
– Вы что-нибудь понимаете? – спросил Трэгг. – Что за чертов идиот… Мейсон, он удирает!
– Конечно, удирает. А что вы будете делать?
– Увидите. – Трэгг включил сирену.
Аргайл внезапно свернул влево, едва не опрокинув машину.
– Ну, держитесь, – сказал Трэгг, – увидите настоящую езду.
Он перешел на вторую скорость, под аккомпанемент взвизгнувших шин свернул на боковую улицу и сравнялся по скорости с машиной Аргайла.
– Я научился этому в свое время.
– Он опять хочет свернуть! – воскликнул Мейсон.
– Мы отучим его от этого. Хороший полицейский может поворачивать гораздо быстрее, чем он… Держите шляпу, Мейсон.
Трэгг повернул на такой скорости, что на асфальте остались черные следы шин.
– Кажется, теперь поедем прямо, – заметил Мейсон. – Достаньте револьвер, Трэгг. Он может стрелять.
– От чего он так удирает?
– От обвинения в убийстве Хартвелла Питкина и Росса Холлистера, – ответил Мейсон, закуривая. – Может…
Трэгг уже говорил в радиотелефон:
– Полиция? Говорит лейтенант Трэгг, машина номер сорок два. Я преследую подозреваемого в убийстве. Черный «Бьюик», номер 9-V-6370. Мы к северу от Хикман-авеню, между Восемьдесят девятой и Девяностой улицами. Вышлите помощь. Я включил сирену.
Трэгг вытащил из кобуры револьвер.
– У вас есть оружие, Мейсон?
– Я только законопослушный гражданин своей страны.
– Теперь вы мой заместитель, – коротко бросил Трэгг. – В ящичке перед вами револьвер. Возьмите. Вы в самом деле что-то знаете об этом типе?
– Конечно. Если б не знал, не тратил бы на него время. Я только ничего не мог доказать, пока он не начал удирать. Нужно было что-то сделать, чтобы он запаниковал и на этом попался.
– Кажется, именно это с ним и сталось, – сказал Трэгг, сжимая руль. – Сейчас едем со скоростью восемьдесят миль в час.
– Хочет оторваться на прямой дороге.
– Благодаря моей сирене она перед ним пуста. Но если я выключу, мы можем столкнуться с кем-нибудь и, возможно, погибнем.
