Ознакомительная версия.
– Конечно. Обстоятельства оправдывают способ, которым вы проникли в здание. А поскольку вы согласились возместить ущерб, иска против вас не последует. Оставайтесь по месту жительства, конечно же, и на связи. – Он бросил взгляд на запястье. – Меня ждут.
С этими словами он развернулся к двери.
Тут на меня накатило нечто испытанное прежде. Внезапно я обнаружил, что решение уже принято. Принято мною, по зрелому размышлению, хоть и без моего ведома. На сей раз, впрочем, для этого понадобилась секунда, ибо решение являлось беспрецедентным: представитель закона велит мне возвращаться домой, к Ниро Вульфу, а я не хочу и не собираюсь.
– Подождите! – выкрикнул я.
Мандельбаум остановился. Я воззвал к нему:
– Я выложил вам все, что знал. И попрошу кое-что взамен… Немного. Я хочу увидеться с инспектором Кремером, и немедленно. Он занят, и я не знаю, где он. Может, до завтра буду его искать. Организуйте мне встречу.
Он насторожился:
– По данному делу?
– Да.
– С какой стати?
– Потому что он может согласиться, а вы – нет.
Не опаздывай он к следующему клиенту, наверняка принялся бы спорить. А так взглянул на часы, подошел к телефону и стал звонить. Даже для него, помощника окружного прокурора, ведущего дело Идз и Фомос, это обернулось той еще работенкой. Но через десять минут телефонных переговоров он сообщил:
– Инспектор на совещании у комиссара. Отправляйтесь туда, запишитесь на прием и ждите.
Я поблагодарил его вдогонку.
За все это время пообедать мне так и не удалось, и по пути на Центр-стрит, которая была совсем недалеко, я купил четыре аппетитных зрелых банана и зашел с ними в кафешку, где запил их пинтой молока.
Обстановка у кабинета комиссара полиции Скиннера многообещающей не выглядела. Не потому, что в просторной и оживленной приемной толклось множество посетителей всех мастей. Это-то было вполне обычным. Просто мне не удалось выяснить, с кем разговаривал Мандельбаум. Никто даже не подтвердил, что Кремер все еще у комиссара.
Что еще хуже, в кабинете Скиннера имелась вторая дверь, выходившая в коридор за углом. Следить сразу за двумя выходами непросто. Тем не менее я попытался. Вышел в коридор, свернул за угол и прямо у той другой двери наткнулся на сержанта Пэрли Стеббинса. Завидев меня, он непроизвольно зарычал.
Я подошел к нему:
– Я тебя когда-нибудь просил об одолжении?
– Никогда, – прохрипел он в обычной своей манере. – Ты не такой тупица.
– Только не сейчас. Я собираюсь пристать к инспектору Кремеру, когда он выйдет. Попрошу уделить мне пять минут. А ты, будь любезен, подержи рот на замке. Можешь, конечно, все мне испортить, но зачем? Я добропорядочный обыватель, плачу налоги, а в тюрьме оказывался всего лишь девять раз.
– Он очень занят.
– Я тоже.
– Что ты хочешь спросить у него?
Ответ был у меня наготове, но он мне так и не понадобился. Распахнулась дверь, и из кабинета к нам вышел Кремер. Он собирался пройти мимо, настолько поглощенный своими мыслями, что даже не заметил меня, но я встал у него на пути.
– Ты? – В восторг он отнюдь не пришел и метнул свирепый взгляд в Пэрли: – Это еще что такое?
Я вмешался:
– Это моя идея, инспектор. Мне есть что сказать. Если поблизости имеется свободный кабинет, пяти минут хватит.
– У меня нет времени.
– Тогда четыре.
Он нахмурился:
– Тебя подослал Вульф?
– Нет. Это моя идея, – с нажимом ответил я.
– Так в чем дело? Можно поговорить прямо здесь.
Он прислонился к стенке, я встал напротив. Пэрли замкнул нашу компанию в треугольник.
– В кабинете окружного прокурора мне велели идти домой, – начал я. – Вместо этого я пришел сюда искать вас. Вы слышали во вторник, как мистер Вульф назвал меня клиентом. То была шикарная хохма, хотя он и говорил более-менее серьезно… Достаточно серьезно, чтобы послать меня разведать, получится ли устроить переполох в «Софтдауне». И мне повезло. Прошлым вечером они все явились…
– Мне об этом известно.
– Понял. Я ощущал некоторую вину за Присциллу Идз. Допускаю, лишь по трагической случайности мое желание использовать ее для невинного розыгрыша привело к такому вот исходу, но, естественно, я хотел поймать ублюдка, устроившего этот исход…
– Это мне тоже известно. Ближе к делу.
– Как раз к нему подошел. С Сарой Яффе совсем другая история. Беда с ней произошла не только по трагической случайности. Все то время, что она рассказывала мне по телефону о пропавших ключах, убийца таился в чулане и поджидал ее. Я объяснил ей, что́ делать. Мне не особо верилось, что он где-то в квартире. Один шанс из сотни, никак не больше. Я не знал ни единой причины, по которой кто-то мог желать ей смерти, и не знаю до сих пор. Я проинструктировал ее исходя из этого убеждения. А ведь мог бы велеть, чтобы она бежала к открытому окошку и позвала на помощь, и это, вполне возможно, спасло бы ее. Или же посоветовать чем-нибудь вооружиться. Например, табуреткой, стоявшей прямо у телефона. Прислониться к стене и лупить по ней, кричать что есть мочи, пока кто-нибудь не придет. Это могло бы не только спасти ее, но и позволить схватить его. Но я не сделал и этого. У меня было припасено кое-что получше. Я велел ей идти в прихожую, а затем к входной двери. И все для чего? Чтобы она оказалась в паре метров от чулана, где он прятался? Чтобы он, услышав, как она приближается и проходит мимо, распахнул дверь, шагнул к ней и ударил? Это я сказал ей, что́ делать. И она исполнила мои указания, хотя и признавалась, что большая трусиха. Черт, тут дело не в трагической случайности.
– Так чего ты хочешь? Медаль на грудь? – проскрежетал Кремер.
– Нет, благодарю. Мне нужен шанс схватить его. С тем, что сейчас у меня на душе, я не поеду домой просиживать задницу, и ждать, когда на мистера Вульфа снизойдет гений, и вечером просто отправляться в кровать. Так уж получается, что я в состоянии вам помочь. И я хочу это сделать. Например, вы, конечно, допросили всех присутствовавших у Вульфа вчерашним вечером. Но вы не закончите с ними, пока – и если – дело не будет раскрыто. Ключи украли прошлым вечером в кабинете мистера Вульфа. Наверняка это произошло за моей спиной, потому что глаз у меня наметанный и вчера он уж точно не скучал. Если вы допрашиваете кого-то из них прямо сейчас, позвольте мне поприсутствовать и внести поправки, если моя память заявит о подобной необходимости. И так можно продолжать, пока вы его не схватите. Я могу быть вам полезен. Я был там прошлым вечером и наблюдал за происходящим, а потому знаю про то, когда ключи могли украсть, а когда – нет, больше, нежели можно выяснить за целый месяц допросов. Еще я с удовольствием помогу любым другим доступным способом. Если только мне не надо будет переводить лейтенанта Роуклиффа за руку через дорогу.
Он хмыкнул:
– Типично вульфовский подход.
– Нет. Единственный мой разговор с мистером Вульфом произошел этим утром в девять. Надо мной нависал лейтенант, а сержант слушал нашу беседу по телефону. Это сугубо личное, как я и говорил. Просто потому, что некоторое время мне явно будет не до сна.
Кремер повернулся к Пэрли:
– Он там был и мог бы помочь. Ты знаешь его, как и я. Что скажешь? Он не врет?
– Вряд ли, – поддержал меня сержант. – Мозги у него уж давно пухли. А тут еще и досталось как следует. Такого ему не вынести. Я бы согласился. Вышвырнуть его мы всегда успеем.
Кремер перевел взгляд на меня:
– Если это какая-то хитрость, я тебя за ребра подвешу. И смотри у меня: чтобы до Вульфа ничего не дошло, ни единого слова! Как и до прессы и вообще кого угодно.
– Так точно.
– Вокруг этого дела и без того стоял невообразимый шум, как ты наверняка знаешь. А теперь, после третьей жертвы, еще одного удушения вообще весь город взвыл. С твоих показаний сделали двенадцать копий. Одну из них прямо сейчас изучает сам комиссар. Заместитель комиссара Уэйд в кабинете дальше по коридору занят с Брукером. Окружной прокурор Боуэн у себя с мисс Дьюди, а Мандельбаум после тебя должен был снова взяться за Хэя, бывшего мужа. Можешь присоединиться к любому. Я предупрежу, что ты придешь. Или же ступай со Стеббинсом и мною. Мы собираемся заново допросить Хелмара.
– Для начала, пожалуй, отправлюсь с вами.
– Тогда пошли.
Он двинулся дальше.
Мой дебют в качестве добровольного помощника Нью-Йоркского полицейского управления во время допроса Перри Хелмара, сидевшего по левую руку от инспектора Кремера, длился пять часов. Конечно, я отнюдь не впервые наблюдал Кремера за работой. Но тут обстоятельства были совершенно иными, и я без всяких оговорок всецело выступал на его стороне.
После всех тех бесчисленных случаев, когда прямо у меня на глазах Вульф раскручивал дело, угодить мне, пожалуй, было трудно как никому другому. Однако, по моему мнению, Кремер управился с Хелмаром весьма неплохо. Вряд ли инспектору удалось прочесть мои показания более одного раза, с его-то занятостью. И при всем том представления Кремера о собрании в кабинете Вульфа оказались ясными и точными.
Ознакомительная версия.
