— Вы ведете себя так, словно заранее стараетесь произвести на меня впечатление, — заметила Кора Баллард, когда мы сели и взяли салфетки.
Я полностью согласен с правилом Вулфа не обсуждать деловые вопросы за едой, но на этот раз мне пришлось нарушить его, поскольку Кора должна была вернуться к себе к половине третьего для встречи с кем-то. Поэтому сразу же, как только мы сделали по глотку коктейля, я сказал, что ей, вероятно, известно многое о всех членах НАПИД. «Нет, — ответила она, — не о всех». Многие живут в различных районах страны, а из тех, что проживают в Нью-Йорке, не все принимают активное участие в деятельности НАПИД. Ну, а как хорошо она знает Алису Портер? Довольно хорошо: она аккуратно посещала заседания членов своей секции, а в тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году, когда издательская фирма «Бест и Грин» приняла к опубликованию ее книгу «Мотылек, который питался земляными орехами», Портер несколько раз приходила в НАПИД для консультаций по договору.
Некоторое время мы занимались поданным нам блюдом.
Я вскоре сказал ей, что пытаюсь выяснить местонахождение документа, который, как у нас есть основания предполагать, Алиса Портер оставила на хранение кому-то. Оставляют ли члены НАПИД какие-либо важные документы на хранение в канцелярии Ассоциации? Нет, не оставляют, так как Ассоциация не располагает необходимыми возможностями для этого. Где или кому, по ее мнению, Алиса Портер могла оставить нечто весьма важное, ну, например, пакет, подлежащий вскрытию только в случае ее смерти?
— Понимаю! — воскликнула Кора Баллард, не успев донести вилку до рта. — Это, может быть, довольно умно, если… А что в этом пакете?
— Не знаю. Я не знаю даже, существует ли он. Большую часть своего времени детективы тратят на поиски вещей, вообще не существующих. По мнению мистера Вулфа, возможно, что она оставила такой пакет вам на хранение.
— Нет, она нам ничего не оставляла. Если бы мы оказывали подобные услуги членам нашей Ассоциации, нам пришлось бы завести специальное хранилище. Однако возможно, что я могу подсказать вам кое-что. Дайте-ка мне подумать… Алиса Портер…
Кора Баллард немного поела и потом перечислила шесть возможностей:
1 Личный сейф Алисы Портер в банке, если он есть у нее.
2. Мистер Арнольд Грин из издательства «Бест и Грин», которое опубликовало ее книжку. Он принадлежал к числу издателей, всегда готовых сделать одолжение автору, даже такому, книга которого оказывалась неудачной.
3. Ее родители, проживавшие, как казалось мисс Баллард, кажется, в штате Орегон.
4. Ее литературный агент, если он все еще есть у нее. После опубликования, книги Портер ее агентом некоторое время был Лил Бэскомб, но возможно, что позднее он отказался от нее.
5. Владелица пансиона «Колландер хауз» на Восемьдесят второй Западной улице для девушек и женщин с очень ограниченными средствами для жизни, в котором Алиса Портер прожила несколько лет. Фамилия этой женщины, кажется, Гэрвин. Одна из девушек, работающих в канцелярии НАПИД, и сейчас еще живет у нее. Миссис Гэрвин относится к числу таких женщин, которым любой доверит все, что угодно.
6. Юрист, который вел ее дело об иске к Эллен Стюрдевант.
Кора Баллард не помнила его фамилии, но я видел ее в кипе бумаг, в которой рылся у нас дома.
В течение всех прошлых лет я много раз гонялся за чем-то недостижимым, но сейчас это, пожалуй, было самое абсурдное занятие в моей жизни — приставать с расспросами ко многим незнакомым лицам о чем-то, чего, может быть, вообще не существовало, а если и существовало, то они могли ничего не знать об этом, ну, а если кто-либо из них и слыхал, почему он должен бы был рассказывать мне об этом? Всего я потратил часов пять на разговоры. Вначале я направился к литературному агенту Лилу Бэскомбу, поскольку его контора находилась совсем недалеко от ресторана. Он ушел обедать, но должен был вернуться с минуты на минуту. Я прождал минут пятьдесят, а когда Бэскомб вернулся в 3.33, он с трудом ворочал языком. Ему пришлось некоторое время вспоминать, кто такая Алиса Портер. Ах, да, это та самая… Вскоре после опубликования книги Портер некоторое время была его клиенткой, но он отказался от нее, как только она возбудила дело о плагиате. По его тону я понял, что любой, кто выдвигает обвинения в плагиате, является своего рода паразитом.
В конторе юриста я прождал всего минут тридцать, что уже было достижением. Он заявил, что будет рад помочь мне. Когда юрист заявляет о своей готовности помочь с радостью, он имеет в виду, что с радостью поможет вам освободиться от той информации, которой вы располагаете в то же самое время тщательно уклоняясь от обременения вас информацией, которой у вас еще нет. Этот тип не хотел даже признавать, что ему известна некая Алиса Портер, до тех пор, пока я не сказал ему, что читал три подписанных им письма, в которых он называет ее своей клиенткой. В конце концов мне удалось узнать от него, что он уже в течение некоторого времени не видел ее и не переписывался с ней. В течение двух лет? Трех? Он уклонялся от определенного ответа, но сказал, что в течение длительного периода времени. Что же касается информации, от которой он хотел мне помочь освободиться, могу лишь сказать, что и после моего ухода он знал столько же, сколько и до этого.
В контору издательства «Бест и Грин» я попал только после пяти, рискуя не застать Грина. Секретарша прекратила красить губы и заявила, что мистер Грин занят на совещании. Я уже начал спрашивать ее, сколько, по ее мнению, продлится совещание, как из соседней комнаты вышел человек и направился к выходу.
— Мистер Грин, тут к вам, — объявила секретарша.
Я сейчас же назвал свою фамилию и хотел заговорить с ним, но он буркнул: «Спешу на поезд», — и скрылся. Вот видите, как я «застал» его.
Таким образом, я использовал уже половину возможностей, перечисленных Корой Баллард. В Нью-Йорке имеется около тысячи банков, сдающих сейфы частным лицам, но я не обладал ключами к ним, да и, кроме того, служебный день уже закончился. Можно было бы сесть в самолет и отправиться в Орегон в поисках родителей Алисы Портер, но мне это показалось несколько опрометчивым. Найти такси в такое время дня в Манхэттене было, по существу, делом безнадежным, но мне это все же удалось, и я велел водителю отвезти меня на Восемьдесят вторую Западную улицу.
Я ожидал, что пансион «Колландер хауз» будет хуже. Перед девушкой в маленькой аккуратной конторке на столике стояла вазочка с маргаритками; в большой комнате рядом с вестибюлем, в которой она попросила меня подождать миссис Гэрвин, я увидел еще две вазы с маргаритками, удобные кресла, а пол был застлан ковром, На этот раз я ждал минут тридцать, а когда миссис Гэрвин, в конце концов, все же появилась, один лишь взгляд ее проницательных серых глаз подтвердил утверждение Коры Баллард, что этой женщине любой может доверить что угодно. Конечно, она помнила Алису Портер, которая жила у нее с августа тысяча девятьсот пятьдесят первого года до мая тысяча девятьсот пятьдесят шестого. Эти даты она хорошо помнила потому, что еще на прошлой неделе выясняла их по требованию детектива из городской полиции, а только сегодня утром сделала это еще раз по просьбе одной женщины, приходившей справляться о мисс Алисе Портер. Миссис Гэрвин не видела Алису Портер уже года три и ничего не хранила для нее. Но, может быть, у нее где-нибудь завалялась такая маленькая вещица, как пакетик? Она опять ответила отрицательно, что, вообще говоря, абсолютно ничего не значило. Миссис Гэрвин была занятой особой, и ей легче было ответить отрицательно, чем объяснять мне, что я не имею вообще никакого права спрашивать ее о чем-либо, а потом еще выслушивать мои объяснения, почему я задаю ей подобные вопросы. Ложь не является ложью при ответе на вопрос, который спрашивающий не должен задавать.
В общей сложности, чертовски плохо и неудачно проведенное время, поскольку я не добыл ни единой крупинки. Ближайшее будущее казалось мне таким же унылым, как и ближайшее прошлое, — еще один обед для Вулфа без мяса, еще один день без пива. Шеф сидит за письменным столом, уставившись в пространство, и страдает в унынии. Когда я выходил из такси перед нашим домом, у меня мелькнула мысль отправиться в забегаловку Барта за углом, поесть там котлет с капустным салатом и часок поболтать о делах на белом свете, но тут же решив, что нельзя лишать Вулфа общества, я поднялся на крыльцо, открыл дверь своим ключом и замер на пороге от изумления. Вулф выходил из кухни, неся большой поднос со стаканами. Он проследовал в кабинет. Я закрыл дверь и прошел вслед за ним, а затем остановился и огляделся. Одно из кресел, обитых желтой кожей, стояло около моего стола. Еще шесть кресел, по три в ряду, стояли перед столом Вулфа, а пять — около большого глобуса. Столик у дальней стены был покрыт желтой скатертью с коллекцией различных напитков на нем. Сейчас Вулф переставлял стаканы с подноса на столик.
