— Ты мог бы оставить все в покое, пока я говорю! — обидчиво заявила Черри.
— А что ты говоришь?
— Артур Бедкок и Мери Бэйн.
— Бога ради, Черри, его жена только что умерла! Эх вы, женщины! Я слышал, он до сих пор не может оправиться от этого удара — вздрагивает, когда с ним заговариваешь.
— Хотела бы я знать почему… Вот бы ни за что не подумала, что он это так воспримет, а ты?
— Ты не могла бы немного очистить этот краешек стола? — спросил Джим, не проявляя ни малейшего интереса к личным делам своего соседа.
— Я хотел бы разложить здесь несколько деталей.
Черри издала раздраженный вздох.
— Чтобы привлечь твое внимание, тебя надо окатить водой из пожарной кишки, — с горечью заметила она.
— Тебя и твои модели.
Она сложила на поднос посуду и отнесла ее в раковину. Мытье посуды — каждодневную необходимость — она всегда старалась откладывать на как можно более поздний срок. Поэтому она просто бросила все в раковину, сняла фартук, натянула вельветовую куртку и вышла из дома, бросив мужу через плечо:
— Я пройдусь, загляну к Глэдис Диксон. Хочу взять у нее на время журналы мод.
— Хорошо, старушка, — машинально отозвался Джим, сгибаясь над моделью.
Бросив ядовитый взгляд на дверь соседей, Черри завернула за угол и пошла по Бленхейм-клоус до дома № 16. Дверь была открыта. Черри постучала, вошла в холл и крикнула:
— Глэдис дома?
— Это вы, Черри? — выглянула из кухни миссис Диксон.
— Глэдис наверху в своей комнате, шьет платье.
— Спасибо, я поднимусь наверх.
Когда Черри вошла в маленькую спальню на втором этаже, Глэдис, полная девушка с некрасивым плоским лицом, стояла на полу на коленях, с раскрасневшимися щеками, с несколькими булавками во рту, прикалывая к ткани бумажный трафарет.
— Привет, Черри. Посмотри, какую хорошую материю я достала на распродаже Харпера в Мач-Бенгэм. Я собираюсь сделать такое же платье с оборками, как сшила в Терилейне.
— Это будет очень мило, — заметила Черри. Глэдис поднялась с колен.
— Ну вот, теперь жди расстройства желудка, — сказала она.
— Тебе не следовало бы заниматься шитьем сразу после ужина, — посоветовала Черри.
— Во всяком случае, не стоит так нагибаться.
— Я сама думаю, мне стоило бы немного похудеть, — произнесла Глэдис и села на постель.
— Какие вести со студии? — осведомилась Черри, всегда жадная до всяких новостей.
— Ничего особенного. Все еще много разговоров о том кошмарном случае. Кроме того, вчера Марина Грегг во время съемок снова всех переполошила.
— А что случилось?
— Ей не понравился вкус кофе. Ты же знаешь, в студии по утрам пьют кофе. Марина сделала один глоток и заявила, что у нее кофе со странным привкусом. Все это, конечно, ерунда, у нас кофе один для всех. Ей я, правда, всегда подавала кофе в специальной чашечке из китайского фарфора — но сам кофе тот же самый. С ним ничего не могло случиться, ведь верно?
— Нервы, наверное, — заметила Черри.
— И чем же все это кончилось?
— Да ничем. Мистер Радд всех успокоил. Ему это здорово удается. Он просто взял у жены кофе и вылил его в раковину.
— Как глупо! — медленно произнесла Черри.
— Почему? Что ты имеешь в виду?
— Если с ним действительно было что-то не так, то теперь никто этого уже не узнает.
— Ты считаешь, она не зря подняла этот шум? — обеспокоенно спросила Глэдис.
— Ну, — Черри пожала плечами, — если ей в коктейль что-то подбросили в день праздника, то почему не могли сделать того же с кофе? Если вам что-нибудь не удалось с первого раза, пытайтесь, пытайтесь и снова пытайтесь.
Глэдис задрожала.
— Мне это совсем не нравится, Черри, — сказала она.
— Совсем не нравится. Кто-то явно хочет ее убить. Ты знаешь, она ведь получила еще несколько писем с угрозами. А потом еще эта история с бюстом…
— С каким бюстом? Ты мне ничего не рассказывала.
— С мраморным бюстом, на съемочной площадке. Там часть павильона изображает какой-то австрийский дворец или что-то вроде этого. Много картин, фарфора и мраморных бюстов. Этот бюст находился наверху, на кронштейне, и его, наверное, там недостаточно закрепили. Во всяком случае, когда мимо проезжала тяжелая тележка с реквизитом, он от сотрясения сорвался и упал прямо на кресло, где должна сидеть Марина Грегг в своей большой сцене с каким-то графом. Кресло, конечно, вдребезги. К счастью, там в это время никого не было — как раз был перерыв. Мистер Радд убедил всех ничего Марине об этом не рассказывать, сам принес туда другое кресло, а когда она пришла вчера и спросила, почему кресло заменили, он сказал, что новое кресло более соответствует стилю снимаемой эпохи. Однако ему самому это все очень не понравилось — могу тебя заверить. Подруги посмотрели друг на друга.
— Это просто поразительно, — сказала наконец Черри.
— И все же…
— Знаешь, я собираюсь уйти из столовой студии, — объявила Глэдис.
— Почему? Никто ведь не хочет тебя отравить или сбросить мраморный бюст тебе на голову!
— Это так, но не всегда умирает именно тот человек, которого хотят убить. Иногда по ошибке могут прикончить кого-нибудь другого. Вот как Хесю Бедкок, например.
— Это верно, — согласилась Черри.
— Знаешь, — пробормотала Глэдис, — я тут думала… Я в тот вечер была в Госсингтон-холле, на приеме, помогала разносить напитки. Я была совсем рядом с ними в тот момент.
— Когда Хеся умерла?
— Нет, когда она разлила коктейль. Все пролила на свое платье. А какое красивое оно было, из ярко-синей тафты. Она его в первый раз надела по такому случаю. Было очень забавно.
— Что было забавно?
— Тогда я не обратила на это внимания. Но теперь, когда я об этом думаю, мне кажется это забавным.
Черри в ожидании смотрела на нее. Она восприняла слово «забавно» в том смысле, который был в него вложен, то есть без всякого юмора.
— Ради бога, что было забавным? — потребовала она.
— Я почти уверена, что она это сделала намеренно.
— Разлила коктейль?
— Да.
— На совершенно новое платье? Не может быть!
— Хотела бы я знать теперь, — пробормотала Глэдис, — что Артур Бедкок сделает со всеми платьями Хеси. Это новое синее платье можно было бы как следует вычистить. Как ты думаешь, Артур — Бедкок не будет возражать, если я захочу его купить? Перешивать мне его вряд ли придется и потом — такой хороший материал…
— А тебе… — Черри заколебалась, — тебе не кажется…
— Что?
— Что это как-то неприятно — носить платье женщины, которая умерла от… я хочу сказать, которая умерла таким образом…
Глэдис уставилась на нее.
— Я об этом не подумала, — призналась она. Затем, после некоторого размышления, она приободрилась.
— Я все же не думаю, что это имеет значение. В конце концов, нам часто приходится покупать всякие вещи на распродажах и носить то, что до нас носили другие люди, которые уже умерли, разве не так?
— Так, но все же это не вполне то же самое.
— По-моему, у тебя просто причуда, — заявила Глэдис.
— А материя очень красивая и дорогая, его стоит купить. Что же касается этого забавного случая, — задумчиво продолжала она, — то я завтра зайду по дороге на работу в Госсингтон-холл и поговорю с мистером Джузеппе.
— С этим итальянцем-дворецким?
— Да. Он ужасно красивый мужчина. У него блестящие глаза и огромный темперамент. Когда мы работаем там, он на нас ужасно кричит.
— Она хихикнула.
— Но никто из нас не возражает. Иногда он может быть таким симпатичным… Во всяком случае, мне просто необходимо рассказать ему об этом и спросить, что мне делать дальше.
— Не понимаю, зачем тебе вообще кому-то об этом рассказывать, — заметила Черри.
— Ну… это же было забавно, — сказала Глэдис, вызывающе прибегая к своему любимому выражению.
— Я думаю, — заметила Черри, — что ты просто ищешь предлога, чтобы встретиться с мистером Джузеппе! Я посоветовала бы тебе быть более осторожной, девочка моя. Ты же знаешь этих итальянцев! Горячая кровь и бешеный нрав — вот что они такое.
Глэдис мечтательно вздохнула.
Черри взглянула на широкое прыщеватое лицо подруги и решила, что нет никакой необходимости ее предостерегать Мистер Джузеппе, подумала она, поймает себе рыбку где-нибудь в другом месте.
2
— Ага, — заметил доктор Хейдок
— Распутываете, как я вижу.
Он перевел взгляд с мисс Марпл на груду пушистой белой овечьей шерсти.
— Вы сами посоветовали мне заняться этим, если я не смогу вязать, — отвечала мисс Марпл.
— Вы, кажется, очень серьезно принялись за дело.
— Я сделала с самого начала ошибку в образце, и мне пришлось все распустить. Очень сложный образец, видите ли.
— Разве для вас существуют сложные образцы?
— Нет, право, с моим плохим зрением мне следовало бы придерживаться простого вязания.
— Вам это, видно, надоело Ну что ж, я польщен, что вы последовали моему совету.
