Чивер обнаружил неожиданное присутствие духа. Быстро закрыв собой Марджори, он нанес успевшему прыгнуть мерзкому существу сильный удар журналом прямо в воздухе.
Тарантул ударился о стену и свалился на пол.
Билл ринулся к лежащей на пишущей машинке кочерге, но доктор Пардонер опередил его. Кочерга опустилась шесть раз, прежде чем изрядно побледневший доктор наконец выпрямился.
— Не думаю, что эта тварь была очень опасна, — спокойно сказал он и повернулся к Биллу: — Возьмите газету и заверните останки, пока Таффри их не уберет. Они выглядят не слишком приятно.
Билл повиновался.
— Посмотрите, есть ли в коробке карточка, — попросил он доктора, — а я пойду переодеться.
Проходя мимо Марджори, Билл не осмелился посмотреть на нее. Эрик Чивер словно окаменел после совершенного им подвига. Билл хлопнул его по плечу:
— Отличная работа, старина.
В прихожей он столкнулся с Таффри и с собственным отцом.
— Еще одна шутка, — сообщил Билл портье. — Боюсь, вам предстоит малоприятная уборка. — Он повернулся к отцу: — Я хотел бы поговорить с тобой, папа.
— Я тоже, — улыбнулся преподобный Джеймс. — Куда мы пойдем?
— Вперед. Там спальня.
В комнате было два окна, между которыми стоял комод. Шаткая на вид двухспальная кровать с выцветшим оранжевым покрывалом была обращена изголовьем к дальней стене. Над ней висела акварель, изображающая мост Вздохов в Венеции, с которой свисал кремовый шнур.
Билл сел на кровать, указав отцу на удобное кресло-качалку рядом с ней.
Преподобного Джеймса можно было бы принять за старшего брата Билла, если бы не редкие песочного цвета волосы и глубокие морщины на лице. На нем был плотный костюм из серого твида, карманы которого топорщились от книг и курительных трубок.
— Билл, — начал он, откашлявшись, — Марджори приезжала навестить твою мать и меня.
— Да, папа, я так и подумал. Ты спрашивал по телефону Лоренса Херста. Я хотел позвонить тебе в первый же вечер после прибытия в Лондон, но…
— Знаю, Билл. Это не имеет значения. Но…
— Я должен задать тебе один вопрос, — прервал Билл. — Это касается тебя и мамы.
Преподобный Джеймс с виноватым видом вынул из кармана трубку и отвинтил черенок.
— Вопрос состоит в следующем, — продолжал Билл. — Сколько денег нужно тебе и маме, чтобы ни в чем не нуждаться?
На лице преподобного Джеймса отразилось неподдельное изумление.
— Просто удивительно, Билл! Именно этот вопрос я собирался задать тебе. Еще никогда твоя мать и я не были так хорошо обеспечены. Даю тебе слово!..
Он сунул в рот черенок задом наперед и недоуменно посмотрел на него.
— Ты уверен в этом, папа?
— Даю тебе слово, — повторил его отец. — Теперь я понимаю, почему ты… — Казалось, он не может найти нужные слова. — Но у меня еще один важный вопрос. Эта так называемая «игра», которую ты ведешь…
— Ну? — Билл сразу насторожился.
— Судя по тому, что я только что видел и что мне рассказала Марджори, ты сражаешься с очень опасным противником. Ну, что касается опасности, иногда без нее не обойтись. А вот причины, по которым ты решился на это перевоплощение…
— Да?
Преподобный Джеймс поднялся:
— Кое-что Марджори знает или думает, что знает. Ты хотел помочь этому Лоренсу Херсту, потому что он твой друг. Но скажи мне, другие причины столь же заслуживают уважения? Одобрил бы я их, если бы знал?
— Безусловно, одобрил бы. Может быть, ты даже сам бы взялся за это дело.
— Ну, тогда… — Чело преподобного Джеймса прояснилось. От радости он сунул чашечку и черенок трубки в разные карманы. — Тогда мне остается только попросить, чтобы ты навестил нас как можно скорее. Твоя мать целует тебя. Будь здоров. — И преподобный Джеймс, еще сильнее стесняющийся проявлять привязанность к сыну, чем последний к отцу, направился к двери. — Мы… мы гордимся тобой, — пробормотал он, смущенно похлопав Билла по левому рукаву.
Сидя на краю кровати, Билл посмотрел на акварель с мостом Вздохов и прикрепленный к ней шнур. Ему не требовалось более детальное изучение, чтобы понять, что это означает. Потом он бросил взгляд на письменный стол в углу, где лежали его вещи, в том числе часы и зажигалка.
Чутье подсказало бы ему, что Марджори находится в комнате, даже если бы она не села рядом с ним.
— Билл, — заговорила девушка, — твой отец сказал, что… мое сообщение…
Билл смотрел прямо перед собой, изо всех сил стараясь не выдать своих чувств.
— Все очевидно, не так ли? Ты собираешься замуж за Чивера.
— Билл, ты не понимаешь…
— Я понимаю, что заслужил это. Неделю назад я проявил себя слабаком и неудачником. Не имеет значения, в чем причина, — что Эрик Чивер, как ты говорила, солидный и надежный или что ты не могла выносить мою ревность. — Билл облизнул губы. — Ты не могла бы найти себе мужа, которым я восхищался бы больше, чем Чивером. Когда он увидел, в каком я состоянии, то разве произнес хоть слово торжества? Нет! Он только сказал, что существуют причины, по которым нам следует быть добрыми друзьями. Ну, теперь он может рассчитывать на меня.
— Ты по-прежнему не понимаешь, Билл! Дело не в ревности! Признаюсь, вначале я чувствовала… что никогда не смогу вернуть тебя.
— Это достаточно справедливо. Я чувствовал то же самое.
— Билл! — взмолилась Марджори. — Неужели ты не можешь хотя бы повернуться и посмотреть на меня?
— Прости, но не могу. Это слишком опасно.
— Тогда мне придется все тебе рассказать. Лучше в самом деле не смотри на меня, а то я вряд ли смогу это вынести. — Марджори сделала паузу. — Мне практически пришлось заставить тебя спросить, почему я поехала в Америку. Как ты думаешь, почему я вернулась?
— Откуда я знаю? Наверное, из-за фестиваля.
— Нет, Билл. Понимаешь, мой отец стареет. Его ум… ну, не такой быстрый, как прежде. Когда он подписывал контракты с частными лицами… Короче говоря, там есть пункт, согласно которому подрядчик должен внести солидную сумму с условием, что требование аннулируется, если он не сможет получить стройматериалы. Другой участник в качестве финансового спонсора должен внести в пять раз большую сумму и без всяких условий. Но если спонсор не вполне убежден в осуществимости проекта, тогда пункт о том, что подрядчик «гарантирует обеспечение стройматериалами», сохраняется, но без дополнения, что это гарантируется «в том случае, если правительственный департамент согласен их предоставить». Мой отец этого не заметил. Он не в состоянии раздобыть стройматериалы. Но если он не выложит огромную сумму к следующему понедельнику, мы разорены. А денег у него нет.
— Полагаю, спонсор считает, что проект неудачен, и требует деньги на бочку. Кто же этот спонсор?
— В этом-то все и дело! Причем тут нет никакого совпадения. Кто тот человек, который вкладывает каждый пенни в недвижимость, в большие и маленькие строительные проекты? Кто этот знаменитый филантроп и одновременно скряга, который с удовольствием тебя разорит?
— Неужели добрый дядюшка Гейлорд?! — воскликнул Билл.
— Да. Теперь ты понимаешь, почему мне не хотелось встречаться с ним даже под другим именем и помогать тебе? Наверняка ты видел не один раз, как я не могла сдержать свою ненависть к нему. Это я тебя подвела! Но…
— Погоди. При чем тут Эрик Чивер?
Марджори заколебалась:
— Ты сам сказал, что Эрик вел себя достойно. Но тебя никогда не удивляло, почему я каждый раз отказывалась сообщить тебе мой адрес? Сначала я сказала, что мы больше не живем в Хайгейте, потом — что звоню из автомата, чтобы не говорить тебе, где я нахожусь. Дело в том, что я живу с Эриком… Нет-нет, не в том смысле! Я живу в его доме с моими родителями. Отец вынужден беречь каждый фартинг, так как, если он не уплатит нужную сумму, его могут привлечь к суду за мошенничество.
— Расскажи подробнее о галантном мистере Чивере.
— В тот день, когда мы с тобой прилетели в Лондон, Эрик сказал, что, если мы согласны, он постарается достать деньги, чтобы уплатить долг отца.
Билл инстинктивно поднял правую руку:
— Полагаю, при условии, что ты немедленно выйдешь за него замуж?
— Конечно нет! Эрик настоящий джентльмен! Жалованье на Би-би-си не слишком большое, поэтому не знаю, как ему удастся раздобыть три тысячи сто пятьдесят фунтов.
— Продолжай.
— Но это условие существует, правда не в викторианском смысле. Если я не выйду за Эрика, то все время буду чувствовать на себе укоризненный взгляд матери. Она ненавидит тебя, Билл, хотя папе ты нравишься. Короче говоря, все ожидают нашего с Эриком брака. Почему бы и нет, если он выплатит долг моего отца? — Марджори всхлипнула. — В любом случае мы должны уплатить деньги Гейлорду, хотя я ненавижу причинять тебе боль…
